Большой русский поэт, называя свою книгу, даёт определение времени.
Того самого времени, которого не существует для вечности. Но которое выпало на его долю.
Время движет, снега несутся,
Рвут столетия, в прах круша.
Но не может душа проснуться,
Как не может уснуть душа...
Своё поэтическое время Евгений Юшин назвал «Полынь и звёзды». Полынная горечь погрома русской культуры и затянувшейся гражданской войны и неизбывный свет степного звёздного неба над нами.
Практически знаменитая формула Иммануила Канта. Только без сухой академической отстранённости.
Хотя к чести кёнигсбергского философа надо сказать, что, приняв российское подданство при Елизавете Петровне, он от него уже никогда не отрекался. Даже тогда, когда чередой измен и дворцовых переворотов Восточная Пруссия оказалась на полтора столетия отторгнута от России.
У Евгения Юшина вопрос поэтического и нравственного подданства никогда не возникал. Представить себе сегодня более русского поэта в нашей блистательной литературной современности – сложно.
Русскость поэтического мира Евгения Юшина не манифистируется «словами» и «заявлениями».
Его слово напаивается родниками отчей и дедовой земли, проступает алыми ромбиками брусники в петлицах осенних болот, обдаёт горячим степным воздухом пропитанных тысячелетними битвами просторов. Всматривается голубыми материнскими глазами подступающей вечности:
Я навек полюбил эти заводи, эту осоку,
Эти серые избы с певучим печным говорком.
Эти сосны шумят надо мной широко и высоко.
Говори со мной, лес, первобытным своим языком:
Торфяным, глухариным, брусничным, зелёным, озёрным,
Хороводным – в распеве сырых земляничных полян.
Ой, туманы мои! Ой, вы, жадные вороны в чёрном!
Скоморошьи дороги и ратная кровь по полям.
Я прикрою глаза и услышу кандальные звоны,
Безысходный, по-бабьи, горячечный плач у берёз.
Как скрипучи дороги! Как мертвенно бледны иконы!
Как селенья ужались, и как распростёрся погост!
У Осипа Мандельштама есть сравнение поэтического произведения с истребителем, который может лететь лишь тогда, когда из одного образа рождается другой, из того – следующий. И так – в бесконечность.
Это про Юшина.
При всей несхожести их поэтик и генеалогии.
* * *
Кстати, о схожих поэтиках. Классики отечественного литературоведения давно и совершенно точно подметили, что в литературе процесс наследования идёт не от отцов к детям, а от дедов к внукам.
Поэтому – несмотря на эпиграфы из Рубцова и даже нарочито общие темы с корневым направлением в русской поэзии 60-70-х гг. ХХ века, получившем названии «тихой лирики» – поэтика Евгения Юшина однозначно далека от творческой манеры Передреева, Жигулина, Тряпкина, Решетова и других поэтов этой плеяды.
Он скорее ближе к новокрестьянским поэтам начала ХХ века, безошибочно и безжалостно выкошенным из литературы и жизни троцкистами в кожанках и штатском (а зачищены были все, в два приёма: Ганин и Есенин в 1925-м, Клюев, Орешин, Клычков, Васильев – в 1937-38-м гг.).
И слово (литературное направление), придуманное Есениным, как нельзя более точно объясняет саму суть Юшинской поэтики: имажинизм. От латинского imago – образ.
Это то, что щедро дарит поэт миру; то, что двигает вперёд его стихотворения – образ, рождающийся из образа и рождающий образы.
Как любил подчеркнуть наш великий современник, филолог и мыслитель С.А Небольсин: яркий поэтический образ единственное, что способно во всей полноте схватить и передать сущность и явление в этом мире.
В отличие от однобоких понятий и монотонных описаний.
Только вслушайтесь!
Там береза в ливне бьется, словно жерех...
Или:
По-женски вскрикивают чайки...
Или:
В мохнатой шубе комариной
Июнь по берегу идёт...
Совершенно неверно будет сказать, что это «рассыпано» по стихам Евгения Юшина, это и есть его стихи, это их природа. Из этого – они вырастают, и этим растут.
Но есть ещё одно, что роднит стихи из новой книги Юшина с двумя нашими великими поэтами, вставшими в бронзе друг напротив друга на Тверском бульваре в Москве.
Это интонация. Та просветлённость, которая несёт слово Пушкина и Есенина сквозь злобу века сего прямо в русское сердце, любящее и доверчивое.
Не сказать, что раньше за нашим поэтом не замечалось такой интонации – она часть его поэтического дара, несущая конструкция, да простят мне это строительное сравнение.
Но в книге «Полынь и звёзды» голос Евгения Юшина достигает какой-то уже дождевой прозрачности и солнечной доверительности.
«Будьте как дети» - слышится мне в его голосе.
Оттого и образ матери неразлучен с поэтом и проходит через все страницы этой книги.
Можно много было бы ещё сказать и написать о Юшине и его новом творении.
Но зачем?
Поздравляю нас всех с этим полынным млечным светом над неусыпающими полями нашей Родины!
И имя этому свету – Евгений Юшин.
.jpg)
