Сталин и кот

Котенка подарили Сталину дагестанские товарищи в день рождения вождя в 1936 году. Это был не простой котенок, а камышевый. Иосифу Виссарионовичу кот сразу понравился. «На меня похож», – сказал Сталин, – «Как бы его назвать?». «Может быть Кобой?», – высказал свое мнение Лаврентий Берия. «А что? Неплохая мысль», – ответил Сталин. Так и решили. Коба очень хорошо ел и быстро рос. И вскоре превратился в мощного камышевого кота, чуть меньше рыси, с маленькими ушами, коротким хвостом и небольшими страшными желтыми глазами. Когда у Кобы началось половое созревание, он неосторожно пометил сапоги товарища Сталина. Но Иосиф Виссарионович лишь потрепал Кобу за ухо и сказал: «Коба, я вижу, что ты стал мужчиной, но не смей больше метить мои сапоги, ведь я твой хозяин». Кот внимательно посмотрел на вождя, прыгнул к нему на колени и доверчиво заурчал. Больше сталинские сапоги опрыскиванию не подвергались. Коба всегда сопровождал Сталина во время его прогулок по парку на ближней даче. Особенно Коба любил зиму. Он забегал вперед вождя, зарывался в сугроб, а потом неожиданно выпрыгивал на дорогу перед Иосифом Виссарионовичем и начинал кувыркаться. «Ах ты, озорник», – улыбаясь в усы, говорил Сталин. А с какой быстротой Коба взбирался на самые высокие деревья! Однажды Коба поймал белку и принес ее в зубах Сталину. Вождь сказал: «Коба, не надо белок трогать, они занятные и не злые. Это же не троцкисты». Кот как-то необычно умно для зверя посмотрел на Сталина и с тех пор перестал обращать на белок всякое внимание. Вождь, конечно, это заметил и подумал про себя: «Какой умный кот, все с полуслова понимает».

Вскоре товарищ Сталин обратил внимание, что Коба очень по-разному относится к тем или иным людям. Например, Лаврентия Павловича Коба cторонился. Берия это заметил и сказал: «Товарищ Сталин, что-то Коба ко мне плохо относится». «Да нет, он просто проявляет осторожность, ведь добрым тебя трудно назвать, и, насколько я знаю, ты больше любишь собак. Вот мой Коба это и чувствует».

Больше всего после Сталина Коба почитал маршала Шапошникова и домоуправительницу ближней дачи Валюшу. Когда Борис Михайлович Шапошников входил в кабинет к Иосифу Виссарионовичу с докладом, Коба спрыгивал со своего любимого кресла, стоящего рядом со столом Сталина, и начинал тереться о сапоги маршала. Шапошников всегда нагибался и чесал Кобу за ухом. «Как он любит Вас, Борис Михайлович», – улыбаясь говорил Сталин и было видно, как это еще больше сближало столь разных людей.

Когда Коба попадал на ближнюю дачу (а Сталин неизменно брал его туда с собой), он опрометью бежал на кухню и буквально бросался в объятия к Валюше. В таких случаях Сталин, покуривая трубку, посмеиваясь, говорил: «Валюша, я ревную тебя к Кобе. Он же просто влюблен в тебя». Валюша закармливала Кобу. Он получал и паровые котлетки, и парное молоко. Все местные кошки,конечно, состояли с Кобой в близких отношениях. Естественно, появлялись котята. Когда сыновей и дочерей Кобы становилось слишком много, их раздавали местным жителям в округе. Топить котят строго запрещалось.

Однажды летом на ближнюю дачу приехали Никита Хрущев с Георгием Маленковым. Был солнечный денек, и Сталин предложил гостям попить чайку на лужайке перед домом. Коба возлежал на коленях у вождя. Было очень красивое сочетание – Сталин в белых брюках и белом френче и темно-серый Коба в желтоватых пятнышках. Под стулом у вождя резвилось множество котят. «Ах, вы, озорники», – сказал Сталин, – «Сколько же у нашего Кобы потомства, еле успеваем раздавать». И тут произошла страшная история. Хрущев, со свойственной ему наглой придурковатостью, произнес: «Так Вы бы его кастрировали, товарищ Сталин!». Наступила пауза. И вдруг Коба одним прыжком перелетел на лысину Никиты Сергеевича и буквально искромсал ее своими камышевыми когтями. Если бы не подбежавшие охранники, то не жить бы будущему кукурузнику всей страны. Кровь залила все лицо и всю одежду Хрущева, и он срочно был отправлен в больницу. Когда через несколько дней весь перебинтованный Хрущев вновь появился на ближней даче, то сразу же спросил: «Где кот?». Сталин ответил: «Да не бойся ты, Никита, Валюша заперла его в своей комнате, сиди спокойно». Потом, внимательно взглянув на Хрущева, Сталин спросил: «Никита, а ты часом не скрытый троцкист? А то я тут недавно показал Кобе фотографию Троцкого и не успел оглянуться, как он ее сожрал».

Однажды Коба спас дочь Сталина, Светлану. Она приехала на каникулы на ближнюю дачу и неожиданно заболела. Болезнь была какая-то странная. По ночам Светлане было трудно дышать. Она побледнела, перестала есть и боялась засыпать. Лучшие врачи не могли ничего понять. В известную диагностику болезнь Светланы никак не укладывалась. Но Сталин обратил внимание на изменившееся поведение Кобы. Кот сделался очень беспокойным, перестал резвиться и играть, по ночам подходил к двери комнаты Светланы, тыкался в нее мордой и скреб когтями. Отогнать его было невозможно. Однажды ночью, повинуясь своей интуиции, Иосиф Виссарионович пустил кота в комнату дочери. Вскоре из-за двери раздались страшное мяукание Кобы, грохот падающих вещей и еще какой-то непонятный тонкий визг. Когда дверь открылась, все ахнули. Торжествующий Коба прижал лапой к полу какое-то маленькое черное существо. Кобу отогнали и увидели на полу трупик самого настоящего тролля, в шляпе с бубенчиками и с пикой в когтистых ручках. Тролли, как известно, воруют по ночам у детей дыхание. Вот почему задыхалась несчастная Светлана. Приехали эксперты, среди которых был Наум Эйтингон, руководивший в 1940 году ликвидацией Троцкого. Наум Исаакович заключил, что тролль очень напоминает Израиля Лазаревича Гельфанда, более известного под псевдонимом Александр Парвус. Этот Парвус был, как известно, создателем теории перманентной революции и учителем Льва Троцкого. Впоследствии кто-то рассказал эту историю известному американскому писателю Стивену Кингу, в результате чего появился его замечательный рассказ «Кошачий глаз», по которому был создан потрясающий одноименный фильм.

Когда началась Великая Отечественная война, и немцы вплотную подошли к Москве, Сталин, естественно, уже не мог уделять Кобе столько же внимания как раньше, да и питание у Кобы стало похуже. Кот обиделся и однажды куда-то исчез. Несмотря на занятость и напряжение, Иосиф Виссарионович распорядился найти кота, но все попытки оказались тщетными.

В один из самых напряженных осенних дней 1941 года, когда все ведущие военачальники и члены Главного Военного Совета склонились над огромным столом, на котором была разложена карта военных действий, Сталин, раскуривая свою трубку, произнес: «Что же делать с этим паршивцем Гитлером?!». И вдруг в щель приоткрывшейся двери ворвался Коба. Он вспрыгнул на стол и выпустил из своих клыков прямо на военную карту огромную полузадушенную черную крысу. Крыса визжала и вертелась волчком. И тут торжествующий Коба, глядя на своего любимого хозяина, с хрустом перегрыз крысе горло. Сталин, улыбаясь, подошел к столу, поднял дохлую крысу за хвост и произнес: «Смотрите, как поразительно этот мерзкий грызун похож на Адольфа Гитлера. Ай, да Коба! Ай, да молодец!». С тех пор Коба снова занял свое привычное место в кабинете Сталина. Рацион Кобы был, естественно, улучшен и увеличен.

В 1943 году состоялась знаковая встреча Сталина с представителями высшего духовенства Русской Православной Церкви. Коба тоже был свидетелем этого знаменательного события. Он торжественно сидел в сторонке и смотрел своими небольшими желтыми глазами. Ему явно нравилось происходящее. Когда Сталин под локоть, как подобает настоящему иподиакону, торжественно провожал будущего Патриарха Сергия и других иерархов, Коба величественно шествовал впереди.

P.S. В этом момент Президент проснулся. Он долго лежал, заложив руки за голову, смотрел в потолок и думал: «Какой удивительный сон. Да, мой лабрадор слишком добродушен, всем виляет хвостом, не то что Коба во сне. Надо бы камышевого кота завести. А может быть лучше сразу амурского тигра?!».

Священник Александр Шумский, член Союза писателей России