В середине 1930-х советское общество было потрясено политическими процессами. Потрясено тем, что известные всей стране пламенные революционеры, герои Гражданской войны, борцы за Власть Советов (этим словосочетанием маскировалась диктатура большевиков), за дело Мировой революции вдруг оказались контрреволюционерами, врагами народа и агентами иностранных разведок.
Начало было положено процессом «Объединённого троцкистско-зиновьевского центра» в августе 1936 года, когда на скамье подсудимых оказалось 16 человек во главе с ближайшими соратниками Ленина, бывшими членами Политбюро ЦК ВКП(б) Зиновьевым (Радомысльским) и Каменевым (Розенфельдом). Затем в январе 1937-го состоялся процесс «Параллельного антисоветского троцкистского центра» из 17 человек во главе с Пятаковым, Сокольниковым (Бриллиантом) и Радеком, тоже близкими соратниками Ленина. Затем в июне того же года - процесс «Антисоветской троцкистской военной организации» (маршал Тухачевский, командарм Якир и др.). И, наконец, в марте 1938-го - процесс «Антисоветского правотроцкистского блока» во главе с бывшими членами Политбюро Бухариным и Рыковым (Рыков был также и председателем Совнаркома).
Остальные процессы относились к деятелям меньшего масштаба и на общественное сознание действовали не так сильно - народ уже проникся мыслью, что все экономические трудности и неразберихи проистекают по причине подрывной деятельности врагов Советов, пробравшихся на самые высокие государственные и партийные посты. Ставить же под сомнение правильность политики ЦК ВКП(б), а тем более говорить об этом вслух, осмеливались уже только самоубийцы. Более того, самые преданные государству представители народа так заострили свою бдительность, что даже случайные производственные ошибки и неудачи относили на счет происков врагов народа и сигнализировали об этом куда следует. Одновременно с громкими процессами, в столице и по всей стране проходили более «тихие», на которых расстрельные приговоры выносили не суды, а «тройки» или ОСО («Особые совещания»).
С высоты XXI-го века все эти процессы выглядят, конечно, липовыми. Ни Зиновьев, ни Сокольников, ни Бухарин, ни даже сам высланный за границу Троцкий врагами Советской власти и врагами партии никогда не были. У них не было и больших политических разногласий со Сталиным (кроме одного, о котором скажем ниже). Если в 1926-27 гг. Сталин клеймил блок Троцкого-Зиновьева за идею ускоренной индустриализации за счёт закабаления крестьянства, если в то время он занимал общую с Бухариным и Рыковым позицию, то в 1929 г. (когда «ленинская гвардия» в основном уже была отлучена от высшей власти) он взял эту идею на вооружение при проведении коллективизации и составлении первого пятилетнего плана. Рыкова же и Бухарина обвинил в правом уклоне и неверии в силы партии и народа (последние двое, кстати, оказались всё-таки правы: пятилетний план выполнить не удалось, продуктивность сельского хозяйства резко упала, и всё это завершилось страшным голодом в 1932-33 гг.).
Конечно, Сталин растоптал внутрипартийную демократию, которая существовала при Ленине и которая допускала инакомыслие, споры, а до 1921 года - и разные политические «платформы», но - только среди высшего партийного руководства. Конечно, с точки зрения общепринятого гуманизма, Сталин боролся с противниками и утверждал свою единоличную власть самыми жесткими методами. И, конечно же, в жернова политических репрессий по вздорным доносам попало множество совершенно невинных людей (в органах НКВД даже существовало своеобразное «соцсоревнование» по количеству разоблачённых «врагов»).
Однако с точки зрения большевизма, считавшего христианскую мораль реакционной, а потому не признававшего вообще никакой морали, кроме «революционной целесообразности», действия Сталина вполне гуманны и логичны. Ведь большевики во главе с Лениным, Троцким и Свердловым уже на второй день после захвата власти развязали неслыханный кровавый террор против своего самого главного политического «оппонента» - народа. Террор этот не прекращался никогда, даже в годы НЭПа (как писал Ленин Каменеву в 1922 г., «Величайшая ошибка думать, что НЭП положил конец террору»). Не только за неподчинение власти, но даже за «чуждое» социальное происхождение большевики-ленинцы безжалостно карали «виновных», часто - смертью.
Тот террор, а по существу - геноцид русского народа, по числу жертв был несоизмеримо страшнее сталинского. Его организаторами и палачами были как раз те, кто потом стали жертвами сталинских репрессий. Одни, как Бухарин, были идейными вдохновителями. Другие, как Зиновьев и Каменев, давали политические установки. Третьи, как Тухачевский, Ягода, Пятаков, Якир, Петерс, Фриновский, отдавали непосредственные приказы, а четвёртые - преимущественно чекисты-«интернационалисты», прежде чем расстрелять, загоняли жертвам под ногти иголки, выжигали на теле кресты или сдирали с живых кожу. Видимо, поэтому известный еврейский писатель Леон Фейхтвангер, приехавший в СССР понаблюдать за сталинскими процессами, не нашёл в них ничего предосудительного. Не нашёл он даже антисемитизма (хотя процент репрессированных высокопоставленных евреев был весьма велик). Об этом и написал в своей книге «Москва, 1937».
Писатель, однако, упустил из виду важнейшую причину тех событий: Сталин направил русло своей политики на строительство нашего государства («победа социализма в отдельно взятой стране»), а его оппоненты продолжали, по выражению В.Кожинова, «бредить химерами мировой революции», им было «на Россию наплевать». В ходе следствий выяснились и некоторые вещи (не оглашённые на судебных заседаниях), которые заставили Сталина по-иному взглянуть на роль Троцкого (Бронштейна) и его соратников в Октябрьской революции. Например, Раковский, один из обвиняемых по делу «Правотроцкистского блока», на допросе показал, что все три «русские» революции финансировались банкирами США и Германии - в основном, членами клана Ротшильдов. Что Троцкий был прямым их ставленником. Что все эти революции были тщательно спланированным международным заговором против России. Что, наконец, «всесильное учение» Маркса есть ловко состряпанная приманка для простофиль, есть всего лишь научный камуфляж истинных целей мировой закулисы. Эти и подобные показания ложились на стол Сталину.
Таким образом, борьба Сталина с соперниками за установление своей единоличной власти, по сути, была борьбой за независимость Советского Союза, за освобождение страны от пятой колонны - агентов Фининтерна. Именно этим, в первую очередь, следует объяснить жестокость приговоров врагам независимости государства - действительным врагам, а не мнимым. Именно поэтому троцкисты ещё в 1920-е годы «обзывали» Сталина «национал-коммунистом» и обвиняли его в отходе от марксизма-ленинизма и интернационализма, в предательстве интересов мировой революции. Что ж, справедливо обвиняли! Ведь понятия «мировая революция» и «интернационализм» для посвящённых имели в те годы тот же смысл, что сегодня «глобализация», а именно - путь к захвату всемирной власти международными заговорщиками.
Что касается высокопоставленных военных, уничтожение которых, по утверждению Хрущёва и его многочисленных последователей, привело якобы к поражениям в начале Великой Отечественной войны, то в действительности Тухачевский был одним из организаторов заговора, причем не против Сталина лично, а против государства. Это подтверждается первым же письменным показанием маршала: «Будучи арестован 22-го мая, прибыв в Москву 24-го, впервые был допрошен 25-го и сегодня, 26 мая, заявляю, что признаю наличие антисоветского военно-троцкистского заговора и то, что я был во главе его. Обязуюсь самостоятельно изложить следствию всё касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта и документа. Основание заговора относится к 1932 году. Участие в нем принимали: Фельдман, Алафузов, Примаков, Путина и др., о чем подробно покажу дополнительно». Факт заговора подтверждает и самоубийство начальника политуправления РККА Гамарника накануне ареста.
Но, наверное, лучшую оценку тем событиям даёт запись в дневнике Геббельса 8 мая 1943 г.: «Шла конференция рейхсляйтеров и гауляйтеров... Фюрер вспомнил случай с Тухачевским и выразил мнение, что мы были полностью неправы, когда поверили, что таким способом Сталин уничтожит Красную армию. Верным было обратное: Сталин избавился от оппозиции в Красной Армии и, таким образом, положил конец пораженчеству».
1. Re: Москва, 1937