Первую столицу, Москву, основал в 1147 году Великий князь Ростово-Суздальский и Киевский Юрий Долгорукий, таинственным образом проницая её роль центра объединения Русского централизованного государства, ставшего явью три века спустя, в конце XV века. Вторую, Санкт-Петербург – царь Пётр I, в 1703-м, без малого на два десятилетия предваряя возникновение Российской империи, которой город на Неве стал политическим, административным, промышленным и культурным центром.

Излишне говорить о том, сколь успешными проектами стали царская Москва и императорский Санкт-Петербург, мегаполисы уже ХХ века, и современные центры силы мирового значения. По всем признакам столь же удачной выглядела инициатива учреждения и третьей, южной столицы Российской империи на отвоёванных в ходе Русско-турецкой войны 1768-1774 годов огромных территориях Дикого поля, получивших название Новой России.

Новороссия (широкое распространение получило именно это сокращённое название, всегда вызывавшее зубовный скрежет у гораздо позже появившихся, как чёрт из табакерки, украинских националистов) включала Херсонскую, Екатеринославскую, Таврическую, Бессарабскую и Ставропольскую губернии, области Черноморскую, Кубанскую и Войска Донского. Огромная эта сторона закономерно нуждалась в своей столице: по относящимся к ней пространствам, по удалённости от Санкт-Петербурга и Москвы, сообщение с которыми занимало недели и месяцы.

Г.А. Потёмкин и Екатерина Великая – «отец» и «мать» Екатеринослава

Как и две предыдущих, третья столица тоже имела своих основателей: и не только «отца», но и «мать». Ими стали светлейший князь Г.А. Потёмкин, указавший на Место, где южной столице быть, и императрица Екатерина II, по своим деяниям уже Великая. Во время проведения своей знаменитой акции «Путь на пользу» в недавно присоединённый Крым самодержица посетила Екатеринослав, и самолично уложила закладной камень в фундамент первого капитального сооружения города – Спасо-Преображенского кафедрального собора, по замыслу полновластного правителя Новороссии Потёмкина высотой своей имевшего превзойти собор Святого Петра в Риме. Случилось это 20 мая (по современному календарю) 1787 года. Событию исполнилось ныне 235 лет.

Спасо-Преображенский собор – старейшее сооружение Екатеринослава. Слева – нереализованный проект Клода Геруа, справа – современный вид. Храм в несколько раз ниже, чем первоначально планировалось

Проект Потёмкина предполагал возведение в новой столице и других величественных зданий: театра, «палат государских», жилых домов, «университета купно с академиею музыкальною или консерваториею», дворца наместника и прочих, располагавшихся вдоль широченных проспектов вроде Невского в Санкт-Петербурге, парков и промышленных предприятий. Его удалось воплотить лишь отчасти: светлейший князь внезапно умер в 1791 году, императрица пережила его всего на пять лет.

Взошедший на престол император Павел I не стал детищу родительницы добрым отчимом, напротив, даже лишил его родового имени, переименовав в Новороссийск, урезал финансирование на развитие, «похоронил» многие начинания предшественников. В итоге город славы Екатерины превратился в заурядный уездный центр. Улицы его имели «самый безобразный вид; постоянная грязь невылазная, где зачастую кареты останавливались, и их вытаскивали волами». Таким увидел его в мае 1820 года А.С. Пушкин, проезжавший к месту «дальнейшего прохождения службы» на юг России.

Пространства Новороссийской губернии в 1800 году (при императоре Павле I). Екатеринослав здесь – уездный центр. Атлас Российской империи, лист 38

К тому времени, правда, Екатеринославу уже 18 лет как (в 1802 году, императором Александром I) были возвращены прежнее название, права и привилегии губернского города, но столицей Юга России тогда он так и не состоялся: время было упущено безвозвратно. Серьёзную конкуренцию ему составили Одесса, которая была моложе на 7 лет, но благодаря выгодному расположению и стремительно развивавшейся морской торговле быстро превратившаяся в «Южную Пальмиру», а также Харьков, ставший с 1804 года университетским, стало быть, научным и культурным центром. А также Херсон – ещё одно детище Потёмкина, старше Екатеринослава на 9 лет, колыбель и первая база Черноморского флота России.

Здесь и расположилась администрация края, сюда же и был дан 23 мая 1822 года (событию ровно 200 лет) именной указ Александра I «Об именовании Главноначальствующего Херсонской, Екатеринославской и Таврической губерний Новороссийским генерал-губернатором». Ему же (Главному управлению херсонского военного губернатора) полугодом ранее (в октябре 1821-го) были подчинены Одесское, Таганрогское, Феодосийское и Керчь-Еникальское градоначальства. Позже (в 1828 году) под его, новороссийского генерал-губернатора, управление, перешла и Бессарабская область.

Архитектурный памятник: дворец Потёмкина. Современное состояние. Как видно на фото, здание постепенно разрушается

Генерал-губернаторство, то есть военно-гражданское управление (ибо угроза со стороны Турции реально существовала вплоть до последней войны с нею XIX века, разразившейся в 1877-1878 годах), просуществовало здесь более полувека, и было упразднено в 1874 году. Новороссийскими и бессарабскими генерал-губернаторами состояли Э.О. Ришелье, А.Ф. Ланжерон, И.Н. Инзов, М.С. Воронцов, Ф.П. Пален, Н.Н. Анненков, А.Г. Строганов, П.Е. Коцебу. Никаких «украинцев» среди них близко не было (это к вопросу о том, кто большой кровью завоёвывал, громадными средствами колонизировал, огромной энергией и талантом обустраивал этот богатейший дивный край).

Трудные детство и юность Екатеринослава не отразились критически на его дальнейшем развитии. Заложенный как город славы русского оружия XVIII века, он имел мощные исторические корни. Предания гласят, что здесь на Монастырском острове останавливался апостол Андрей Первозванный на своём пути к Киеву и, возможно, Великому Новгороду, которым ещё надлежало возникнуть в будущем, в 930-м и 859-м годах соответственно.

Иллюстрация 6. Екатеринослав. Вид с Потёмкинского сада на Монастырский остров. Фото 1914-1916 годов

Византийские монахи якобы основали в IX веке на этом клочке земли, омываемом водами Днепра, свой монастырь, и в нём побывали княгиня Ольга во время путешествия в Константинополь в 957 году, и в 988 году – князь Владимир, во время похода на Корсунь в Крыму.

Главное же состоит в том, что на Екатеринославщине, в местах, дальновидно указанных Потёмкиным, были спустя десятилетия открыты несметные сокровища, спрятанные в подземных кладовых: золото и иные цветные металлы, железная, марганцевая, урановая, титановая и другие руды, а также каменный и бурый уголь, необходимые для их извлечения.

И когда наступило время для разработки этих месторождений (вторая половина XIX века), Екатеринослав расцвёл и преобразился. О нём писали, как о «Новой Америке» (так величал город Александр Блок, посвятив ему стихотворение с таким названием), «Русском Массачусетсе», воспевая при этом изумительную планировку проспектов, площадей, улиц, парков и скверов (в чём усматривалась воля светлейшего князя Потёмкина). Король репортёров Владимир Гиляровский отмечал, что «главный проспект» (Екатерининский, позже Карла Маркса, ныне Дмитрия Яворницкого) «может поспорить с лучшими улицами мировых столиц».

Честь его обустройства принадлежит екатеринославскому губернатору в 1847-1857 годах Андрею Яковлевичу Фабру, а не заурядному сотруднику службы титулярного советника, археолога, общественного деятеля, предпринимателя, первого почётный гражданина Екатеринослава Александра Николаевича Поля. Чиновник этот носил до времени фамилию Эварницкий, затем она была украинизирована, а после и наследие А.Н. Поля чудесным образом перешло к Яворницкому (музей А.Н. Поля с советского времени носит имя Д.И. Яворницкого).

Иллюстрация 7. А.Я. Фабр (слева) и А.Н. Поль

Именно А.Н. Поль обнаружил под Кривым Рогом залежи железной руды, сумел привлечь для оценки месторождений немецкий и французский капитал, благодаря чему на Гданцевском, близ этого города, чугунолитейном завод заработала в 1889 году доменная печь: первое металлургическое предприятие в Кривбассе, единственное в тот период на Юге России.

Ему же, А.Н. Полю, удалось добиться высочайшего утверждения проекта железной дороги, соединяющей Криворожье с Донбассом, «вотчиной» предпринимателя Джона Джеймса Юза, основателя Донецка, открывшего в Екатеринославе в мае 1887 года (135 лет тому назад) первое крупное металлургическое предприятие – Александровский Брянский завод (позже - завод имени Петровского, ныне «ЕВРАЗ-ДМЗ»). «Александровский» указывало на имя императора Александра III, на что было получено Высочайшее соизволение.

Это был «железоделательный, рельсопрокатный и механический завод». Шлаки, отходы его производства, дали возможность наладить выпуск искусственного цемента и шлакового кирпича. А на базе одного из цехов развить изготовление мостовых и металлических конструкций. Цех тоже стал затем самостоятельным предприятием (заводом металлоконструкций имени И.В. Бабушкина). Строителем и первым директором Александровского завода стал талантливый русский инженер А.М. Горяинов. Ввод его в эксплуатацию совпал с празднованием столетнего юбилея Екатеринослава.

Имя этого самодержца носил и «Мост императора Александра Третьего», (сейчас Амурский), открытый 18 мая 1884 года министром путей сообщения Империи К.Н. Посьетом одновременно с введением в эксплуатацию участка железной дороги, завершившего строительство данного транспортного узла. В силу ряда причин екатеринославская «чугунка» оказалась самой дорогой в строительстве среди прочих в государстве, но и окупила себя всего за два года. Строителем дороги, и «устроителем её эксплуатации» стали, понятное дело, не запорожские казаки (с коими носятся вокруг истории Екатеринослава как с писаной торбой), и не местные «национальные кадры» (их не было и в помине), а русские инженеры-путейцы В.А. Титов и А.А. Верховцев. 

Александра Аполлоновича принято считать также автором проекта вокзала Екатеринослава, выполненного в неорусском стиле, восходящем к архитектуре Древней Руси XVII века, отличающемся пышностью и массой декоративных элементов, на котором министр путей сообщения водрузил, во время открытия, русский национальный флаг. Хотя иные полагают, что им был архитектор И.И. Ропет, создатель Русского павильона на Всемирной выставке в Париже 1878 года: стиль сооружения полностью совпадает с его, Ропета, разработками и тенденциями.

В целом же проектировали и строили город великие мастера зодчества – И.Е. Старов, А.Д. Захаров, Клод Геруа, М.Ф. Казаков, В.П. Стасов, В.И. Гесте. Здания, построенные ими (частично, увы, разрушенные), как и памятники (в частности, Екатерине II работы немецких мастеров), до нас зачастую не дожили из-за войн и конфликтов, прокатившихся через Екатеринослав. Город даже имени своего многократно лишался: Сичеслав (во времена УНР и Украинской державы), Красноднепровск (1924), с 1926-го – Днепропетровск (в честь советского партийного и государственного деятеля Г.И. Петровского), Днепрослав (во время немецкой оккупации в период Великой Отечественной войны), снова Днепропетровск… 

С 19 мая 2016 года, по произволу националистических «декоммунизаторов», носит безликое название «Дніпро» – против воли его жителей, пытавшихся оставить привычное советское название, изменив лишь коннотацию: «город святого Петра на Днепре». Не допустили, как не позволили его соседу Кировограду вернуть историческое имя Елизаветград (город святой Елизаветы), подсунув неблагозвучное название «Кропивницький». Так ведут себя только оккупационные власти.

Памятник императрице Екатерине Великой в Екатеринославе (утрачен во время Великой Отечественной войны) и здание городской Думы (сохранилось; в нём квартирует ныне колледж культуры и искусств, бывшее училище культуры). Открытки начала ХХ века

Хотя некая логика в таком переименовании, несомненно, есть. Поскольку «Дніпро» – это отнюдь не Екатеринослав, который в связке с Донбассом и Кривым Рогом являлся крупнейшим промышленным центром России. И не Днепропетровск – один из ключевых центров оборонной и космической промышленности СССР, в нём даже размещалось министерство чёрной металлургии Украинской ССР. Не город культуры и науки, давший стране и миру множество славных имён в литературе, искусстве, живописи.

Всё это царское и советское наследство полностью загублено властями «незалежной». Дніпро ныне является почти исключительно средоточием спекулятивного капитала, прикрывающимся фиговым листком с надписью «європейське місто». Но как знать: история его ведь до конца не сложена. И если Екатеринославу на роду было написано стать третьей, южной столицей России, то волею судьбы так оно может в конце концов и произойти.