Конечно, не время вроде бы рассуждать на данную тему – о мате, сквернословии. Тем более что идут кровопролитные бои на границах с так называемой Украиной.
А рождаемость в России катастрофически падает: ну, ни в какую не хочет нынешняя молодежь плодиться и размножаться!
Причем цены в магазинах растут и растут: батон белого хлеба нынче стал вдвое дороже, чем чекушка сорокоградусной лет эдак десять назад в любом, даже столичном магазине. И это – на фоне «среднедушевых» зарплат, по своему уровню сопоставимых с доходами граждан самых захудалых, т. е. долго и упорно «развивающихся», в том числе африканских стран.
С алкогольной зависимостью «населения», впрочем, как во времена приснопамятного Горбачева, продолжают бороться. И не столько за счет роста цен. В одном из регионов губернатор так и предложил: лишь пару часов в день, исключительно днем (!), спиртное будем отпускать... А что? Губернатор приказал! На то он и губернатор.
Иной раз кажется: а не дурдом ли все это?! Что за игры с нами, с «суверенной» Россией, затеяли? Моральный облик нашего нынешнего «населения» – соответствующий!
Никак не забуду картинку прошедшего лета.
Стоит молодая мама с коляской, трясет в ней сыночка лет полутора. Пацан с соской. Да как можно! У него же зубки растут и прочее… Нельзя же бесконечно соску сосать! Но и маман сосет – сигарету. Одета почти в неглиже, короткие шорты, майка, без лифчика, а все руки и ноги исколоты – татуировками... Разговаривает по «мобильному» громко, вызывающе и… матом!
И ежели бы это был единичный случай. И ежели бы матерились исключительно мамы с папами.
Микрорайон, куда переехал лет десять назад, считается «элитным». Почему взял в кавычки? Потому, что некогда так и было: жилой массив в свое время создавался для проживания технической, научной элиты Нижнего Новгорода, главным образом для работников ряда близлежащих и крупнейших оборонных предприятий в масштабах СССР. Место очень хорошее: и до центра Нижнего недалеко, и рядом огромный благоустроенный парк с выходом на Оку, а чуть пройти в другую сторону – лесопарковая зона с чистейшими озерами, где «гуляй не хочу» и купайся всласть.
Ныне мощные предприятия скуксились, прошлые производственные площади торговым коммерсантам сдают. В микрорайоне доживают свой век дети, внуки и правнуки былых «оборонщиков». И рядом с моим домом на большой детской, неплохо, кстати, оборудованной площадке стоит мат-перемат! Обратил на это внимание года два назад…
Сие не значит, что сам в «тему» не посвящен. Родился и рос на окраине Нижнего (тогда Горького). Полубандитский район, из-за чего очень страдал. И приспосабливался. Мат был в подростковой, молодежной среде тогда, в 70-х, в обычай. К тому же в моем доме, у нас в семье этих слов в принципе не звучало. Но… Девчонки-подростки, кого ни возьми, матом тоже не ругались! Тем более дети! Исключительно пацаны-хулиганы, или кто под них подстраивался, «злоупотребляли».
А что сейчас? Иду по детской площадке – уши вянут! Малыши лет шести-восьми и постарше – так «завернут», да «в тему» – по ходу качелей, горки или какой массовой игры.
И… не сдержался.
Как-то построил их, подрастающих, на площадке, да короткую лекцию прочитал, мол, вы что, друзья, творите?! Разве можно! Это же нехорошие слова! А русский наш язык настолько богат, разнообразен, что нет ему равных в мире! Сказал вот так шеренге и ушел. Мне в спину одна девочка: «Мы бо-ольше не бу-удем!»
Иду через детскую площадку в следующий раз. Дети, меня узнав, сами уже строятся. Им интересно. И вновь – краткая лекция: «Нужно, ребята, над собой работать! Ну, сами посудите – не будете над собой работать, кто же вас потом на престижную и высокооплачиваему работу возьмет? Тем более матом ругаетесь…» Это я – с учетом маминых и папиных разговоров дома на кухне по поводу более чем скромных нынешних доходов. И вдруг один паренек: «А вы кто? Пропагандист?». «Нет, – с гордостью говорю. – Я филолог!» – «А кто это?» «Пропагандист, только по родной речи…» – говорю, чтобы еще больше их запутать.
Короче, пару месяцев вот таких моих «неординарных» усилий прошел, и… мат с детской площадки исчез! Со мной все ребятишки микрорайона стали здороваться, хотя многих и не узнавал. А еще их научил: «Вот смотрите: грязь у вас на площадке! Сами же мусор и набросали…» «И чего?» – «Так приберитесь! Неужели трудно? В чистоте будете играть...» Стали убирать.
Однако сие не значит, что с матом в микрорайоне покончил.
Ближе к транспортной остановке, у сквера, например, стоит молодежь постарше. Те же старшеклассники. И тоже – мат-перемат! Особо противно, если какая симпатичная девчонка «самовыражается». Тут я методу выбираю другую. Приостановлюсь, паузу сделаю и… «Вы знаете, – говорю, – тут по радио и телевизору передавали, и в газете я читал – матом ругаться нехорошо…» «И чего?!» – спросит какой-то пацан грубо. «Тебе-то, – говорю, – ничего, а девчонку-матершинницу замуж никто не возьмет!» Девчонки тупятся, а пацаны… понимающе замолкают.
В автобусе как-то. Мальчишки, человек пять, лет по десять-двенадцать. Ехали в какой-то торгово-развлекательный центр. И опять – мат-перемат. Не выдержал: «Может, хватит?!» – «А чего мы такого делаем?!» – «Вы себя осуждаете!» – «Это как?! Вы что – Мэгре?!» Смотрят на мою бороду. «Нет, я – Жорж Сименон. Знаете такого?» – «Похож! А трубка есть?» Показываю, вынув из сумки, трубку. «Ну-у-у… А вообще-то, – говорю, – я поэт и композитор!» «А что Вы поете?» – интересуются уже уважительно мальчишки.
Могу и далее описывать мои «приемы» по борьбе с матом среди детей, молодежи, подрастающих поколений и дальше. Да что толку. Что значит отдельно взятый опыт в отдельном микрорайоне.
Самое главное, чтобы все мы, здравомыслящие, русские, по всей России объединились!
Ведь то, что у нас не только в умах, в душах, но и на языке – это то же условие, и немаловажное, Победы!
Сергей СКАТОВ, Нижний Новгород
