Сейчас украинцы, к сожалению, нам не братья. Конечно, я имею в виду только таких украинцев, которые искренне ненавидят русских и все русское. Тех, которые отреклись от веры общих наших предков, которые с оружием в руках противостоят нам на полях сражений и мечтают только об одном: вырезать поголовно всех русских. Я понимаю, что в целом народ незалежной не виновен в происходящем и немалая его часть продолжает в глубине души считать себя русскими. Но случилось то, что случается порой и в обычных семьях: кровные братья по какой-то бытовой причине или из-за мировоззренческих разногласий на многие годы становятся непримиримыми врагами. Чтобы примириться в семейной ссоре, кто-то один должен признать свою неправоту, покаяться и попросить у другого прощения. Можем ли мы каяться перед украинцами? Нет! Почему? Да потому, что мы воюем за то, чтобы Россия осталась Россией, а они – за то, чтобы Украина стала Европой.
И нельзя сравнивать нынешнюю войну с той, действительно, братоубийственной, которая прокатилась по нашей земле в начале XX века. Тогда красные и белые сражались за одну Россию – правда, каждая из сторон видела Россию по-своему. Сегодня же предавшие нас братья-хохлы воюют ради того, чтобы уничтожить Россию. Поэтому нам каяться не в чем. А если же они не одумаются, то им поневоле придется воевать с нами до последнего украинца. Как это ни прискорбно осознавать. Ибо битва идет не с братьями, а битва Русского мира с англосаксонской цивилизацией, враждующей на нас пока руками зомбированных украинцев. И если результатом этой битвы станет пробуждение украинского народа и осознание себя неотъемлемой частью Русского народа, тогда все жертвы с их стороны и вся кровь, пролитая украинскими хлопцами, будет оправданна в очах Божиих, Он простит их всех и примет в Царствие Свое. Я верю, что так и произойдет. Нет бессмысленных войн в планах Божественного домостроительства. А нынешнюю ситуацию именно Господь взял под Свой контроль. Если украинская армия восстанет против бандеровского правительства – значит, война для украинцев превратится в Богоугодное спасительное действо.
Сдвиги уже какие-то есть. С наших экранов мы слышим признания пленных вэсэушников, что их бездумно бросают в «мясные штурмы». Бросают неподготовленных, без командиров, зачастую просто сбежавших в тыл. Но я больше привык доверять не столько видеосюжетам во фронтовых сводках, сколько непосредственным участникам СВО или их друзьям и знакомым. Я убедился, что война меняет человека в лучшую сторону, если он сражается за правое дело. (Об этом я еще буду говорить ниже, а пока о личном пережитом опыте.)
Как человек преображается на войне, я отчетливо увидел по своему старшему сыну. Сорокалетний шалопай и разгильдяй, совершенно безответственный и равнодушный ко всему, кроме собственных развлечений, через несколько месяцев, проведенных в зоне действия СВО, получивший двойное ранение (одно – пулевое – в ногу, другое – осколочное – в бедро), после госпиталя он вернулся домой абсолютно другим человеком. Я впервые за всю жизнь поговорил с ним как равный с равным, и он впервые понимал меня, а я его. Мы говорили о Боге, о Родине, о смысле жизни. Передо мной уже был не шалопай, а Русский солдат, награжденный двумя медалями «За отвагу», и еще несколькими медалями, и одним орденом от ДНР.
А мой хороший знакомый по храму рассказал мне о своем бывшем однокласснике, который еще в самом начале СВО ушел на фронт добровольцем. Там он был снайпером. Миной ему оторвало обе ноги. Но русский парень (сорокалетний, как и мой сын) не отчаялся, не впал в уныние. После лечения в госпитале он встал на протезы, уже научился на них ходить и теперь снова собирается вернуться на фронт. Как он говорит сам: «В составе штурмовой группы, как раньше, я, конечно, не смогу воевать, а быть оператором квадрокоптера смогу».
И еще об одном удивительном человеке я хочу здесь поведать. Полковник, получивший военное образование при Советском Союзе, давно обрусевший в нескольких поколениях выходцев из Дагестана. Но сам о себе он говорит: «Я аварец». И это внушает к нему особое уважение. Прочную связь со своими предками он не теряет уже хотя бы тем, что хранит их веру. Несмотря на его практически русскую внешность, за исключением еле заметных черт, и на его абсолютно правильную русскую речь, он мусульманин. И не скрывает этого. Зовут его Осман (фамилию по понятным причинам он не назвал). Позывной «Хас», что в переводе с аварского на русский означает «Особенный». А в отношении к воину, принявшему такой позывной, можно трактовать его как «особенно опасный для врага». Как позже выяснилось, для врага опасен не только сам Хас, но и полк, которым он командует в зоне действия СВО.
С Османом меня познакомил мой друг – генерал-майор в отставке, ветеран афганской войны и прекрасный поэт Леонид Петухов. Мы договорились встретиться на территории госпиталя, где Осман проходил лечение после ранения. Мы приехали, созвонились. Несколько минут ожидания, и из стеклянных дверей лечебницы бодрой походкой к нам навстречу вышел коренастый, крепко скроенный человек в камуфляже, по виду немногим более пятидесяти лет от роду. Я сразу понял – это он. Что сразу же привлекло мое внимание к Осману – так это его глаза. Они у него светились каким-то детским и в то же время глубоким светом. И свет этот не угасал ни на секунду во все время нашего общения. Даже трудно было поверить, что человек этот еще недавно был там, где смерть каждый день собирает свою страшную жатву.
И еще одна маленькая деталь. День был солнечный, но прохладный. На Османе поверх летней формы была надета такая же камуфляжная ветровка, под которой скрывались его полевые полковничьи погоны. А когда легкий ветерок раздвинул полы ветровки, на его груди я увидел два ордена: один российский – орден «За Мужество», а другой – орден «За доблесть» от ЛНР. Это две высшие боевые награды, выше которых только Звезды Героев. Осман, видимо, заметил направление моего взгляда и, как бы оправдываясь, сказал: «Я отсюда сразу же отправляюсь на фронт. Ребята ждут. А завтра в Москву прилетает моя дочь. Проведать меня. Денек погуляю с ней по улицам столицы с орденами. Пусть дочка погордится своим отцом. А потом сниму их, чтобы не выпячиваться». Да, почему-то только истинные герои стесняются носить на людях свои честно заработанные награды. Всякие же ряженные выпячивают свои мнимые подвиги на показ. Что ж, скромность присуща именно русскому менталитету. А Осман оказался истинно русским человеком, хоть по национальности аварец.
Еще я спросил: «По телевидению нам говорят, что вэсэушники часто в бой идут под наркотой. Это действительно так?». Осман усмехнулся: «Да не просто часто. Практически постоянно. Обдолбанные настолько, что боли совершенно не чувствуют. В него чуть ли не весь рожок выпустишь, а он прет на тебя как танк. Даже жалко бывает их убивать. Ведь у них полностью отключено чувство самосохранения. Да и мозги в этот момент не работают. Вот уж, действительно, “мясные штурмы”».
Но самое главное, что меня, с одной стороны, поразило, а с другой – направило мысли в нужную сторону, – это сообщение Османа, что на фронте чаще всего и в первую очередь погибают те, кто пошел воевать только ради денег. Как говориться, что хотел, то и получил. Хотел заработать кругленькую сумму – погиб: твоя семья и получит за потерю кормильца обещанные правительством миллионы. А вот мотивированных ребят, которые понимают, за что они сражаются, Господь хранит. Не однажды чудесным образом Он сохранял им жизнь. Погибают, конечно, и они. Но намного реже, чем немотивированные.
На прощание командир полка Осман с позывным «Хас» мне сказал: «Если не отстоим Россию, каждый из нас потеряет и свою малую родину, и свою национальность. Я аварец, потому что я в России. Я русский аварец». И в этот момент мне было совершенно понятно, что там, в зоне действия СВО, живет настоящая Россия, что именно там, где рвутся снаряды и проливается кровь, можно полной грудью вдохнуть и воскликнуть: «Здесь Русский дух... Здесь Русью пахнет!»
И что бы ни говорили «диванные стратеги» по поводу того, что наша армия топчется на месте, что бы ни кричали о предательстве в высших эшелонах власти и о бездарности «паркетных генералов», как бы ни размышляли о том, что, если бы в начале СВО наше правительство не пошло бы на переговоры с Киевом, мы бы уже победили, – все это человеческие измышления. Все это мы и без них знаем. А война нынешняя имеет мистическую, сакральную сущность. Она попущена Богом не ради физической победы, а ради победы духовной. Что толку, если бы мы захватили Украину в первые два-три месяца или захватим сейчас? Что мы можем ей дать, кроме того же чиновничьего беспредела и несправедливых законов, которые сейчас царят по всей России? Этого добра в незалежной и без нас достаточно.
Мы говорим о денацификации Украины. Но что такое денацификация в истинном значении этого слова? Это полное переформатирование народного самосознания на духовном, нравственном, идеологическом, мировоззренческом и других уровнях. Это превращение народонаселения (т. е. разношерстной толпы) в единый народ. Кто будет проводить такую денацификацию на Украине? Те же самые культурные и политические деятели, которые вот уже 30 лет развращают Россию? Кто будет управлять этим процессом? Либералы, демократы, коммунисты, олигархи, разные маргиналы, которые и довели нашу страну до полного духовного отупения?
Нет, денацификацию прежде нужно провести в России, и только потом мы сможем что-то дать украинскому народу! И настоящая денацификация уже происходит. И не здесь в тылу, а там – на фронте! Там выплавляется золотое ядро народа. Не все, конечно, сольются с этим золотым слитком. Но, как говорил один праведный старец: «Когда исполнится число верноподданных, тогда Господь и дарует России Помазанника Божиего, который и поведет ее к великому будущему». А до тех пор к нынешней войне мы должны относиться как к сакральному явлению, попущенному Богом нашей стране в очищение и исцеление. Победа все равно будет за нами, нужно только не забывать, что она добывается не оружием, а силой духа.
Игорь ГРЕВЦЕВ
