Кадр из фильма «Свинарка и пастух» (1941). Скриншот.
Кинокомедия «Свинарка и пастух» (1941) – классическая пастораль, то есть любовные томления идеализированных пейзан на фоне столь же дивной природы. Строения тоже – очаровательны. ВСХВ – советская идиллия, которой позавидовали бы французские монархи. Все актёры - красивы, как и положено в пасторальном действе. Для сталинского Большого Стиля было характерно жанровое и стилевое разнообразие, имевшее корни в классических образцах. Два красавца – Кузьма и Мусаиб борются за сердце очаровательной Глаши.
Но сегодня поговорим о правде жизни, которую всегда игнорирует пастораль. В финале нам показывают, что Глаша (чарующая Марина Ладынина) теперь будет счастлива с Мусаибом (эффектный Владимир Зельдин), а фанфарон Кузьма (шикарный Николай Крючков) наказан. Поскольку это – буколический жанр, и утончённая свинарка должна быть счастлива с не менее изысканным пастухом, то у нас не остаётся сомнений – так оно и будет. Но жизнеспособен ли такой союз?
Не спешите спорить, приводя в пример своего папу-физика из Дербента и маму… тоже физика из Вытегры, которых свёл вместе Академгородок (я привожу реальный пример своей институтской подруги – это её родители, и таких много). Потому что физики да лирики смогут ужиться в новосибирском Академгородке или в Питере, а вот свинарка и пастух – это намного сложнее, как ни странно. Чем проще устроен человек, тем жёстче его привыкание к новой обстановке.
И Глаша, и Мусаиб – люди традиционной культуры. Они укоренены в привычной среде. Напомню, что Мусаиб не умеет писать ни по-русски, ни на своём языке (история с письмом!) Он живёт в строго регламентированном, при том (скорее всего) религиозном обществе. Не смотрите, что прошло более 20 лет после воцарения Советской Власти – установки никуда не делись, кроме совсем уж явных. Несмотря на то, что он – передовик и орденоносец, он не перестаёт быть человеком своего социума.
Глаша, привыкшая к иной степени свободы и другим формам общения, там задохнётся, а потом 100 раз всплакнёт по Кузьме. Да и не примет её аул. Она не плохая. Она – чужая. Дело не в Кавказе. Глаша могла полюбить немца Поволжья (у них тогда была своя автономия, а потом война и …всё печально). Так вот, её мог привлечь не брюнет Мусаиб, а рыжий Фридрих, допустим, разводящий свиней (громадных). И я тоже слабо верю в их радостную совместимость. Потому что у него – своя парадигма, у неё – своя.
Во времена крепостного права сельские девушки боялись, что их отдадут замуж в иную губернию (а поместья бывали разбросаны территориально) – там всё чуждое, включая климат и вид из окна. Лучший вариант – парень из соседней деревни, ибо всё же кое-кое разнообразие, но, в то же время – свои всегда рядом. Представить себе, что Мусаиб переедет в леса – это вообще смешно, да и не принято в его (и её) среде, чтобы муж тащился вслед за женой.
Поэтому «Свинарка и пастух» - обычная сказка. Да-да, пастораль, где пастухи – галантны, а свинарки напоминают принцесс. Впрочем, в XVIII веке пасторальные сценки разыгрывались актёрами в кружевах, напудренных париках и шёлковых камзолах. У режиссёра Ивана Пырьева была задача изобразить дружбу народов и формирование новой исторической общности – советского народа, у которого нет предрассудков и сковывающих обычаев. Однако реальность была многообразнее...
