В эти дни тридцать лет назад завершилась короткая и бесславная история ГКЧП («Государственного комитета по чрезвычайной ситуации»), которая стала прологом распада страны, в которой я родилась.
Утром первого дня этой хорошо продуманной и проработанной политической провокации мне невольно пришлось оказаться в самой гуще событий. Дело в том, что за три месяца до этого я впервые побывала в США в качестве редактора исторической редакции издательства «Молодая гвардия», когда готовила к изданию книгу Владимира Алексеевича Солоухина «Древо», посвящённую родословию славного в истории России рода князей Волынских: Дмитрия Михайловича Боброк-Волынского — воеводы Дмитрия Донского и героя Куликовской битвы, и Артемия Петровича Волынского — сподвижника Императора Петра I и кабинет-министра Императрицы Анны Иоанновны. Документальное повествование Солоухина было основано на семейных преданиях и мемуарах, предоставленных в его распоряжение проживавшим в городке Провиденс (штат Род-Айленд) бизнесменом Артемием Артемьевичем Волынским, игравшим не последнюю роль в жизни русских американцев первой и второй волн эмиграции. Прадед Волынского-младшего был придворным врачом Императора Александра II, дед воевал под командованием генерала Скобелева за освобождение Болгарии, а отец — царскосельский лицеист 70-го выпуска, белый эмигрант в Харбине, организовал в годы Второй мировой войны на Дальнем Востоке торговую пароходную компанию, сообщавшуюся с Южной Америкой, и умер глубоким старцем в Нью-Йорке в 1988 году, оставив сыну солидное состояние.
С помощью Артемия Артемьевича я познакомилась со многими выдающимися представителями «старой» русской эмиграции, которым не преминула передать захваченные перед отъездом официальные приглашения на Первый всемирный конгресс соотечественников за подписью Михаила Никитича Толстого, внука автора романов «Хождение по мукам» и «Петр Первый», непосредственного организатора предстоящего Конгресса и по совместительству председателя подкомитета по культурным и научным связям Комитета по международным и внешнеэкономическим связям Верховного Совета РФ и Комиссии по вопросам российского зарубежья при Президиуме Верховного Совета.
Отозвавшись на переданные через меня приглашения, в Москву из США в назначенный срок, 18 августа 1991 года, прибыли 17 человек.
В их числе внук печально известного в отечественной истории Михаила Владимировича Родзянко, председателя III и IV Государственной Думы Российской Империи, принимавшего отречение у Государя Императора Николая II, инженер и издатель Олег Михайлович Родзянко — брат епископа Василия (Родзянко) — с супругой филологом Татьяной Алексеевной Лопухиной; студентка Гарварда пианистка и историк Лариса Леонардовна Соколова с отцом — инженером-электротехником, профессором колледжа; родившаяся в королевской Югославии в семье белогвардейского офицера Милица Владимировна Гансон с дочерью-врачом и сыном-программистом... Разместившись, как и все делегаты Конгресса, в гостинице «Россия», мои друзья в тот же день побывали на Всенощной в Донском монастыре, которую совершил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, а затем последовали за мной в ресторан «Седьмое небо» Останкинской телебашни, чтобы за ужином с высоты птичьего полёта увидеть круговую панораму Москвы (на излёте советского времени доступные цены в общепите и зарплата редактора столичного издательства вполне позволяли совершить этот жест гостеприимства).
На следующее утро в Праздник Преображения Господня мы встретились на Патриаршем служении в Успенском соборе Кремля. День был ясный, солнечный, настроение возвышенное. Впереди было торжественное открытие Конгресса соотечественников в Белом доме, где должен был выступить Ельцин, и праздничный вечер в Концертном зале имени Чайковского.
После окончания Божественной Литургии мы вышли через Кутафью башню на Манежную площадь и увидели... выстроившуюся в ряд вереницу военной техники: танки и БТРы. По мере приближения странная мизансцена обрастала деталями. Из люков выглядывали растерянные безусые военнослужащие, которым приходилось сдерживать натиск карабкавшихся на броню гражданских. Откуда-то из динамиков доносилась бодрая музыка, люди кричали, требовали объяснений. В толпе шелестела тревожная новость: в стране произошёл государственный переворот!
Мои «подопечные» американцы нервно и испуганно переглядывались. Обращаясь ко мне, они с натянутыми улыбками предположили: «Может быть, это ловушка? Заманили специально нас, эмигрантов, на родину, якобы на Конгресс соотечественников, а теперь перехватают всех — и в ГУЛАГ?!».
Я изо всех сил постаралась их успокоить, убедила вернуться в гостиницу, а сама, прознав, что в пресс-центре МИДа СССР в 5 часов вечера состоится пресс-конференция для российских и иностранных журналистов по поводу происходящих в стране событий, поспешила на Зубовскую площадь.
Когда я вошла в зал, предъявив при входе свои пресс-удостоверения (никаких предварительных списков и аккредитаций не потребовалось), встреча с журналистами уже началась. Я на какой-то момент застыла в проходе, высматривая свободное место, и попала в объектив камеры (см. скриншот — я в чёрном сарафанчике и белом в чёрный горошек жакете).
За столом президиума сидели пять членов Государственного комитета по чрезвычайному положению: Тизяков, Стародубцев, Пуго, Бакланов во главе с вице-президентом СССР, членом ЦК КПСС Янаевым. Крайний справа — руководитель пресс-службы МИДа.
Не пришли Крючков, Павлов, Язов.
Было объявлено, что вводится чрезвычайное положение в стране (затем последовало уточнение: только в Москве!). В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Михаилом Горбачевым своих обязанностей президента СССР и.о. президента становится Геннадий Янаев — до проведения досрочных выборов. Основной целью создания ГКЧП провозглашалось недопущение подписания договора о «Союзе Суверенных Государств», который упраздняет СССР. Приостанавливалась деятельность политических партий, общественных организаций, запрещались массовые движения, препятствующие нормализации обстановки, не разрешалось проведение митингов, уличных шествий, демонстраций, забастовок. Вводился контроль над СМИ, временно приостанавливались выпуски некоторых центральных, московских городских и областных общественно-политических изданий...
Участники ГКЧП казались вялыми, неубедительными, даже жалкими, словно под чьим-то нажимом вынужденные участвовать в разворачивающемся действе. Янаев время от времени доставал из кармана платок и — пардон! — громко сморкался, оправдывая плохое самочувствие бессонно проведённой ночью…
Я заметила в зале известных журналистов: Бовина, Ломакина, Караулова, Сергея Медведева (будущего пресс-секретаря Ельцина), представлявшего газету La Stampa Джульетто Кьеза, главного редактора «Русского вестника» Алексея Сенина... Часть представителей масс-медиа чувствовали себя хозяевами положения, они заставляли отвечающих заметно нервничать, приводили в состояние замешательства и растерянности вопросами, похохатывали и аплодировали своим же язвительным шуткам.
Пересматривая видеозапись конференции, выложенной в Интернет в очень плохом качестве, я кое-где нашла себя.
Вот я подняла руку, чтобы задать вопрос.
А здесь внимательно вслушиваюсь в вопросы коллег.
Члены ГКЧП пропускали удары, их слова были больше похожи на оправдания. Янаев утверждал, что начатый шесть лет назад «достойным всяческого уважения Горбачёвым» курс на демократические преобразования — «перестройка» — будет продолжен; сам Горбачёв находится на отдыхе и лечении в Крыму и ему ничего не угрожает, просто он очень устал, и требуется время на поправку его здоровья. Янаев назвал президента СССР своим другом и выразил надежду, что тот после отдыха вернётся в строй, и они оба будут вместе работать...
В итоге, я ушла с пресс-конференции ГКЧП с убеждением, что «выписанным» моими стараниями русским американцам, впервые приехавшим на родину и «попавшим как кур во щи» в ситуацию, когда впервые за последние семь десятилетий сотряслись основы СССР и произошла попытка государственного переворота, ничто не угрожает. Это на тот момент было для меня самым главным...
Фотографии
Текст проиллюстрирован фотографиями автора, публикуемыми впервые.
Симонова Инна Анатольевна — историк, писатель, журналист.
