Обычно на вернисажах в первый обход редко читаешь названия работ, но это невозможно на фотовыставке Анатолия Дмитриевича Заболоцкого - кинооператора, снявшего фильмы Василия Шукшина "Печки-лавочки", "Калина красная", фотохудожника, сделавшего иллюстрации к таким известным книгам, как "Лад" Василия Белова, "Письма из русского музея" Владимира Солоухина. Уже после первой картины нестерпимо хочется узнать, кто эта девочка с васильковыми глазами - в углу дома на лавке рядом с букетом синих васильков. На обочине дороги возле моста сидят рядком до пояса раздетые деревенские мальчишки. Глядя на мальчишеские спины, чувствуешь, какое это счастье, когда их много, - значит, жива еще матушка Россия.
Да, на выставке Анатолия Дмитриевича Заболоцкого нужно не только смотреть картины, но и читать внимательно надписи к ним: "Евдокия Цветкова в 1999 году осталась единственной из постоянных жителей в деревне Тимониха". В глазах старушки тревога, печаль неизбывная: умрет она и умрет Тимониха, родная деревня русского писателя Василия Ивановича Белова.
"Савра - последняя корова в деревне Гридинская, кормилица семьи Ромашовых (но шаловлива была - любую калитку рогом открывала)". Невольно улыбнешься: морда у коровы такая, что и без надписи все понятно. Снимок сделан в 1992 году. улыбка пропадает. нет уже в Гридинской ни одной коровы. некому больше шалить.
"Прохор Громов возвращается из интерната у деревни Шутово". Только что прошел сильный дождь, и по пустынной проселочной дороге под вечер издалека идет мальчишка лет десяти-двенадцати. Без головного убора, в белой рубахе, промокший до нитки. Для Анатолия Дмитриевича Заболоцкого это не просто мальчишка, а Прохор Громов шагает по жизни; впереди его ждет дорога не глаже, чем эта, и гроз еще будет немало.
"Фауст Степанович Цветков поехал за сеном. Деревня Тимониха. 1980 год". Оглядываешься к началу выставки, где Евдокия Цветкова, последняя жительница деревни Тимониха, и понимаешь, что Фауст Степанович больше не ездит за сеном.
Безымянных героев у Заболоцкого нет. Не только голенького малыша, едва вставшего на ножки, художник уважительно называет "Сеня Конев из городка Шагонар на Енисее", но даже лошади у него именитые. Две красавицы кобылы стоят возле изгороди; надпись гласит: "Лошадь Бочка (слева) и ее дочка (дер. Крутец) примчались повидать своего бывшего пастуха, заехавшего в их края в 1997 году". У кого еще встретишь такое название? Поэтому очень хочется узнать всю историю любви этих коней и человека.
И дерево у Анатолия Дмитриевича именитое "Сосна (на Валааме), которую писал И.И.Шишкин". Заболоцкий каждой травинке русской дал бы имя. У него не просто ветхая, как пепел, изгородь, но "Уж некому чинить околицу деревни Гридинская". С уважением постигаешь - в этом зале представлена именитая Россия, именитая по принадлежности к миру русскому. Не безымянные дети идут по полевой дороге где-то в глубине России, но "Дети Громовы бредут сквозь лен (у деревни Шутово Харовского района Вологодской области)".
Одна картина все же названа "Портрет неизвестной. (берег Оки у Нижнего Новгорода)". Сразу замечаешь перекличку со знаменитой картиной Ивана Крамского "Незнакомка". Обе женщины, величественно повернув головы, смотрят из своего высока. Только одна - с высоты кареты, а другая. У другой на плечах ватник, на голове не шапочка, отороченная мехом, а простой крестьянский платок; в лице столько жизненной силы, что имя ее само слетает с языка: Русь.
Болит сердце от этих надписей: "Последняя жительница деревни Тимониха", "Последняя корова деревни Гридинской", последний снимок Василия Шукшина за две недели до смерти, последний снимок актера Вадима Спиридонова за месяц до кончины. и трудно отойти от снимка "Зимняя тоска", где собака, больше похожая на волка, сиротливо сидит на снегу посреди вечерней деревни на пустой улице. В окнах ни огонька, вокруг ни души. Чувствуешь, вот-вот собака завоет. Еще стоят дома в обезлюдевших русских деревнях.
Но возвращаться отсюда в Москву не хочется. Так бы и остался жить в именитой России Анатолия Дмитриевича Заболоцкого.
Дома вспоминаю дышащие разноцветные камни на одном из снимков, прозрачную чистую воду над ними. Кажется, лежат они в мелком ручейке, а на самом деле, и, конечно, Заболоцкий указал это: "Камни на глубине четыре метра". На всех снимках-картинах - та же чистота, прозрачность и глубина. Поневоле приходят на ум любимые слова старца Николая Гурьянова: "Над умными есть разумные, над разумными есть мудрые, над мудрыми есть премудрые, а над премудрыми - святая простота".
Незабываем иконописный лик русского мужика Лариона Пермякова, основавшего деревню Катазы в самых верховьях Енисея, где в девяти из десяти домов живут его дети и внуки! Картины, посвященные Пермяковым, - это низкий поклон Анатолия Дмитриевича Заболоцкого замечательной семье русского землепроходца. "Одна из внучек Лариона Пермякова со своим рисунком" сначала поражает необыкновенной живостью крепкого лица, даже глаза у нее крепкие. Потом, разглядев рисунок девочки, видишь нашего Егория Победоносца на коне, пронзающего копьем страшного змия. И отступила куда-то "Зимняя тоска", вновь зажглась в сердце надежда, что и на этот раз мы с Божьей помощью одолеем врага, чтобы жила на радость добрым людям земли - Россия именитая.
Фотовыставка А.Д.Заболоцкого в храме Христа Спасителя "Русь: Веси, Лики, Земля" продлится до середины мая.
Да, на выставке Анатолия Дмитриевича Заболоцкого нужно не только смотреть картины, но и читать внимательно надписи к ним: "Евдокия Цветкова в 1999 году осталась единственной из постоянных жителей в деревне Тимониха". В глазах старушки тревога, печаль неизбывная: умрет она и умрет Тимониха, родная деревня русского писателя Василия Ивановича Белова.
"Савра - последняя корова в деревне Гридинская, кормилица семьи Ромашовых (но шаловлива была - любую калитку рогом открывала)". Невольно улыбнешься: морда у коровы такая, что и без надписи все понятно. Снимок сделан в 1992 году. улыбка пропадает. нет уже в Гридинской ни одной коровы. некому больше шалить.
"Прохор Громов возвращается из интерната у деревни Шутово". Только что прошел сильный дождь, и по пустынной проселочной дороге под вечер издалека идет мальчишка лет десяти-двенадцати. Без головного убора, в белой рубахе, промокший до нитки. Для Анатолия Дмитриевича Заболоцкого это не просто мальчишка, а Прохор Громов шагает по жизни; впереди его ждет дорога не глаже, чем эта, и гроз еще будет немало.
"Фауст Степанович Цветков поехал за сеном. Деревня Тимониха. 1980 год". Оглядываешься к началу выставки, где Евдокия Цветкова, последняя жительница деревни Тимониха, и понимаешь, что Фауст Степанович больше не ездит за сеном.
Безымянных героев у Заболоцкого нет. Не только голенького малыша, едва вставшего на ножки, художник уважительно называет "Сеня Конев из городка Шагонар на Енисее", но даже лошади у него именитые. Две красавицы кобылы стоят возле изгороди; надпись гласит: "Лошадь Бочка (слева) и ее дочка (дер. Крутец) примчались повидать своего бывшего пастуха, заехавшего в их края в 1997 году". У кого еще встретишь такое название? Поэтому очень хочется узнать всю историю любви этих коней и человека.
И дерево у Анатолия Дмитриевича именитое "Сосна (на Валааме), которую писал И.И.Шишкин". Заболоцкий каждой травинке русской дал бы имя. У него не просто ветхая, как пепел, изгородь, но "Уж некому чинить околицу деревни Гридинская". С уважением постигаешь - в этом зале представлена именитая Россия, именитая по принадлежности к миру русскому. Не безымянные дети идут по полевой дороге где-то в глубине России, но "Дети Громовы бредут сквозь лен (у деревни Шутово Харовского района Вологодской области)".
Одна картина все же названа "Портрет неизвестной. (берег Оки у Нижнего Новгорода)". Сразу замечаешь перекличку со знаменитой картиной Ивана Крамского "Незнакомка". Обе женщины, величественно повернув головы, смотрят из своего высока. Только одна - с высоты кареты, а другая. У другой на плечах ватник, на голове не шапочка, отороченная мехом, а простой крестьянский платок; в лице столько жизненной силы, что имя ее само слетает с языка: Русь.
Болит сердце от этих надписей: "Последняя жительница деревни Тимониха", "Последняя корова деревни Гридинской", последний снимок Василия Шукшина за две недели до смерти, последний снимок актера Вадима Спиридонова за месяц до кончины. и трудно отойти от снимка "Зимняя тоска", где собака, больше похожая на волка, сиротливо сидит на снегу посреди вечерней деревни на пустой улице. В окнах ни огонька, вокруг ни души. Чувствуешь, вот-вот собака завоет. Еще стоят дома в обезлюдевших русских деревнях.
Но возвращаться отсюда в Москву не хочется. Так бы и остался жить в именитой России Анатолия Дмитриевича Заболоцкого.
Дома вспоминаю дышащие разноцветные камни на одном из снимков, прозрачную чистую воду над ними. Кажется, лежат они в мелком ручейке, а на самом деле, и, конечно, Заболоцкий указал это: "Камни на глубине четыре метра". На всех снимках-картинах - та же чистота, прозрачность и глубина. Поневоле приходят на ум любимые слова старца Николая Гурьянова: "Над умными есть разумные, над разумными есть мудрые, над мудрыми есть премудрые, а над премудрыми - святая простота".
Незабываем иконописный лик русского мужика Лариона Пермякова, основавшего деревню Катазы в самых верховьях Енисея, где в девяти из десяти домов живут его дети и внуки! Картины, посвященные Пермяковым, - это низкий поклон Анатолия Дмитриевича Заболоцкого замечательной семье русского землепроходца. "Одна из внучек Лариона Пермякова со своим рисунком" сначала поражает необыкновенной живостью крепкого лица, даже глаза у нее крепкие. Потом, разглядев рисунок девочки, видишь нашего Егория Победоносца на коне, пронзающего копьем страшного змия. И отступила куда-то "Зимняя тоска", вновь зажглась в сердце надежда, что и на этот раз мы с Божьей помощью одолеем врага, чтобы жила на радость добрым людям земли - Россия именитая.
Фотовыставка А.Д.Заболоцкого в храме Христа Спасителя "Русь: Веси, Лики, Земля" продлится до середины мая.
