«Марина! Ты очень мало читаешь! Ты не бываешь в театрах! Ты не следишь за новинками в кино! Это ужасно! Я не могу считать тебя образованным человеком! Ты пишешь о том, чего не знаешь! Сначала изучи, прочти, сходи на выставку, и только потом ты будешь иметь право выражать свое мнение!» - сказала мне как-то моя знакомая журналистка, которая очень много читает, и заблокировала меня в соцсети. Ответить ей я уже не смогу. Некуда. Поэтому объяснюсь публично).
Лет 10-15 назад я еще много читала и следила за новинками в остальной культуре. А лет 20-25 назад, работая в «Новостях» на лужковском ТВ, я просто не вылезала из театров, концертных залов, литературных клубов, потому что освещала культурный, так сказать, слой. Что я оттуда вынесла помимо репортажей на 1,5 минуты?
Перформансы извращенцев. Сорокинских вурдалаков. Смакование сталинских репрессий и брежневского застоя. Страдания элитки, замуровавшей себя в пубертатных перверсиях.
Как-то, еще в нулевых-десятых я работала в программе тогда топового писателя Дмитрия Быкова, он с книжками не расставался. А что имеем в итоге? Начитанный бес, ликвидировавший в себе всё человеческое. Как и другие еще недавно культовые у нас в стране режиссеры, писатели, поэты, чьи имена многие годы произносились с придыханием.
Будучи человеком доверчивым, я бралась их читать, и тошнота подкатывала. Винила свое безвкусие. Почему все ими восхищаются, а я опять – рыжая? Все скупают тома, заучивают наизусть, цитируют, ломятся на спектакль, на презентацию, на премьеру, а меня воротит от этого модного, обласканного искусства. Много лет я жила, обвиняя себя в том, что не способна понять и принять быковские эпохалки, яхинские нетленки, гораликовские плевочки, рубинские отрыжки, полозковский бред, гришковцовскую мелочность, сигаревскую некрофилию, серебрянниковский трупный душок, чернушную зашоренность, глуховсковский хаос, петрушевсковский некроз. Можно бесконечно перечислять. Последний такой роман, который я, превозмогая тошноту прочла, «Библиотекарь» культового писателя Михаила Елизарова, чей главный героя тонет в говне обезумевших старушек из дома престарелых.
Забиваешь в интернете «современный русский писатель», получаешь длинный список смутных, мрачных, темных личностей.
Почитаешь их книжку, посмотришь их киношку и вымыться хочется. Или повеситься. Тут уж на усмотрение бедного зрителя-читателя - жертвы современной антинародной культуры.
Тонны новейшей литературы – не про человека, не про жизнь, не про «доброе, вечное», а про злое, мерзкое, грязное нутро этих авторов. Не про душу человеческую, а против нее. Античеловеческое, инфернальное. Выработка толерантности ко всему самому гадкому, гнилому, к тому, что вызывает как минимум брезгливость и отвращение. Начитавшись таких книжек, закономерно, читатель уже не отличит плохое от хорошего, доброе от злого. Его вскормили извращениями, он ничего другого не знает. И это должно стать его зоной комфорта.
Кто смачнее опишет мерзость? Кто более погряз в блевотине? В каком романе трупного запашка больше? Где больше грязи? Примерно по такому принципу оценивалась современная российская литература. По таким установкам давали премии. И на таких заветах воспитывали читателя. Ведь, когда тебе из каждого утюга поют гимны про мерзость, когда этой мерзостью все восхищаются, когда ее превозносят, рано или поздно ты сам станешь мерзостью.
Целью большинства авторов было именно это. Выстроить общество пожирателей говнища, толерантных к отвратному людей. Небрезгливых. Безумцев, ковыряющихся в прогнивших кишках. Только на грязи и мерзости можно было выбиться в писатели, в поэты, в культовые режиссеры, я уже не говорю про художников и прочих перформансистов.
С психологической точки зрения такая культура токсична. Ядовита. Она отравляет читателя.
И сейчас все это «рекомендуется к прочтению». «Лучшее», «самый популярный роман», «большая книга», «рейтинговый автор», «новый Толстой», зайдите в топы, в списки бестселлеров. Извращена естественная хронология, цепь: человек пишет – народ читает (или нет) – человек становится знаменитым писателем (или нет).
Сейчас так: издатель (обычно либеральный) вкладывает деньги в автора, задает тон – автор кропает – издатель публикует, продвигает, рекламирует, продает рекламируемое, вручает премии итд. О потребностях, запросах читателя никто не задумывается. Идет бизнес-процесс, ни чуть не отличимый от торговли гербалайфом. Если вам отовсюду говорят, что вкуснее говна ничего нет, однажды вы попробуете и говно, выложив за него нехилые деньги. Если король голый, проще самому оголиться, чем спорить с королем.
Бездарность, вульгарность, пошлость, вычурность подается как великие произведения.
И не только я одна боюсь ходить в театр, потому что много раз была разочарована. И в книжные стараюсь не заглядывать, как бы ни любила литературу. Потому что самое рекламируемое – самое отвратительное. Это закон торговли. Необходимое, доброе, вечное ведь в рекламе не нуждается!
Сколько раз вы, поведясь на рекламу и рекомендации, были облапошены? Выкинули деньги на ветер в лучшем случае. В худшем отравились.
Поскольку сама много лет работала в рекламе, точно знаю – чем хуже продукт, тем больше славословий он требует. И мусор с помойки можно продать задорого. Поэтому для меня всё, что рекламируется, пиарится, однозначно имеет ядовитый контекст. Качественный товар в продвижении не нуждается. А современных авторов именно продвигают. Или они сами себя продвигают нахрапом, идут в культуру, как танки, снося все на своем пути, в том числе и разумное, доброе. Значит, читать их – себе дороже.
Лавина книготовара накрыла современную российскую литературу. Поэтому обвинение «Марина, ты не читала даже Юзефовича!» воспринимаю как комплимент. Да, я не трачу время (и деньги) на сомнительное. Во всех религиях сомнительное близко к греховному, к бесовскому, к запретному.
И некоторые так называемые Z-поэты, призывающие «Вы сначала прочитайте Кантора, а потом уже о нем говорите!», сейчас в моем личном списке токсов. Ядовитых. Возможно, начитавшись канторов, они уже не способны отличить правду от лжи. Красивое от уродства. Говно от конфетки. Впрочем, как написано выше, именно это в них и взращивали достохвальные культовые писаки. Толерантность к говну в призывах читать канторов и проявилась!
И «лауреат премий» для меня скорее негативный маркер. Это значит его продвинули, выбрали те, кто у меня лично никакого доверия не вызывает, либеральная мафия пиарит только своих. Вон у всяких быковых званий и премий, говоря по-простому, хоть жопой жуй. Чем яростнее проклинаешь Россию и ненавидишь ее народ, тем больше у тебя самых престижных, премий. Нужно быть идиотом, чтобы не заметить эту закономерность.
Ищу и читаю тех русских гениев, которых вы не найдете в соискателях и обладателях наград. Знаю, что никогда они не будут блестеть обложками на прилавках. Потому что не выпивают с либералами. Не продают душу за рейтинг, за участие в популярном шоу на ТВ-канале. Не пресмыкаются перед грантодателями.
Есть такие и среди участников СВО, и среди уже погибших. Есть совсем молодые искры.
«Я хочу только одного – быть поэтом и артистом для народа, который я люблю, для людей, чью боль и радость я, кажется, в состоянии выразить», - говорил Владимир Высоцкий. Вот оно – мерило. Вот поэтическая программа на вечность. Какие премии? Какие конкурсы? Какие издатели? Какие продвижения?
Поэтому во времена Высоцкого, да и раньше, народ читал гениев, классиков. На века. А сейчас – прокладки-однодневки с королевскими коронами и стеллажами призов. Кто их вспомнит через 50 лет? Все лишнее с годами отсеивается. Жалко только, что сейчас это лишнее погребает под собой великое.
