Если спросить муху, есть ли в окрестностях цветы, она ответит:
- Какие еще цветы? Зато навоза в той канаве полным-полно!
И начнёт перечислять все помойки, на которых побывала.
Если спросить пчелу, видела ли она помойку, она скажет:
- Нет, не видела. Зато вокруг так много прекрасных цветов!
Один на цветущем лугу найдёт коровью лепешку и сядет в нее, а другой в болоте отыщет цветок и соберёт с него нектар. Мы находим только то, что ищем, и радуемся тому, чему принадлежит наше сердце. На солнце нет пятен, если око твое чисто. Но если свет, который в тебе - тьма, то какова тьма?
Разве могут играть на майдане дети или над Парижем светить солнце? Тьма повисла над миром и даже те, кто видел свет, закрыли лицо руками и опустились на колени. Зачем телеканалы всего мира тысячи раз показывали лежащего на тротуаре раненого человека и приближающегося к нему террориста с автоматом? Раненый поднимал руку, пытаясь инстинктивно закрыться от смерти. Звучал выстрел, рука падала. Через мгновение террорист перешагивал через убитого им человека. Зачем они нам это показывали столько раз подряд? Беспомощные политики, не забывая улыбаться в телекамеры, произносили насквозь фальшивые беспомощные фразы, от которых было стыдно и невыносимо хотелось проснуться. Мы вместе! Терроризм не пройдет! Но темные испуганные лица миллионов людей на улицах Парижа говорили, что самые худшие опасения стали реальностью - зло торжествовало.
Страх выгнал людей на улицу и бросил в объятия толпы, выкрикивающей как мантру: Мы - Шарли! Страх подхватил, закружил и опьянил вчерашнего клерка и домоседа, накачал ненавистью, и вот он уже выковыривает булыжник из мостовой, ища глазами торгующего шаурмой араба. Толпе не нужна справедливость, не нужна правда, толпа жаждет крови. Мы - Шарли! А кто не с нами, гори в аду!
Сначала мы не верили своим глазам, а потом в крови закипала ненависть. Теперь наши дети знают, как начинается фашизм. Это когда нет выбора. Или Шарли, или террорист. Третьего не дано. Они будут глумиться над святынями, рубить иконы, устраивать в храмах шабаши, и они будут взрывать и расстреливать невинных, резать перед камерой головы, упиваясь собственным могуществом и безнаказанностью. Это звенья одной цепи на шее человечества. Два конца утыканной шипами и измазанной кровью палки. Два тупика одной ловушки, в которую дьявол поймал современного человека.
Когда Бог заключил завет с человеком, Он подарил ему радугу. Падший человек сделал радугу символом противоестественного гнусного разврата. Бог подарил человеку свободу любить. Падший человек назвал свободной самую низкую звероподобную страсть. Мир без Бога - это мир черно-белых тонов, мир без красок. Там, где секулярный взгляд видит только ярость, мы, христиане, видим яростный огонь Божьей любви. «Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает» (Евр. 12:6) И чем страшнее болезнь, тем тверже скальпель в руке хирурга.
Я - Шарли! - кривляясь, вопит дьявол. Я - человек, - тихо отвечает ему Христос.
Ответственный редактор издательства Свято-Пафнутьева Боровского монастыря Денис Ахалашвили
