Коллаж RT
Собственно говоря, классическое описание сценария любого системного экономического кризиса, тем более кризиса в рамках действующей экономической модели, формулируется довольно просто. Волатильность. Турбулентность. Обвал. То есть то, что мы сейчас и наблюдаем фактически в режиме реального времени. Вот только в нашем конкретном случае это достаточно упрощённое видение ещё куда более сложной ситуации, к сожалению.
Да и живём мы с вами далеко не в классические времена.
И классические определения, увы, многого уже не описывают. В том числе и, в частности, того, что сейчас происходит уже даже не на газовых — смотри шире! — на энергетических рынках Европы. И того, как это уже даже не в среднесрочной, а в краткосрочной исторической перспективе может отразиться на европейских рынках вообще.
Хотя это, в общем-то, очевидно: хреново отразится, извините за мой французский.
Ну а если оперировать академическими терминами, прогноз крайне неблагоприятный. Коллапс на спотовых газовых рынках, случившийся осенью этого года и расценённый изначально как явление неприятное, но вполне локальное, теперь уже и просто математически не может не иметь последствий, для начала в смежных отраслях. И самое, пожалуй, для современного состояния европейской экономики неприятное — прежде всего в энергетике, в которой в связи с провозглашённым демократическими политиками зелёным переходом и так всё непросто.
Просто напомним, к примеру, о закрывающихся германских АЭС: эту генерацию, знаете ли, в текущих условиях энергодефицита тоже надобно чем-нибудь замещать. А насколько вся европейская промышленность, от пищевой и бытовой химии до электротехники и машиностроения, энергоёмка, уже давно, что называется, притча во языцех. И об этом, наверное, не стоит даже и напоминать.
Впрочем, давайте по порядку.
Проще всего, начиная итоговый обзор газовых рынков за прошедший годовой период, написать: «Ничто в начале благополучного 2021 года, казалось, не предвещало грозных признаков воронки системного экономического кризиса», в которую (воронку) по крайней мере европейские рынки уже совершенно точно втянулись в его, 2021 года, конце.
Звучало бы это красиво, но правдой бы по-любому так и не стало: любому более или менее здравомыслящему эксперту заранее был понятен не только сценарий грядущей энергетической катастрофы, но и всё остальное, извините за профессиональный сленг, считывалось на раз-два на уровне среднего студента-экономиста, эдак приблизительно курса с третьего, и ничуть не более того. Ну разумеется, если нынешних экономистов, в большинстве своём получавших образование в рамках «болонской системы», ещё кто-то учит не фонтанировать креативными идеями, а элементарно считать.
Судите сами.
Что, кому-то на Старом континенте было неизвестно, насколько в текущем году упадёт собственная европейская добыча голубого топлива?
Нет, я, конечно, понимаю, что европейские политики в этом отношении люди довольно девственные и их реальная жизнь особо не интересует, в отличие от гендерного разнообразия. Но эта информация, в том числе и по базовому для континентальной добычи месторождению Гронинген (именно ему, кстати, обязан своим значением в спотовом ценообразовании знаменитый нидерландский газовый хаб TTF), публиковалась в целой куче официальных источников. Цитировалась, правда, довольно бездумно, огромным количеством европейских и не только СМИ. И более того, не раз озвучивалась и в официальной повестке «энергетической» Еврокомиссии.
На неё просто отчего-то внимания никто особо не обращал.
Или было невозможно предвидеть резкий «постковидный» рост спроса, а следовательно, и цены на сжиженный природный газ на по определению премиальных рынках Юго-Восточной Азии? Со всеми весьма предсказуемыми, надо отдать должное, последствиями, типа переориентации именно на рынки ЮВА в том числе и американского СПГ? Или никто не считал потенциальные проблемы и затяжки с сертификацией российско-европейского газопровода Nord Stream 2?
Да все всё прекраснейшим образом понимали — даже русские, которые сначала перестраховались на европейских рынках чуть ли не перекрёстным способом. А потом, хорошо подумав, провели фундаментальное изменение собственной газовой стратегии и признали на несколько ближайших лет приоритетом развитие внутренних рынков — вспомните хотя бы знаменитую «газификацию». А это, помимо понятной и приятной для избирателей социальной функции, ещё и формирование дополнительных платёжеспособных рынков, извините за некоторый цинизм.
Поэтому и ответственные европейские политики (да и экспертное сообщество) этого тоже просто не могли не понимать. Однако для того чтобы купировать надвигающийся кризис, не сделали, в общем-то, ни-че-го.
Как результат — устойчивый тренд на рост цен на газ на европейских рынках начался ещё с весны. Когда средняя цена на споте, по данным всё того же нидерландского хаба TTF с поставкой «на следующий день», колебалась в диапазоне $250—300 за тысячу кубометров. В последние дни лета стоимость аналогичного контракта уже превысила немыслимые в начале года $600, а в начале октября перешагнула порог $1000. Ну а в текущем декабре котировки фактически ещё удвоились, побив ещё один печальный рекорд: таких устойчиво высоких цен за всю историю функционирования газовых хабов в Европе ещё не было. И как полагает российская, к примеру, сторона в лице того же «энергетического» вице-премьера Новака, вполне доказавшего свою компетентность, устойчивого тренда на снижение газовых цен ожидать, по крайней мере, в течение ближайших месяцев, точно не стоит.
А большинство европейских аналитиков так и вовсе полагают, что эти цены — безумные с точки зрения реального сектора — до сих пор ещё даже не на пике. Пиковых значений в данном цикле они достигнут, по их мнению, только к июлю — августу следующего года. И это уже та реальность, которой никакая скорая сертификация Nord Stream 2 не сможет по-настоящему помешать.
Нет, безусловно, смягчить ситуацию — особенно в северо-западном (германском фактически) промышленном кластере — Nord Stream 2 вполне способен: он, собственно, для того и строился. Для очень энергоёмкой германской промышленности любые серьёзные колебания цен на энергоносители очень и очень болезненны, если не катастрофичны.
Так что свои и своего окружения проблемы немецкие промышленники, скорее всего, решат, как бы ни протестовали против этого их собственные политические зелёные.
Но стратегически-то все европейские рынки эти дополнительные 55 млрд кубов вряд ли спасут. Во-первых, их для этого явно недостаточно. Ну а во-вторых, потому, что кризис уже перестаёт быть просто газовым и даже просто энергетическим: пока, конечно, критическая ситуация начинает просматриваться только на тех рынках, которые не защищены долгосрочными контрактами с российским поставщиком. Таких, как Украина, Великобритания, Польша и прочие «экономические тигры» недавних лет. Но крайне наивно полагать, что глубоко интегрированные европейские экономики этот процесс со временем не накроет хотя бы по цепочке себестоимостей: накроет, конечно.
Да ещё, извините, как.
И нынешний очевидный кризис на газовых рынках рядом с грядущими грозными признаками — это пока что и не кризис даже, а так, первая его симптоматика. Всего лишь триггер, своеобразный спусковой крючок ещё пока, к счастью, не наступившей системной экономической катастрофы, в воронку которой европейские рынки уже сейчас потихоньку втягиваются.
И которую, если всё пойдёт по всё более вероятному негативному сценарию, по крайней мере, в своём нынешнем виде многие европейские экономики и институты совершенно точно не переживут.
