После запрета русского языка в Речи Посполитой последующие действия правящего класса польско-литовского королевства были направлены на дальнейшее ущемление прав т.н. диссидентов (православных и протестантов) и окончательное ополячивание подвластного русского (восточнославянского) населения.
Юридически полная унификация на польский манер была закреплена в «Правительственном законе» (Ustawa Rządowa z dnia 3 maja), или, как его называют, конституции Речи Посполитой Польской от 3 мая 1791 года, в котором это государство было объявлено исключительно польским и католическим. И если до 1791 года понятие Русь хотя бы формально, но все же значилось в территориально-политическом пространстве Речи Посполитой, то упомянутый «Правительственный закон» вообще не предусматривал его существования. От полного ополячивания белорусские земли были спасены крахом Речи Посполитой и возвратом их в лоно русской государственности.
Конституция от 3 мая 1791 года провозглашала Речь Посполитую
исключительно католическим и польским государством
Однако и после вхождения западнорусских земель в состав Российского государства Белорусский край продолжал оставаться под польским национально-культурным господством. Сложившееся положение было следствием как столетнего запрета (весь XVIII век) русского языка на территории нынешней Белоруссии (со всеми вытекающими отсюда этнокультурными последствиями), так и непониманием значительной частью тогдашнего российского общества того, что Белоруссия является старинным русским краем.
Вот что писал по этому поводу Е.Ф. Карский: «С 1863 года изучение Белоруссии становится особенно интенсивным и производительным. Причиной этого было польское восстание, избравшее для себя ареной между прочим и Западный край. И западная дипломатия, хотевшая было вмешаться в славянское семейное дело, и русские правящие сферы, и русское общество, и даже многие представители интеллигенции Западного края, сбитые с толку этнографическими изысканиями некоторых польских учёных и тех русских этнографов, которые повторяли их, неясно представляли себе этнографический состав края. Пришлось доказывать, что Западный край есть русский по громадному большинству населения и вместе с тем православный».
Академик Е.Ф. Карский – выдающийся учёный и
идейный вождь западнорусизма
Только после польского восстания 1831 года в Западном крае начали предприниматься меры, направленные на ослабление польского национально-культурного доминирования на белорусских землях. В этом отношении решающее значение имел возврат в 1839 году западнорусских униатов в лоно Русской православной церкви. Всего тогда с православием воссоединилось свыше 1600 приходов с более чем 1 млн 600 тыс. верующих.
Однако в городах, где в то время доминировали поляки, мало что изменилось: чиновники всех уровней в большинстве своём были поляками, школы находились в руках католического духовенства, даже вывески в городах были на польском языке, а в присутственных местах говорилось по-польски. При этом со стороны католического костёла и польской шляхты велась активная антирусская пропаганда в пользу восстановления Речи Посполитой в границах 1772 года. Проблема усугублялась тем, что у западнорусского (белорусского) населения практически полностью отсутствовал образованный слой.
Положение начало серьёзно изменяться только после подавления польского восстания 1863 года благодаря неутомимой деятельности Гродненского, Минского и Виленского генерал-губернатора Михаила Николаевича Муравьева. Он проделал огромную и успешную работу, направленную на пробуждение национального самосознания у белорусских крестьян и мещан, на преобразование системы образования на православно-русских началах и её распространение на самые широкие слои народа, уделяя особое внимание просвещению крестьян. В частности, была создана широкая сеть народных училищ, издавалось и по минимальным ценам распространялось большое количество просветительской литературы на русском языке и белорусском наречии. Благодаря попечению графа Муравьева Белоруссия всего за несколько лет избавилась от польского национально-культурного господства и восстановила черты самобытного русского края.
Уже в советское время имя графа М.Н. Муравьева было оболгано, а его колоссальные заслуги перед Белоруссией и белорусским народом были грубо оклеветаны. Современному российскому и белорусскому обществу еще предстоит достойно оценить плоды его благородной и плодотворной деятельности на благо Отечества.
Граф М.Н. Муравьёв – спаситель Белой Руси
В советское время в эпоху т.н. «белорусизации» (20-е годы XX в.), а по сути – дерусификации, т.е. лишения белорусов общерусской основы их национального самосознания, русский язык был объявлен для белорусов наследием «проклятого царизма», а затем – всего лишь «языком межнационального общения».
В течение всего советского периода партийной пропагандой постоянно подчёркивалась первостепенность языка «титульной нации», который был «священной коровой» для «национальной по форме и социалистической по содержанию» белорусской советской культуры. Русскому же языку была отведена роль языка народного хозяйства и естественных наук. Правда, во времена периодически проводившихся кампаний по т.н. белорусизации неоднократно предпринимались попытки перевести на «национальную мову» деятельность и этих сфер, но вследствие своей полной абсурдности эти затеи неизменно заканчивались провалом.
В гуманитарной же области доминирование «мовы» обеспечивалось строгим контролем партийных органов за осуществлением в БССР «ленинской национальной политики», которая предполагала и непримиримую борьбу с «проявлениями великодержавного шовинизма», т.е. с идеей триединства белорусов, великороссов и малороссов (украинцев).
И именно в советское время (как это ни покажется странным на первый взгляд) был выпестован русофобствующий слой творческой интеллигенции, которому в 1990 году удалось толкнуть деморализованный горбачевской перестройкой в большинстве своём ещё коммунистический Верховный Совет Белоруссии к приданию государственного статуса только одному белорусскому языку, что было закреплено в конституции Республики Беларусь 1994 года. Тогда же была принята рассчитанная на десять лет государственная программа по вытеснению русского языка не только из системы государственной власти, сферы образования и деловых отношений, но и из всех областей общественной жизни.
Наглядным примером осуществления подобной антинародной языковой политики является катастрофа, постигшая нашу восточнославянскую сестру Украину. А ведь там тоже всё начиналось с ущемления русского языка. В 1990 году Верховный Совет Республики Беларусь поступил в отношении русского языка так же, как и сейм Речи Посполитой в 1696 году: создал юридическую базу для лишения белорусского (западнорусского) народа его исконного права говорить, думать и получать образование на русском языке.
Пока ещё советский Верховный Совет принял постыдный закон
против русского языка
В начале 90-х годов XX столетия вопрос ставился не только о вытеснении русского языка, но и о тотальной (по словам тогдашнего главы Республики Беларусь Станислава Шушкевича) дерусификации белорусов, т.е. о радикальном искажении национального самосознания белорусского народа. При этом упор в этом сомнительном деле делался на всестороннюю фальсификацию исторического и в целом гуманитарного образования.
Так, в учебниках истории было полностью исключено использование таких понятий, как Русь и Русская земля относительно территории современной Белоруссии. Стародавняя (Древняя) Русь и Российская держава стали представляться враждебными и агрессивными государствами в отношении «древнебелорусских княжеств», Великого княжества Литовского (русская составляющая этого государства сознательно замалчивалась) и Речи Посполитой. Последняя же вопреки исторической действительности стала именоваться государством белорусов.
К примеру, знаменитое междуусобное столкновение русских князей 1067 года, вошедшее в историю как «битва на Немиге», стало преподноситься как борьба «суверенного полоцкого княжества с великодержавной экспансией имперского Киева».
Окончание следует
