Коллаж: RT
На самом деле после того, как в конце прошлой недели цены на газ на европейских рынках после совершенно дикой волатильности вернулись к хоть и по-прежнему непомерно высокой, но уже вроде как выглядящей более или менее приемлемой отметке примерно $1000 за 1000 кубов голубого топлива по индексу голландского TTF и сохранились примерно на этом уровне — плюс-минус — в понедельник, только чуть подросли, пришла уже, как нам кажется, пора наконец-то немного успокоиться и поговорить о происходящем всерьёз.
Без истерик как о «русском следе», так и об «англосаксонском заговоре». Потому как главный вопрос сейчас даже не в том, насколько управляем текущий энергетический дисбаланс и насколько мир балансирует сейчас на грани уже не просто глобального энергетического дефицита, а полноценного системного экономического кризиса.
Главный вопрос в другом: а как же хвалёные рыночные механизмы, включая многочисленные прогностические институты и регулирующую вот вообще всё биржевую торговлю, вообще могли не обратить внимания на формирующийся (и не один день, кстати) глобальный энергетический дисбаланс?
Неужели было невозможно спрогнозировать бурный экономический рост на фоне постковидного восстановления на рынках Юго-Восточной Азии? Или кому-то было трудно сложить два плюс два насчёт итогов зелёного выпиливания атомной и частично угольной генерации в странах Старой Европы? Да ещё и приплюсовать к нему резкое падение собственной добычи? Как и то, что любые ограничения в экономике, включая постэпидемиологические, рано или поздно заканчиваются и это вызывает бурный рост спроса именно на энергоносители?! Скажите, какое эпохальное открытие, право слово…
Что тут можно сказать: да, нечто похожее, хоть и в меньших масштабах, но тоже довольно показательное, уже случалось, когда перед кризисом 2008 года наивысшие рейтинговые оценки надежности имели, напомним, именно американские ипотечные конторы. И это перед самым схлопыванием ипотечного пузыря. Тогда это, конечно, с перемигиванием объясняли чуть ли не случайной флуктуацией. Типа, ну вы же всё понимаете. Но нам-то ведь до сих пор с высоких трибун с высокой степенью убедительности доказывают, что уж такие-то вопросы рынок всегда с лёгкостью регулирует. И особенно на уровне сырья — вот уж где задача даже не для студента, а для старшеклассника.
Очень легко посчитать, право слово, просто физические объёмы.
Но вот только что-то как-то как раз рынок тут ну совсем не в ту сторону отрегулировал и немного неправильно посчитал. Пришлось даже российскому президенту Владимиру Путину в привычном ручном режиме эти рыночные европейские цены на газ прямо из своего кремлёвского кабинета в середине прошедшей недели самым административно-командным способом и снижать.
И да, это было красиво.
Но вопросов, поверьте, даже успешное путинское вмешательство оставило слишком много, в первую очередь к тем самым рыночным механизмам. Ибо они, конечно, могут быть теоретически сколько угодно совершенны и идеальны, как демократический конь в вакууме. Но если они вдруг, неважно по каким причинам, перестают работать, то они больше не механизмы, а, извините, просто фигня какая-то. Обыкновенный нерабочий хлам, исторический мусор, с которым необходимо что-то довольно быстро решать: либо чинить данную рыночную конструкцию, не считаясь с затратами, в том числе и морально-этического толка.
Либо выкинуть и идти дальше, отдавая себе отчёт в том, что ещё одной «священной рыночной коровой» в мире осталось меньше. И да, этот мир действительно становится достаточно неуютен. Но нам в нём всё равно нужно уметь жить.
Впрочем, давайте по порядку. Напомним, в последние осенние недели европейский газовый рынок не просто лихорадит, а уже, извините за сленг, самым натуральным образом расколбашивает. Просто обратите внимание, что если ещё в начале августа фьючерсы на поставку топлива торговались чуть выше $500 (что для Европы тоже не очень дёшево), то уже к концу сентября они подорожали более чем вдвое. Ну а на прошлой неделе ноябрьские фьючерсы по индексу голландского TTF (напомним, самого ликвидного европейского хаба) на бирже зафиксировали исторический максимум — $1937 за 1000 кубометров. Затем, после выступления Путина на совещании по энергетике в Москве, на котором мы заостряли внимание чуть выше, последовал так называемый откат: цены упали почти в два раза — ниже $1000. После чего снова начали потихоньку расти: явление сейчас, на фоне никуда не девшейся турбулентности, скорее, закономерное — дисбаланс-то между спотовыми ценами на СПГ в Европе и ЮВА никуда не делся.
Но и это тоже ещё пока, увы, не всё.
Ближе к концу минувшей недели эксперты Bank of America довольно ехидно заметили, что, несмотря на облетевшие страницы всех мировых СМИ слова Путина о возможном увеличении поставок, мировой рынок газа продолжает испытывать дефицит, причём далеко не только в Европе.
И это вполне естественно: выпадающие вследствие многих причин объёмы на газовых рынках Европы российскому «Газпрому» просто технически не возместить. Даже несмотря на возможность наращивания добычи, следует помнить, что процесс это как минимум инерционный, за один день и даже за один месяц не решаемый, а значит, до выхода из кризиса ещё очень далеко.
Даже если будет достаточно быстро сертифицирован достроенный недавно газопровод Nord Stream 2, этих объёмов будет всё равно недостаточно для удовлетворения общеевропейского спроса.
То есть погасить острую фазу, пожалуй, получится, но решить проблему на фундаментальном уровне, судя по текущим трендам, не поможет даже по всем правилам сертифицированный «Северный поток — 2». А это дополнительно будет означать ещё и определённый региональный раскол. Неслучайно в Еврокомиссии заговорили о консолидированных закупках газа, что в условиях дефицитного рынка вызывает только один вопрос: за чей счёт, простите, собирается народ на банкет? Если за счёт немцев или, допустим, венгров, то они, судя по всему, как-то не очень согласны.
Просто в качестве примера: очень уж тут удачно как раз 8 октября, в пятницу, «Газпром» обновил прогноз средней цены экспорта своего газа в 2021 году в европейское дальнее зарубежье с $270 до $295—330 за 1000 кубометров. И это именно те цены, по которым (плюс-минус, разумеется) будут получать газ по длинным контрактам, через нефтяную формулу цены с коррелирующими поправками к бирже те европейские потребители, которые этими длинными контрактами обеспокоились, — дороговато, конечно, особенно по сравнению с прошлым годом.
Но сравните с ценами по индексу голландского TTF — и почувствуйте разницу.
А ведь это не только тепло в домах бюргеров, это энергетическая составляющая европейской промышленности, которая сейчас, если хочет быть по-прежнему конкурентоспособной, будет просто вынуждена учиться жить в условиях большого энергетического дисбаланса.
И научится, тут нет никаких сомнений. Хотя сомневаемся, что это будет легко.
Но кризис — всегда очень хороший учитель, а в него мы всё-таки потихоньку втягиваемся, и, видимо, системных потрясений уже точно не избежать. И вопрос тут как раз именно в том, насколько можно сохранить управляемость этими процессами.
Это в мире «большой нефти», слава Богу, есть вменяемые международные регулирующие механизмы, типа ОПЕК+, сейчас успешно доказывающей свою довольно высокую эффективность. Газовой ОПЕК, с идеей которой не так давно выступала именно Россия, к сожалению, создать так и не удалось. А механизмы цивилизованной биржевой торговли как раз и загнали спотовые рынки в ту самую интересную позицию, в которой они сейчас и находятся. Да, им там очень активно не нравится. Но винить русских в происходящем — это не просто смешно, но и в текущих обстоятельствах несколько контрпродуктивно: русские и без того свято исполняют все существующие контракты. А если уж их просить об увеличении поставок, то, поверьте, делается это немного не так.
Но ещё раз подчеркнём: главное в происходящем не это.
Газовый кризис в Европе, начинавшийся как явление довольно локальное и не очень важное, к тому же ещё и идеологическое, связанное с противостоянием «недемократическому русскому газу», неожиданно стал триггером к запуску очень серьёзных процессов. Которые в лучшем случае приведут к тому, что в умных книгах называется «ситуацией большой неопределённости», по крайней мере в реальном секторе экономики. Сначала в энергетике, потом едва ли не во всей линейке на рынках товаров и услуг: наивно предполагать, что стоимость энергии не отразится на магазинных полках и на кошельках обывателей со всеми, что называется, вытекающими.
Словом, нас, кажется, ждут достаточно забавные времена.
И в эти времена будет очень интересно, хотя и, скорее всего, довольно тревожно жить.
