Ни у кого не возникает сомнений, что повесть и фильм «Интердевочка» – вредные во всех отношениях. Но есть нюанс, который обычно ускользает от читателя / зрителя. В повести Владимира Кунина и в фильме Петра Тодоровского девушки определённого сорта показаны, как осознанные противники советской системы, которая на тот момент считалась «тупиком цивилизации», «дорогой в никуда».
Если вдуматься, Танька и её подружки существуют в бархатно-фирменном подполье. Скажете - в полусвете, как это называли в XIX столетии, но героини книжки и ленты – это не полусвет, а именно подполье, ибо роскошных «камелий полусвета» знал весь город, а этих – только «спецура» да клиентура. Для всего Питера эти Таньки – обычные, точнее - милейшие девчата. Подполье интердевочек живёт, противопоставляя себя – филистерам, причём, как скромным, так респектабельным.
Зайцева более всего боится быть копией своей мамы, изображённой в качестве ходячего символа ушедших времён. Впрочем, не желает Татьяна и оставаться в медицине, к которой у ней есть несомненный талант. Малолетняя «бабочка» по кличке Наташка-Школьница осуждает своего отца, профессора-африкановеда. Тот по словам девчонки, рассказывает студентам всякие глупости, а потом, в семейном кругу, высмеивает наивность аудитории. Нам транслируют: Наташка своими ночными экзерсисами протестует против вранья!
Мол, все эти предки (читай - хомо-советикусы) - отстой! Другие леди мыслят приблизительно так же. СССР их бесит. Мешает им. Их, абсолютно разных, показывают, не как «падших», но как «отряд», посильно борющийся с огрехами плановой экономики, не умеющей выпустить красивую шмотку, хотя бы как обложке «Бурды». Кроме того, девицы …борются со скукой, с унылостью, которую в те годы постоянно ставили в вину советской жизни.
Да, Зайцеву интересуют не вещи – она ими быстро пресыщается, не особо их ценя. Для неё интуристовские похождения – адреналин, а она – явно зависимая от него, потому и в стерильной (ещё более размеренной, чем СССР!!!) Швеции – заскучала. Таким образом, в перестроечную эпоху нам явили группу лиц, которые своим поведением и образом жизни противопоставляли себя – «неправильной» среде, «наполненной тотальной ложью».
Да-да, на излёте 1980-х так писали - мне запомнилась эта хлёсткая фраза из «Огонька», по-моему. То есть? Правильно. Если кто-то, всё равно как, сражается с чем-то плохим (или объявленным в качестве такового), он автоматически становится положительным. Враг нашего врага - наш друг, товарищ и брат. Авторы не лишь эстетизировали мир валютных «фей», они его превратили в цветник (рассадник?!) положительных героинь. Чисто логически.
