Состав СПЧ – внушительный. Но график президента ограничен. И высказаться вчера смогла лишь часть Совета, которая, впрочем, подняла действительно важные темы. Я в эту половину не попал, но вот что сказал бы.
СВЯЗЬ С ПЕРЕДОВОЙ
Итак, 70 процентов обращающихся ко мне начинают со слов «Помогите найти мужа/сына/брата». Речь, как правило идет о мобилизованных. Это люди, которые уже прошли по всем инстанциям, но так и не смогли выяснить, где находится их родственник и что с ним: «В плохих списках не значится», - отвечают в Минобороны. Но материнское сердце этим не успокоить.
При этом проблема решается элементарно, есть примеры качественной работы командования частей с родственниками, когда через пункт постоянной дислокации можно передать и письма, и посылки. Их возят на фронт своим транспортом и передают бойцам лично в руки. Но это, к сожалению, не системный подход.
ВЫПЛАТЫ
На втором месте стоит вопрос невыплат. Есть случаи, когда добровольцы не получают никаких денег по четыре месяца. Вот пример, чтобы эта проблема не выглядела сухой протокольной строкой.
«Я - жена мобилизованного. Муж был призван 29 сентября, а 6 октября уже находился в ЛНР. За два месяца он не получил вообще ни копейки. Обращалась и писала, куда только можно, до сих пор ниоткуда нет ответа. У нас многодетная семья двое взрослых и четверо школьников, один из детей инвалид».
- Подождите, - спрашиваю, - а как его вообще призвали с таким количеством детей? Вы оспорить мобилизацию пробовали?
- Муж любит свою Родину и не стал прикрываться детьми, - просто отвечает мне женщина.
Понимаете? Она не просит вернуть мужа домой, потому что он может вернуться к семье по закону. Ей лишь надо на что-то содержать детей, пока папа защищает Отечество. Справедливости ради, массовых жалоб на невыплаты нет. Но такие обращения приходят регулярно. В том числе и от гражданских.
ЭКИПИРОВКА И НЕРАВНОДУШИЕ
Третье – экипировка. В отдельных местах ее по-прежнему не хватает. Особенно зимней. И некоторые родственники жалуются, что приходится даже брать кредит, чтобы купить мужу качественную теплую форму.
Ее нехватка – не всегда головотяпство тыловиков. Хотя и оно присутствует. Просто многие подразделения живут в суровых полевых условиях, где камуфляж очень быстро изнашивается. А по уставу положено по комплекту летней и зимней формы в год? Вот и не просите больше. И приходится бойцам обращаться то к волонтерам, то к журналистам, то к родне.
Очередь до меня, к сожалению, не дошла. Однако все эти проблемы с конкретными частными примерами по линии СПЧ будут доведены до президента. Либо решены в ручном режиме через соответствующие ведомства. В конце концов, определить годность к службе человека с интравертебральной грыжей Шморля, требующей хирургического вмешательства (документы у меня на руках), можно и без участия президента. Если подойти к солдату по-человечески, а не формально.
