Источник: КП.ру
Фактически, линия фронта ушла вперед в Часов Яр, но город по-прежнему приоритетная цель для врага Дмитрий СТЕШИН
ЦАРИЦА ФРОНТА ТЕПЕРЬ — ЛОГИСТИКА
Погоды стоят весенние, но мерзкие – днем капает, почти под ноль, а ночью ударяет до минус 19. Еду в Артемовск, который раньше был Бахмутом, на перекладных, и в первой машине внимательно слушаю, что рассказывает наш водитель с позывным Рони, худенький, подвижный паренек из Самары. Ему дали отдохнуть от «группы эвакуации», перевели на спокойный маршрут. «Спокойный», это когда не нужно надевать броню. Рони крутит руль, отправляет голосовые сообщения и еще умудряется рассказывать мне так называемую «прохладную» историю из местного быта:
— Из Часика (так все здесь называют Часов Яр. – Авт.) возвращался на квадрике, пустой. Зеленый квадрик, три попадания дронов выдержал!
Город мертв. Улицы пусты, редко-редко, торопливо, поглядывая в небо, пройдет военный. Дмитрий СТЕШИН
Замечаю, что видел этот аппарат в ремонте на базе «Соломы», чемпиона России по футболу Андрея Соломатина, живущего на фронте уже четвертый контракт. И квадроцикл этот уже почти вылечили. Рони улыбается, кивает, его джип лихо проходит гололед на повороте, с таким небольшим контролируемым заносом, и продолжает:
— — Мы на квадрике ехали в этот момент из Часова Яра, ребята-смежники, остановили, говорят: «У нас раненый, вывези!». Я им: «Грузите быстрее, на платформу для шмурдяка (так называют любые вещи, от рюкзаков до коробок с печеньем. – Авт.) и сопровождающего давайте, а то я его просто выроню по дороге!» У парня переломаны обе ноги сбросами… какой-то странный боеприпас пошел у хохлов…
Дмитрий СТЕШИН
Чуть позже, в одном из подвалов Артемовска, наши коптерщики объяснят мне, что из-за морозов, которые сильно снижают емкость аккумуляторов дрона, враг начал применять облегченные боеприпасы — без стальных поражающих элементов (гаек, шаров от подшипников и прочего). Такой сброс дает только ударную волну и красивый, яркий разрыв.
Моего собеседника уже чуть потряхивает от этих свежих воспоминаний, он почти кричит:
— Я сопровождающему говорю: общайся с пацаном, так, чтобы он тебе отвечал, чтобы не потерял сознание!
— А он?
— А он наклонился к раненому и говорит: «Братан! Поздравляю! Ты теперь миллионер!».
Все в машине ржут, и никто не уточняет – довез ли Рони раненого? Конечно, довез.
В последнем городе перед Артемовском меняем машину и пересаживаемся в «буханку» с легендарным водителем с позывным «Старый». Мне рассказывали, как «Старому» в машину, сзади, прилетел один ФПВ-дрон, потом второй, а он как ехал, так и ехал. Даже в безопасном районе не стал останавливаться, перекуривать, переживать и вообще, как-то комментировать произошедшее. «Буханка» опрятна, как и ее водитель. Изнутри зашита кевларовыми противоосколочными матами, на крыше – антенны РЭБ, а в салоне мотивационная надпись для посетителей Артемовска: «Пассажир!!! Будь начеку, а то хрен его знает». Эта надпись задала мне необходимый настрой.
Дмитрий СТЕШИН
СЕТИ СПАСЕНИЯ
Главная проблема нынешнего этапа СВО для штурмовиков – вход-выход на передок и вообще в зону боевых действий. Проблема обоюдна, наши дронщики платят противнику той же монетой. Но, логистика получается сложнейшей. Сейчас, добровольческая бригада № 88 отвоевала в Часовом Яру длинный и достаточно широкий «язык», который слева, справа и на острие подпирает противник. Сам командир бригады «Испанец» показывал мне эту странную конфигурацию на карте: по плану, «смежники»-соседи должны были выровнять линию фронта, но пока, на данный момент не получается, хотя это дело времени.
Из хорошего — Часов Яр фактически нами взят. Противник остался на окраинах физически, но контратаковать уже не может, ждет приказа на отход или когда его вышибут наши. Поэтому, всушники отрываются как могут в «малом небе» и я это увижу и не раз… Вообще, по наблюдениям наших бойцов, и на земле противник в каком-то истеричном отчаянии — не жалеет никого. Мирных — тем более. В Часов Яре привычные надписи на воротах «Дети» или «Тут живут люди», для ВСУ — лишь мишень, цель.
Дмитрий СТЕШИН
От фронтовой логистики сейчас зависит весь успех. Мне рассказали в общих чертах схему снабжения наших в Часике: это минимум три перевалки груза (я прошел две), из машины «Старого» все перегружается на квадрики. А на последнем этапе все уже заносится на себе в одно укромное место, потом распределяется по подразделениям.
Парни-штурмовики, ехавшие со мной в машине, не скрывали радости от того, что выпал снег. Минус – не видно мелких мин, типа «лепестков» и натовских «колокольчиков».
В Артемовск мы заезжаем через Попасную, по легендарной «Дороге смерти». Дмитрий СТЕШИН
В Артемовск мы заезжаем через Попасную, по легендарной «Дороге смерти». Она практически потеряла свой жутковатый статус – ее всю, по всей длине, затянули «противодроновой сеткой». На самом деле обычная пластиковая, очень дешевая сетка на высоких стальных шестах. Стоят мощные РЭБ, и бойцы-дорожники теперь не засыпают колеи и ямы, а латают эти сетки и натягивают новые. Один — контролирует небо, остальные бродят по обочинам с высоченными складными лестницами. Все им машут, благодарят. То, что они делают, оценить невозможно, дорожники реально спасают жизни людей и все это понимают.
Артемовск встречает нас лозунгами, в них много смыслов. Изначально, черной краской было написано: «Бахмут – украинский город!», потом зачеркнуто и красной краской сделана корректировка: «Артемовск – город российский!».
«Старый» заводит машину под крышу, в ангар. Там тепло, ревет дизельный отопитель, похожий на турбину. За столом оказываются мои читатели. Меня угощают чаем, а я выкладываю гостинцы — колбасу из Макеевки и лаваш. Мне в ответ дарят пластиковый сувенирный щит с надписью «Державна автомобильная инспекция». Это все, что осталось от прошлой власти.
Пластиковый сувенирный щит с надписью «Державна автомобильная инспекция». Дмитрий СТЕШИН
ОБЕРЕГ КАЛИБРА 5,45
Мы собираемся в гости к артиллеристам, потом поедем на позицию авиаразведчиков. Везет меня боец с позывным «Феликс», один из дарителей незалежного сувенира. Он объясняет мне, что и освобожденный Артемовск и Часов Яр до сих пор набиты минами-сюрпризами и встречаются они в самых неожиданных местах. «Феликс» вспоминает:
— Возвращались из Часов Яра группой квадроциклов. Мой попал под сброс, осколок пробил радиатор, и я закипел. Появился еще один дрон, я бегаю вокруг машины и отстреливаюсь. Командир по рации приказал бросить машину, искать укрытие и ждать буксировщика. Я бегу по полю к каким-то развалинам – смотрю, автоматный магазин лежит! Новенький, тюнингованный, подхватываю – а под ним мина! Сидел потом в развалинах и думал, какой я дурак, вроде бы все знаю, не первый день на СВО и вот, не удержался. Взрыватель мины забило какой-то грязью и травой. Повезло.
Боец с позывным «Феликс» Дмитрий СТЕШИН
«Феликс» показывает мне этот магазин, теперь это его оберег. Верхний патрон какой-то странный, с черной пулей. «Феликс» выщелкивает и кладет патрон мне на ладонь. Вместо штатной пули, в термоусадочной трубке четыре свинцовые дробинки. Мой проводник объясняет:
— Если даешь очередь, получается плотный сноп дроби. Проверяли, нарезы в стволе не портит, нагаром ничего не забивает. Работает! Ну что, поехали?
Багги «Феликс» собрал сам, из старой «Фронтеры-Спорт», была такая машина в 90-х. Дверей у нее нет, по команде водителя, в случае появления дронов, я должен вывалиться из машины. В открытом кузове стоит второй стрелок — контролирует небо.
Дмитрий СТЕШИН
— Обстановка – на троечку, — говорит «Феликс».
С первого января он потерял два кадроцикла, вывозил раненых. «Феликс» открывает мне тайное знание, которое можно получить только на этой истерзанной земле:
— Дрон почти никогда не попадает с первого раза. Ему нужен второй заход, третий. Те видео, что выкладывают укропы, это работа профи, а их на фронте единицы.
Дмитрий СТЕШИН
Мы быстро прохватываем по дороге на Часов Яр, к стеле на въезде в Артемовск. Останавливаемся один раз – вражеский тяжелый дрон «Баба-Яга» только-только сбросила на дорогу противотанковую мину. Она лежит вниз взрывателем, но это не помешает ей сработать.
«Феликс» вызывает саперов. У стелы тоже было не все гладко — едва мы остановились, проходит десяток секунд, и в поле напротив нас падает первый снаряд. Феликс кричит мне: «Пристрелочный!» и разворачивает багги, второй снаряд падает ближе, но мы не дожидаемся развязки. По мнению Феликса, нас приняли за установщиков противодроновых сеток, они врагу, как кость в горле.
Дмитрий СТЕШИН
ШИЛО, МЫЛО И АРТИЛЛЕРИЯ
Город мертв. Улицы пусты, редко-редко, торопливо, поглядывая в небо, пройдет военный. На каждом перекрестке тусуются шайки собак – ждут своих кормильцев-солдат. Говорят их не было год назад, а теперь собаки опять вернулись в Артемовск. Это добрый знак.
Артиллеристы живут в каких-то фантастических развалинах, очень глубоко под землей. «Феликс» прячет машину, стучит в подвальную дверь. Тишина. Стреляет одиночным в воздух. Не хочется, чтобы нас приняли за незваных гостей, а званые гости здесь очень редки и дороги. Артиллеристы сразу же бросаются варить сосиски, режут сыр, ставят чайник.
Зам. командира артподразделения добровольческой бригады «Эспаньола» с позывным «Аульский» утонул в любимом кресле. У его ног уселась кошка с позывным «Хохлуша». Спрашиваю, как работает артиллерия в условиях завоевания воздуха дронами? «Аульский» вздыхает:
— Военные действия стали еще умнее, технологичнее. Менять все время позиции – уже непродуктивно. Дроны везде и всегда, шило на мыло нет смысла менять. Поэтому, только маскировка. И стрельба в цель, а не куда попало или просто ради стрельбы и отчета. Беспорядочного, беспокоящего огня больше нет. По-снайперски работаем, один выстрел – одна цель. Поразили, замаскировались.
— Как это выглядит на практике?
— Видим со своей птицы: враги тащат раненого. Мы не будем бить по ним сразу же всей батареей, проследим, куда они его занесут. И вот эту цель накроем. У нас норма – один пристрелочный, один в точку.
На прощание, «Аульский» меня удивляет:
— Я в этом подвале написал немало песен, некоторыми горжусь. Мне здесь комфортно, но не потому, что тут глубокий подвал или какая-то особая локация, нет — товарищи рядом, для них и пишу. Я сам не футбольный фанат, но крепость их фанатского братства прочувствовал.
«Аульский» включает на телефоне трек с припевом «Бьет арта по Часов Яр», бэк-вокалом или фоном какая-то русская народная песня. Видеоряд простой и логичный – арта «Аульского» бьет и крошит врага в пыль.
Дмитрий СТЕШИН
НАСЫЩЕННОСТЬ МУСОРОМ
Позиции коптерщиков уже в прямой видимости Часова Яра – над ним, в морозном и безветренном воздухе, стоят столбы дыма. Не рассеиваются, не размазываются. «Феликс» замечает, мол, если я уложусь в минут десять, он багги прятать не будет. Я обещаю задать дроноводам лишь один вопрос, без традиционных чаепитий: «Как мы будем бороться с новыми вражескими дронами — на оптоволокне»?
Для справки: Такие дроны появились сначала у нас и произвели фурор. Их невозможно сбить РЭБом и они передают отличную картинку. Конечно, ВСУ бросились нас догонять, делать свои похожие дроны.
Этот подвал ледяной, стена впитала в себя месяц морозов, бетон покрыт ледяной глазурью от людского дыхания и голая ладонь мгновенно примерзает, когда идешь наощупь. Но в секции коптерщиков тепло и уютно. Про борьбу с оптоволокном сразу же получаю исчерпывающий ответ от бойца с позывным «Олдфаг». Он не молод и его называют «мозгом этого подвала»:
— Никак. Только ножницами. И я не шучу. Придется создавать атакующие дроны, которые будут перерубать оптоволокно лопастями. На оптоволоконный кабель нельзя воздействовать вспышкой лазера или электромагнитным импульсом, это все сказки.
Еще один наболевший вопрос — кто в беспилотной авиации впереди? У нас есть паритет с противником? «Олдфаг» мотает головой:
— У них выше насыщенность дронами, но, то, что мне попадалось из трофейного – это мусор, собранный из самых дешевых комплектующих. Выдающегося не видел. Их преимущество — просто очень много коптеров. И нередко — хорошая подготовка. У них же беспилотники выведены в отдельный род войск. Мы пока только готовимся к этому, — говорит мне «Олдфаг».
Мы немного беседуем с ним про Артемовск, он замечает, что «предприятия в городе разрушены, непонятно — есть ли смысл восстанавливать». Я не спорю, но у меня перед глазами другой пример — Мариуполь, его не просто оживили, в город вдохнули новые смыслы и стройки, главное, чтобы закончились обстрелы. В Артемовске это случится, когда освободят и зачистят Часов Яр. А пока, город мало чем отличается от передовой.
Дмитрий СТЕШИН
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Ночь дронов
Меня разместили по-царски, в отдельной комнатухе — секции подвала, обитой фольгированным утеплителем. Я выходил наружу в полночь — послушать город. Вообще ночью здесь не рекомендуется передвигаться, но я сказал часовому, что по нужде. Стоял в кромешной тьме и слушал. С интервалом в пять-десять минут в разных районах вспыхивала стрельба — сбивали дроны, летали красные трассеры.
Потом в центре загорелось красивое старинное здание, опять вышел поглядеть — скорее всего, дрон среагировал на печку. У нас в подвале все отопители были дизельные, они не дают выхлоп на улицу, который четко видит ночной дрон с тепловизором.
Потом, еще раз вышел, когда небо над городом на десяток минут стало белым — это дрон попал в машину, перевозившую два куба бензина — я видел ее дымящийся скелет, когда выезжал из Артемовска.
В четыре утра меня буквально скинуло с кровати взрывом, от которого содрогнулась земля — вражеский дрон врезался в землю у входа в наш подвал, но ничего не задел, никого не ранил. Только на иссеченной осколками железной двери прибавилось дырок. На рассвете, консилиум специалистов не смог по обломкам дрона установить его модель: «Что-то новенькое», сказали парни. Они уже были в броне, им нужно было успеть в Часов Яр – «по серому», в ненадежных и коротких утренних сумерках. И только они могли вернуть в Артемовск и мир, и его настоящих жителей.
