О «мирном марше» и стремлении к миру

Как известно, 21 сентября прошел так называемый «марш мира». Так называемые, потому что многие усомнились, что это марш за мир. На то были основания и это дает повод задуматься, что необходимо для того, чтобы выходить на марш «за мир».

Лозунг «за мир» имеет такой же недостаток как лозунги «за справедливость» и «за светлое будущее». Почти любого человека спросите, и он скажет «Я за справедливость и за светлое будущее». Тут можно наблюдать полное единомыслие. Проблемы начинаются тогда, когда пытаешься уточнить, а как собеседники представляют себе это «светлое будущее» и как они понимают слово «справедливость». Тут выясняется, что у людей очень разные точки зрения по данному вопросу.

Так и с лозунгом «за мир». Почти все «за мирный договор». Но есть еще вопрос: «А какие условия должны быть у этого мирного договора?»

Кто-то считает: «Полная капитуляция ДНР и ЛНР». Кто-то «Граница - по Днепру». Можно ли назвать сторонников этих точек зрения единомышленниками?

Вот сторонники Путина могут выходить на мир. С лозунгом «За минские соглашения». Тут конкретные условия. А с чем вышли либеральные оппозиционеры? Они называли что-то конкретное?

Неопределенность лозунга «за мир» привела к тому, что рядовые участники говорили «мы за минские соглашения…». Что, однако, делало бессмысленным анти-путинский посыл марша.

- Мы против политики Путина на Украине!

- То есть вы против «минских соглашений»?

- Нет, мы не против «Минских соглашений»! Мы за любой мир, в том числе и за такой!

- То есть вы поддерживаете политику Путина?

- .....

Лично я видел один лозунг похожий на условия будущего мирного договора: «Крым – это Украина». Если этот лозунг объединял всех участников, то сказали бы это четко. «Марш за возвращение Крыма». Только это лозунг неполный. Надо еще четко сказать, что делать жителям Крыма, которые предпочитают быть гражданами России. Например: «Крым – это Украина.  Русские – вон из Крыма!». Соответственно «Марш за депортацию русских из Крыма».  Как-то так.

В общем, надо формулировать примерные условия будущих договоров и только тогда выходить на «марши за мир». При этом, как справедливо было замечено ранее, необходимо обращаться ко всем участникам конфликта. И от всех требовать соблюдение сформулированных условий.

Кстати об участниках.… Между кем и кем происходит конфликт? К кому нужно в данный момент обращаться?

Некоторые участники марша говорят, что идет конфликт «между сильной Россией и слабой Украиной». Но почти все понимают, что, по сути, идет конфликт между Россией и Западом. Участники марша это, как правило, формулируют так «Россия против Цивилизованного мира».

Не вчера замечено, что эти люди все время занимают позицию «за Запад, против российского правительства». Почему? Некоторые из них пишут про Россию «здесь всегда уважали только силу». Видимо, эти люди судят о других по себе. Для всех очевидно, что США самая сильная страна. Вот они и выступают на стороне США. «Жираф большой! Ему видней!»

Почти все они время от времени говорят, что Россия в вязалась в конфликт со слишком сильным противником и поэтому проиграет. И рассуждения, начинающиеся со слов «Россия неправа…» как правило, заканчиваются словами «это плохо для России закончится (так как противник сильней)». При этом они делятся на два типа людей. «…И для одних как будто торжество. Другие вроде сострадают…» (с). Кто-то из них, говоря о безнадежности антиамериканской борьбы, злорадствует. Ведь они-то заняли позицию «на правильной стороне». А кто-то искренне переживает за Россию и русских. И считает, что для нас лучше жить в мире с «самыми сильными». Они видят, что произошло с городами Донбасса (и вообще что происходит с врагами Америки), и не хотят, чтобы число разрушенных русских городов увеличилось. Как и число беженцев (лично знаю некоторых участников марша, помогающих русским беженцам из Донбасса).

Собственно здесь, наверное, проходит деление «западников» на тех, с кем можно дискутировать, а с кем невозможно. Говорить можно с теми, кто хотя бы сочувствует пострадавшим в Донецке, Луганске, Одессе и других украинских городах (особенно с теми, кто помогает беженцам и другим пострадавшим). А с теми, кто демонстрирует, что ему наплевать на этих людей – говорить, мягко говоря, затруднительно (к сожалению, в резолюции организаторов «мирного» марша беженцы и другие пострадавшие мирные жители Донбасса не упоминаются).

Так или иначе, не стоит во всех сторонниках мира с «теми, кто сильней» видеть предателей. Иногда враг так силен, что в данный момент действительно воевать не целесообразно.

«Или какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами? Иначе, пока тот еще далеко, он пошлет к нему посольство просить о мире» (Лк. 14:31-32). Александр I заключал с Наполеоном Тильзитский мир. Но при нем же наши войска вошли в Париж. При Александре II был подписан Парижский трактат, но при нем же этот трактат был отменен.

А как же отличить осторожных патриотов от других людей?

Так или иначе, здесь снова надо задаваться вопросом о будущем мирном договоре.  Как далеко желающие мира с Западом готовы пойти в уступках? Что должен потребовать Запад в целом или США – в частности, чтобы эти люди возмутились и вышли на марш «Против США» и «против Запада»?

Если человек действительно волнуется за Россию, то он сможет сформулировать условия, которые назовет неприемлемыми.

Впрочем, условия будущего договора желательно сформулировать не только участникам прошедшего марша, но и другим людям. Надо сформулировать «план минимум» и «план максимум». «Минимум» это условия, после которого «уступать нельзя». А «максимум» это условие, дальше которого «наступать не целесообразно».

И, если очевидно, что для достижения удовлетворительных условий мира необходима борьба, то желательно уже сейчас подумать о цене «за победу».

Противник действительно сильнее нас. Но «не в силе Бог, а в правде».