Подвиг казаков-кавалеристов под Волоколамском

В эти  ноябрьские дни мы вспоминаем о подвиге воинов генерала Панфилова, выражая тем самым  свое уважение и благодарность. Между тем, мало кому известно, что в эти же суровые ноябрьские дни 1941 года свой бессмертный подвиг совершили казаки 4-го кавалерийского эскадрона 37-го Армавирского кавалерийского полка 50-й Кубанской кавалерийской дивизии. Об этом подвиге казаков одним из первых рассказал капитан Первого ранга Филипп Николаевич Богдашко, уроженец станицы Передавая Удобенского района Кубани.

В конце июля 1941 года из хутора Урупский - старого казачьего лагеря, расположенного на живописном берегу реки Уруп, близ Армавира, выехали эскадроны 50-й и 53-й кавалерийских дивизий, сформированных из казаков Кубани и Терека. Их путь уходил на запад, в далекие леса Смоленщины, где части вошли в состав кавалерийской группы генерала Доватора.

Так кубанские казаки, среди которых были Богдашко Николай Иванович, Емельяненко Николай Сергеевич, Зруев Иван Павлович и Шаповалов Василий Григорьевич, начали свою службу в 4-м кавалерийском эскадроне 37-го Армавирского кавалерийского полка 50-й Кубанской кавалерийской дивизии. В эскадроне, покрывшем себя неувядаемой славой в боях под Москвой...

С 16 ноября 37 кавалерийский полк вёл оборонительные бои в районе деревень Иванцево - Морозово - Федюково - Новопавловское. Утро 19 ноября было морозным. Эскадроны полка держали оборону на Волоколамском шоссе, в треугольнике, образованном населенными пунктами Чисмена - Язвище - Шелудьково. Разведка доносила, что в деревне Шелудьково сосредоточено до батальона пехоты противника с 31 танком, артиллерией и минометами. В Язвище наблюдалось скопление техники - до 40 танков и 50 машин с пехотой. Противник готовится к атаке.

Кавалеристы 4-го эскадроны занимали позиции к западу от деревни Федюково, раскинувшей свои кособокие избы по правому берегу речки Гряда. Промерзшая от мороза земля с трудом поддавалась кайлу и лопате. Для обустройства стрелковых ячеек использовались деревенские плетни, ворота. Засыпанные снегом и сдобренные водой укрепления превращались в ледяные норы и создавали впечатление долговременных оборонительных сооружений. Во всяком случае снег, утрамбованный и моментально замерзавший, давал надежду предохранить оборонявшихся от пуль.

В тишине наступавшего морозного утра послышался отдаленный гул моторов... Казаки бросались на танки с гранатами и бутылками с горючей смесью. Однако, к 18 часам противник, поддерживаемый танками, занял высоту 236.1 и окраину Федюково, но контратакой подоспевших кавалеристов 37-го кавполка враг был выбит, и положение было восстановлено.

За три дня боёв 37 кавполком было уничтожено 13 танков, 5 автомашин и до батальона пехоты противника (выписка из журнала боевых действий).

Кто же дерзнул стать на пути танковых полчищ врага? Дать ответ на этот вопрос помогли материалы Центрального архива Министерства обороны РФ в г. Подольске. Это бесценные материалы, скрупулёзно подобранные сотрудниками архива позволили назвать имена 43 казаков, золотыми буквами увековеченных в Летописи казачьей Славы России.

Этот легендарный бой казаков произошел это у деревни Федюково 19 ноября 1941 года. Перед началом боя полк имел в строю лишь 116 бойцов-кавалеристов, поскольку большой урон кубанцы понесли в предыдущие дни, когда гитлеровские войска 16 ноября перешли в наступление по всей линии обороны 16-й армии. Прикрывая подступы к Волоколамскому шоссе в районе деревень Федюково и Сычево, казаки героически, ценой многих жизней, отражали атаки врага.

Западнее деревни Федюково, на Волоколамском шоссе, стояли батареи советской заградительной артиллерии, не давая пройти немецким танкам. Немцы решили предпринять обходной маневр, выйти в тыл артиллеристам и двигаться дальше на Москву, отрезав обороняющиеся части от основных сил. Единственной дорогой для танков и живой силы противника среди глубокого снега, покрывавшего леса и поля Подмосковья, было русло реки Гряда, скованное многодневными 20-градусными морозами толстым льдом. Лёд выдерживал многотонные машины, а берега реки служили прекрасным ориентиром.

С поздним рассветом 19 ноября 1941 г. со стороны деревни Язвище по руслу реки выдвинулись на прорыв к Волоколамскому шоссе десяток немецких танков. Во взаимодействии с танками продвигались штурмовые группы автоматчиков общим числом около роты. Только в живой силе немцы втрое превосходили казаков-армавирцев. В случае обнаружения обороны защитников Москвы, противник рассчитывал сходу вскрыть и подавить огневые точки и прорвать неподготовленную к долгому бою позицию казаков. Затем бы последовал бросок через считанные сотни метров, отделявшие деревню от шоссе, а дальше - прямая дорога на Москву.

Остальные части 37 кавполка, как и весь казачий корпус Доватора, находились с другой, северной стороны шоссе, и надеяться, оставшиеся прикрывать полк у деревни Федюково, казаки могли только на себя. Но если бы немцы проломили их оборону, то смогли бы не только двинуться на Москву, но и сразу ударить в незащищенный фланг кубанских частей. Пропустить врага - означало обречь многих своих станичников на смерть, а выживших - на тяжёлые бои в очередном окружении. Казаки знали, что выйти из этого боя, шансов нет. Истощённые трехдневным бессонным отступлением в постоянных арьергардных боях, без отдыха, сна и горячей пищи, в двадцатиградусный мороз, они пожалели своих верных коней, которые два месяца непрерывных боев и глубоких рейдов в лесах и болотах Смоленщины выносили их из огня. Коноводам был дан приказ лошадей отпустить, а самим занять места в боевых цепях.

Все знали, что идут на смерть. Они остались и приумножили казачью Славу своих отцов, дедов и прадедов. Кавалеристов не учат воевать с танками, им не дают противотанковых ружей, не готовят пропускать над окопом бронетехнику и забрасывать её гранатами. Кавалерист должен уметь воевать в конном строю в первую очередь с живой силой противника. Сформированные в июле 1941 года из казаков разных возрастов казачьи дивизии относились к так называемому «легкому типу», поскольку в отличие от обычных полностью укомплектованных кавалерийских частей им практически не полагались средства огневой поддержки и механизированные подразделения обеспечения. Состояли такие дивизии только из конных полков и артдивизиона поддержки.

У казаков четвертого эскадрона была пара ручных пулеметов, карабины, кинжалы и шашки. Все это было совершенно бесполезно использовать против бронетехники. А глубокий снег не позволял воевать верхом. Казакам вместо гранат выдали бутылки с горючей смесью. Этим-то новым и опасным для самого казака оружием и пришлось воевать кубанцам с танками. У казаков практически не было шанцевого инструмента, да и копать окопы трое суток не спавшим людям в промерзшей на метр земле было бесполезно. Поэтому им приходилось закапываться в снег у самого берега реки, чтобы успеть одним броском добежать до проезжающего мимо танка и бросить бутылку на расположенную за башней решетку, через которую «дышал» двигатель. Смельчака прикрывали огнем карабинов его товарищи, отвлекая на себя автоматчиков, в задачу которых защищать танки от такого нападения. Во время первой атаки казаки сумели поджечь несколько танков.

Перестроившись, гитлеровцы снова пошли в атаку. У казаков больше не было преимущества в неожиданности. Средств борьбы с танками было мало, да и чтобы прицельно метнуть гранату или бутылку, надо подойти к танку очень близко. В глубоком снегу в черных папахах и серых полушубках или шинелях сделать это незаметно было почти невозможно. Да и промахнувшись, человек оказывался совершенно безоружным перед танком. Промах всегда означал верную смерть, но выбивать бронетехнику противника было больше нечем. И они уходили на танки, прихватив пару бутылок с горючей смесью. Очевидцы того боя рассказывали, как кубанцы, толком не умея действовать таким оружием, маскировались, засыпая себя снегом, и пропустив танк, бросались на него. Те, кого немцы успевали заблаговременно заметить, кто промахнулся или не успевал добежать до танка, превращались в живые факелы. После каждой отбитой атаки казаки приносили своих обожженных, но живых ещё товарищей в деревенские избы. Каждый раз, когда немцы начинали очередную атаку, кубанцев оставалось все меньше и меньше. Но помощи было ждать неоткуда, а отступать не позволяла казачья честь. После нескольких атак почти все оставшиеся в живых казаки были ранены. Но все, кто мог двигаться или хотя бы стрелять, оставались на своих позициях. Даже тяжелораненые, они продолжали отбивать натиск врага, честно выполнив до конца свой долг воина.

Командующего кавалерийской группой генерал-майор Лев Михайлович Доватор несколько раз посылал верховых к казакам с приказом об отходе, однако ни один из них не вернулся. 4-й эскадрон был единственным подразделением корпуса, оказавшимся с южной стороны Волоколамского шоссе. Отрезок шоссе напротив деревни Федюково простреливался снайперами, и погибавшие кубанцы так и не услышали приказ генерала. А если бы и услышали, то вряд ли смогли его исполнить.

Последним в расположение эскадрона был послан сын кавполка Александр Копылов. Мальчик пробрался к деревне пешком, под сильно обстреливаемой со всех сторон дорогой он прополз по узкой водосточной трубе. Было очередное затишье после боя. Очаги обороны казаков были растянуты на несколько сотен метров, и обнаружить в сумерках оставшихся в живых Копылову не удалось. Об увиденном было доложено командиру полка. Армавирский полк, собрав всех наличных людей, ударил в конном строю через Волоколамское шоссе. Казаки пошли на эту убийственную атаку в надежде спасти хотя бы кого-то из своих. А если уже никого не осталось, то отомстить. Отомстить, пускай и ценой своей жизни. Ибо нет большей любви, чем положить живот свой за други своя. А мертвые сраму не имут!

В наступивших ноябрьских вечерних сумерках, немцы, не разобравшись насколько слабые силы кубанских казаков их атакуют, не выдержали стремительного яростного наскока и поспешно отступили. Всего пару часов деревня была вновь в руках казаков. Но даже мертвых товарищей отыскали совсем не всех. Быстро накрывшая окрестные поля и леса темнота и начинавшаяся метель укрыли погибших кубанцев в глубоком снегу. Хоронить найденных в обледенелую землю не было ни времени, ни сил, ни возможности. Их закопали в снег на опушке. Командир полка, в котором оставалось всего несколько десятков живых казаков, стремился поскорее уйти из деревни, не дожидаясь, пока немцы перегруппируются и ударят. Это означало бы гибель всего полка. И Армавирский полк ушел в зимнюю, заснеженную ночь, отдав последние почести своим товарищам, оставшимся на очередном поле казачьей Славы...

В окрестных деревнях еще некоторое время ловили казачьих коней, которые не ушли далеко от тех мест, где их отпустили казаки. Коней резали на мясо, и эта конина спасла не одну семью от голода в страшном декабре 1941 года...

Весной 2006 года на Круге Кубанской казачьей общины, действующей на территории Москвы и Московской области, было рассказано о попавшей в руки атамана короткой заметке в одной из книг о войне. Круг Общины решил увековечить память о героях и установить на месте одного из боев Поклонный Крест. Параллельно с этим, день за днём восстанавливали боевой путь доваторского кубанского казачьего корпуса, пока в руки казаков не попали донесения от 19 ноября 1941 года.

Командующему кавалерийской группой генерал-майору Доватор

Боевое донесение №1.74

штаба 50-й кавалерийской дивизии. Железнодорожная казарма (северо-восточнее Федюково

22 ч. 30 мин. 19.11.41 г

1. До батальона пехоты противника с 31 танком, артиллерией и минометами занимает Шелудьково. До 40 танков и до 50 машин с пехотой - Язвище.

2. В 18.00 противник, поддерживаемый танками, занял высоту 236,1 и окраину Федюково, но контратакой 37-го кавполка был выбит, и положение было восстановлено.

3. Трофеи - 2 ручных пулемета, 1 миномет.

Потери противника [...] до роты пехоты.

Наши потери (по неполным данным) - убитыми 36 человек, ранеными - 44 чел.

Полностью выбыл 4-й эскадрон 37-го кавполка (убиты).

В 37-м кавполку осталось 36 человек и 1 станковый пулемет..

19 ноября 2006 года состоялось освящение. Казаки Кубанской общины получили благословление покойного Патриарха Алексия II на освящение Поклонного креста. Для казаков Кубанской общины и членов Кубанского землячества доброй традицией стало проведение панихиды и митинга памяти у Поклонного креста каждую годовщину боя...

Благодарю братьев казаков и лично Филиппа Николаевича Богдашко за предоставленные в мое распоряжение материалы.

Фото Николая Третьяка

Богдашко Филипп Николаевич, ветеран военной службы, капитан 1 ранга в отставке