Источник: ФСК
Иллюстрация: ФСК
Со времени выхода в Минске первого тома академической «Истории белорусской государственности» (2018) в новейшей учебной литературе стала тиражироваться мысль, что Полоцкое княжество было первой исторической формой государственности на территории Беларуси.
Так говорится, например, в школьном учебном пособии по истории Беларуси для 10 класса (2020). А вот в учебном пособии для 6 класса, посвящённом историческому периоду с древнейших времён до конца XV в., изданном в 2016 г., всё ещё утверждается мысль, что «Древняя Русь – общее государство восточных славян». Там же указывается на единство Руси: сходство в хозяйственной деятельности и образе жизни, прочные торговые связи, близость происхождения, общая историческая судьба, «древнерусская народность».
Полоцкое княжество
Те же мысли встречаются и в более раннем издании учебного пособия для 6 класса (2009). Таким образом, под влиянием «Истории белорусской государственности» в школьных учебниках совершается поворот: исчезает упоминание о древнерусской народности и едином древнерусском государстве. Вместо представления о государственном и этническом единстве восточных славян насаждается мысль о племенной обособленности кривичей, дреговичей и радимичей, а также об особом государстве – Полоцком княжестве (земле).
Издания Института истории Белорусской академии наук, начиная с 1994 г., постоянно твердят о том, что в Полоцке была своя государственность, а его нахождение в составе древнерусской державы было временным и очень непродолжительным. Академические «Очерки истории Беларуси» 1994 г., «История Беларуси» в 6 томах 2007 г. и новейшая «История белорусской государственности» 2018 г. представляют собой в этом отношении одну линию развития.
Остаётся только удивляться, как в школьных учебниках удавалось некоторое время сохранять положение о существовании государственного, этнического и культурного единства Киевской Руси. Не последнюю роль в этом играло учебное пособие «История Беларуси» для высших учебных заведений, написанное коллективом авторов под редакцией проф. Евгения Новика (изд. 1998, 2000, 2007 гг.). Здесь даётся взвешенная критика академических изданий.
О том, что представляла из себя Киевская Русь в политическом отношении, споры ведутся давно. В разное время и разными академическими школами предлагались такие трактовки, как держава Рюриковичей, союз городских областей, раннефеодальная монархия, федерация земель-княжений и др. Однако вряд ли можно отрицать тезис о том, что у народа-Руси сформировалась своя государственность: верховная власть и её институты, правовая система, территориальное единство, внутренние экономические связи и социально-культурная общность.
От своего начала государственность русского народа развивалась, менялись её стадии и формы, но в своей сути она оставалась единой и веками определялась единством самосознания. В древней Руси не существовало понятия «гражданство», но бытовали термины «Русская земля», «сыны Русские». Если присмотреться внимательно, то, что преподносится в современной научной и учебной белорусской литературе как «Полоцкая Русь», «Полоцкая земля», есть, в сущности, не особое государство, а одно из состояний государственности, присущей древней Руси.
Если взять такой признак государства, как верховная власть, то в Полоцкой земле она принадлежит княжеской фамилии, представляющей собой одну из линий Рюриковичей. В академической «Истории белорусской государственности» династия полоцких князей обозначается как «Рогволодовичи-Изяславичи». Упоминание Рогволода здесь не случайно, ведь этот первый известный по имени полоцкий князь, по-видимому, не был из рода Рюриковичей, а значит, от него происходит иная династия.
Памятник князю Всеславу в Полоцке
По представлению авторов академической «Истории», в Полоцке от самого начала правят князья смешанного происхождения, одновременно Рогволодовичи (по женской линии от Рогнеды) и в то же время Рюриковичи (от Изяслава, сына Рогнеды от Владимира). Однако у древнерусских летописцев фамильная принадлежность определялась по отцовской линии. Почему в Повести временных лет говорилось: в 1001 г. «преставился Изяслав, отец Брячислава, сын Владимира», в 1003 г. «преставился Всеслав, сын Изяслава, внук Владимира», в 1044 г. «умер Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира». Во всех этих примерах счёт ведётся от князя Владимира Рюриковича, Крестителя Руси, но никак не от Рогволода.
Династия полоцких князей обозначается как «Рогволодовы внуки» только в позднейшем памятнике московского летописания XVI в. – Никоновской летописи. Это фраза из поэтизированной легенды о вражде полоцких и киевских князей. Древнерусские летописцы никакой «династии Рогволодовичей» не знали. В понимании древних авторов Повести временных лет в Полоцке княжила династия Рюриковичей, происходящая от Владимира-Крестителя. Показательно, что родовым знаком полоцких князей стал трезубец Рюриковичей. Они не обособляли себя от других князей Русской земли.
Если обратиться к характеристике правительственной деятельности полоцких князей, то они предстают как типичные вотчинники: строят города, нападают на соседние земли, выводят из них жителей, чтобы продавать их в рабство или населять ими свои области. Так, Брячислав (правил в 1003–1044) нападал на Новгород и получил от Ярослава Киевского города Витебск и Усвят. Ведь Ярослав, по отзыву Повести временных лет, был «самовластцем в Русской земле», то есть её верховным правителем. Всеслав Полоцкий (1044–1101, с перерывами) тоже нападал на Новгород, чтобы получить от наследников Ярослава новые земли. В 1068 г. киевляне выбирают находящегося в темнице Всеслава Полоцкого своим князем. Очевидно, они не рассматривают его как представителя чужой династии или чужеземного правителя.
Судьбами полоцких князей в 1129 распорядился киевский князь Мстислав, выслав их с женами и детьми в Византию «за преступление крестного целования», то есть за отказ защищать Русскую землю от половцев вместе с другими русскими князьями. Будь полоцкие князья правителями другого государства, какой смысл был Мстиславу так с ними поступать? Во второй половине XII в. полоцкие князья воевали больше между собой, что опять же понуждало соседей вмешиваться в эти распри ради их усмирения. На этом фоне в «Слове о полку Игореве» выделяется полоцкий князь Изяслав Василькович, который не только умел мечом «позвонить о шлемы литовские», но и погиб в степи вдали от родных пределов в борьбе с половцами за общие русские интересы.
Печать князя Изяслава Полоцкого в виде трезубца Рюриковичей
Территория Полоцкого княжества тоже не представляла собой чего-то обособленного от Русской земли. Например, киевские князья ходили на литовские племена, чтобы наложить на них дань. Эти походы они совершали через земли Полоцкого княжества, при этом, очевидно, полоцкие князья принимали в них участие в качестве подчинённых. В 983 г. на Литву ходил князь Владимир, в 1038, 1040, 1044 гг. на литовские племена водил походы князь Ярослав. Не случайно в Повесть временных лет говорится, что «литва, зимигола, корсь, нарова, ливы» дань дают Руси, а не одному Полоцкому княжеству.
В экономическом отношении земли кривичей были тесно связаны с Киевом, этим ключевым городом днепровской торговли. Кривичи участвовали в походе киевского князя Олега на Константинополь в 907 г., часть полученной от греков дани тогда получил и Полоцк. Византийский император в своём сочинении «Об управлении империей» (середина X в.) описывает сбор дани киевскими князьями (полюдье) и упоминает среди данников кривичей. Очевидно, речь идёт не только о смоленских кривичах, но и полоцких. Владимир-Креститель направляет в Полоцк своего сына Изяслава в 988 г. не в качестве независимого правителя, а как своего наместника. Изяслав, как и другие князья-наместники, должен был платить киевскому князю «урок» (дань). В то же время в Киеве у полоцких князей был постоянный двор, куда они перевозили товары для днепровской торговли (в 1068 г., например, упоминается «Брячиславов двор»).
К всему этому можно добавить, что в церковном отношении Полоцкая земля не представляла что-то особенное, но была епархией Киевской митрополии. В Полоцком княжестве известны те же должности, что и в других областях Киевской Руси, суд совершался на основе распространённого на Руси обычного права («Русской правды»). Полочане именовали свою землю «Русской» (в договоре с Ригой 1264 г.), а самих себя, очевидно, «Русью», то есть относили себя к русскому народу.
Очередная попытка ввести в белорусскую учебную литературу трактовку Полоцкого княжества как обособленного государства выглядит реанимацией белорусского национализма. Для него всегда было свойственно делать акцент на истории Полоцкого княжества, игнорируя историю Туровского княжества, которое было органической частью Киевской Руси. В самом деле: на каком основании даётся предпочтение Полоцку перед Туровом в вопросе о становлении и развитии «белорусской государственности»? Ответ напрашивается ясный: потому что в истории Полоцкого княжества больше примеров «сепаратизма» полочан. Значит, можно вести речь о «самобытности», «самостоятельности» и проч. Только историческая картина при этом выходит тусклой, одноцветной и далёкой от действительности.
