Почему РФ не империя?

Источник: Русский Вестник

В патриотических кругах долго ожидали наступления ноября, когда, как предполагалось, власти Российской Федерации вспомнят о важной дате – 300-летии со дня провозглашения России Империей. Историческое, геополитическое и идеологическое значение этого события сложно переоценить, ведь оно придало формы и идею ведущемуся в предшествующие века русским народом государственному строительству и предопределило дальнейшее развитие страны. Даже после всех катастроф и экспериментов ХХ столетия, будучи раздроб­ленной, лишившись имперского статуса и на время даже своего имени, Россия все же унаследовала от учрежденной в 1721 году Российской Империи не только ядро, но и имперскую природу. В последние десятилетия в официальной риторике руководства Российской Федерации фигурируют концепции единства и цельности истории, а также примирения, и это подразумевает, что все-таки история Государства Российского, к которому мы себя относим, началась не с 1991 и не с 1917 года.
Однако если преемство РФ с Советским Союзом закреплено юридически и ощущается по основным государственным праздникам и датам, то с Российской Империей так и не восстановлено. Столь важная для облика и идеологического наполнения России дата вполне могла быть озвучиваема в течение всего юбилейного года, стать поводом для торжественных и мемориальных мероприятий, выставок, познавательных передач и фильмов, однако на должном уровне этого не было. Юбилей прошел 2 ноября довольно тихо и скромно – на региональном уровне в Петербурге, словно он не касается всей огромной страны, проходившие вокруг него выставки тоже не получили соответствующей огласки. Сквозь призму недоумения и разочарования патриотических кругов просматривается закономерный вывод: этот юбилей неудобен и не вписывается в формат современной Российской Федерации.
Существует небезосновательное мнение, что Русское царство по многим параметрам соответствовало статусу империи задолго до правления Петра. Если брать в расчет присоединение обширных территорий с неславянским населением и участие в решении вопросов в престолонаследии различных соседних государств, то, по распространенному суждению, Россию Ивана Грозного уже формально можно считать империей. В дальнейшем, расширяя границы, неся крест и знамя Русского Царя, казачьи и стрелецкие войска сделали это движение непрерывным и неоспоримым, пройдя от Ладоги до Тихого океана. Однако учреждение Российской империи упорядочило великий пассионарный порыв русского народа и перевело русских в категорию великой нации, способной не только отстоять свой суверенитет, но предложить окружающим народам свой уклад. Еще относительно недавно в историческом масштабе русские были данниками Орды, потом еще не одно столетие отбивались от хищнических притязаний турок, поляков и шведов, а теперь они сами обустраивали гигантскую часть Евразии и заявляли миру о своей политической воле.
В день торжественного оглашения Ништадтского мира 22 октября (4 ноября по новому стилю), на праздник Казанской иконы Божией Матери, по решению Сената и Синода, в присутствии генералитета российскому самодержцу Петру I были присвоены титулы «Великий, Отец Отечества» и «Император Всероссийский». Под звон колоколов, барабанную дробь и залпы пушек Петропавловской крепости была учреждена Российская Империя. Новый статус будет сразу же официально признан противниками и союзниками по недавней войне – Швецией, Данией, Прус­сией и Голландией. Последующие правители, особенно Елизавета Петровна и Екатерина II, способствовали признанию остальными европейскими державами и превращению Российской Империи в покровителя угнетенных христианских и славянских народов, что соответствовало идее Третьего Рима, принятой еще при Иване Грозном. Критики Петра, обличавшего его западничество, нередко обращают внимание, что в торжественной речи 22 октября он сказал о недопустимости повторения краха Ромейской империи, как бы прослеживая в этом разрыв с предшествующим преемством от Византии и переходом на западный путь. Однако с той же уверенностью здесь можно найти закономерное стремление избежать ошибок Константинополя, утратившего былое величие и завоеванного турками, и обращение к Риму как к первооснове и эталону имперского строительства.
Проведенные Петром Великим реформы в государственном управлении, региональном устройстве и служении дворянства заложили основы дальнейшего развития и процветания страны, раскрытия национального гения и потенциала русской культуры, что в полной мере проявилось уже в XIX столетии. При этом русская корона, принимая в подданство различные народы, предлагала их представителям полную интеграцию через принятие Православия или частичную, когда они сохраняли свои традиционные религиозные и культурные особенности и жизненный уклад, если только он не основывался на разбое и бандитизме. Благодаря этому Российская Империя сберегла и сохранила малочисленные коренные народы Сибири и Севера в их своеобразии, когда великие нации Западной Европы не могут похвастаться аналогичными примерами в отношении коренных народов, на чьи землю они приходили. Именно поэтому их империи распались, и сегодня метрополии в граничащем с безумием самоуничижением пожинают плоды своих ошибок, а Россия осталась сама собой. Ведь каждый ее кусочек – не бывшая колония, а великая история свершений, героизма и человечности даже в самых жестоких условиях и временам. Именно поэтому Российская Империя – самобытная формация, не сопоставимая с другими близкими по площади империями – Монгольской и Британской. В ее границах и вокруг ядра русского православного народа, объединившего мусульман и буддистов, шаманистов и многих других под двуглавым орлом и верой в справедливость Белого Царя, формировалась самостоятельная русская цивилизация.
Что же на сегодняшний день происходит с наследием Петра Великого, Николая I или Александра III, оставивших нам грандиозные победы, классическую литературу, русский стиль и все другие столпы величия России?
Концепция русского мира, узко направленная на категорию русскоговорящих, не стала реальным инструментом «мягкой силы», как кто-то предполагал. Этнические русские до сих пор испытывают трудности с возвращением на родину своих предков, когда в странах Средней Азии распространяются случаи унижения русских по национальному признаку, зато мигрантам предлагают облегчать условия приема, перевозить чартерными поездами и встречать указателями на их родных языках в Москве. Жители окраин Москвы и Петербурга создают отряды самообороны, боясь за своих жен и детей, поскольку вынуждены жить по соседству с новыми гетто, а новости о массовых драках этнических группировок потрясают медиапространство почти каждый день. Это действительно напоминает Константинополь в период заката. Под гнетом усиливающейся сегрегации по принципу вакцинации и криминогенной обстановки, в условиях многолетнего кризиса, растущих цен на элементарные продукты, налоги и тарифы ЖКХ русские люди едва ли способны почувствовать себя тем самым имперским народом. И так же он слабо улавливает волю потомков Петра или Суворова, видя, как современная РФ уступает Турции там, где Российская Империя всегда отстаивала себя или славянских братьев. Память о былом, любовь к родной земле и остатки веры в справедливость, вероятно, еще теплятся в людях старой закалки, но что думают новые поколения обезличенных и духовно редуцированных русских о том юбилее, как могут себя с ним увязать. Тем не менее даже в такие времена государственной власти стоило бы громогласно напомнить об одном из смыслообразующих юбилеев России, чтобы хотя бы по обыкновению попытаться в великом прошлом почерпнуть надежду на будущее и, может быть, найти лежащие на поверхности ответы на актуальные вопросы. Однако этого не случилось.

Филипп ЛЕБЕДЬ