Вчера был день обретения мощей святителя Арсения Элассонского. Как-то я упустил эту дату из внимания, а мне, между тем, давно хотелось несколько слов сказать об этом дивном угоднике Божием и о моей чудесной встрече и «заочном» знакомстве с ним.
В 2006 году по благословению митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря мы с отцом Максимом Усенко отправились с большой иконой и частицей мощей святителя и исповедника Луки в благословенную Элладу. Примерно через месяц отец Максим по семейным обстоятельствам должен был вернуться домой, а я остался еще примерно на месяц.
В это время меня с частицей мощей и иконой святителя возили по монастырям и храмам Северной Греции. Почти каждый день мы служили литургию и молебны, духовенство и народ с благоговением прикладывались к иконе и мощам дивного угодника Божия, но в непрестанном круговороте событий и передвижений, я порой не успевал понять, где я нахожусь, а, главное, то и дело оказывался в таких местах, где меня окружали одни греки и я ни слова не понимал из того, что они говорят, а они не понимали того, что говорю я. Ну или понимали с большим трудом.
И вот, в один из таких дней мы едем по живописной местности, проезжаем какие-то сёла, рощи и фермы, поднимаемся всё выше в гору по извилистым грунтовым дорогам и в какой-то момент один из греков, оборачивается и радостно возглашает: Олимпус! И рукой ещё так взмахивает, мол, ого-го! Ну и я в ответ тоже так радостно и понимающе отвечаю ему: нэ, нэ! (то есть: «да, да», по-гречески), хоть на самом деле вообще не понимаю, причем тут Олимп и почему мне именно сейчас нужно радоваться. Просто я привык, что греки очень эмоциональный народ и, не желая признавать, что ты по-гречески ни бельмеса не понимаешь, начинают порой весьма экспансивно и многословно делиться своей радостью, так что я, в конце концов, просто стал «радоваться с радующимися», как заповедал Апостол, не вникая, да и не имея порой возможности вникнуть в причину их радости.
Говорю: «не имея возможности», потому что вот как раз именно в эту очередную поездку по Северной Греции получилось так, что совершенно никто уже из сопровождавших меня не знал русского языка, а я совершенно не знал греческого, кроме каких-то отдельных слов и фраз, вроде «апо потэ инэ о наос?», то есть «когда был построен этот храм?». Впрочем произнесение этой фразы не имело в это раз никакого смысла, потому что изначально она была частью розыгрыша, организованного русскоязычным монахом отцом Серафимом, который неизменно (кроме последней поездки) сопровождал меня в посещении святых мест. Отец Серафим научил меня довольно бойко произносить эту фразу и всякий раз, когда мы оказывались в очередном храме, я должен был представителю местной общины задать этот вопрос, после чего тот принимался оживленно рассказывать об истории создания храма. Я делал вид, что внимательно слушаю, а отец Серафим веселился от души, наслаждаясь произведенным эффектом. Конечно, потом он мне переводил, о чем шла речь. Но я отвлекся…
Итак: Олимпус! и – О, нэ, нэ! А дальше ещё с полчаса пути всё выше по извилистым и крутым дорогам и мы оказались в старинном, но прекрасно отреставрированном и действующем монастыре Агиос Триадос, то есть в монастыре Святой Троицы. Привечал нас священноархимандрит монастыря и правящий архиепископ этой местности – митрополит Василий.
Икону и мощи Святителя монахи поместили в алтаре главного храма, меня устроили в уютной одноместной келье и начались «праздничные будни», когда мы каждое утро выезжали в окрестные селения и монастыри для торжественных служб и поклонения мощам святителя Луки, которого и тогда уже в Греции почитали как Вселенского Святого.
И вот в один из июльских дней (помню стояла страшная жара) мы приехали в небольшой, древний монастырь, стоящий на невысокой горе, с которой открывался великолепный вид на долину и расположенный в ней небольшой городок. Послужили литургию, как водится посидели в архондарике за традиционным греческим угощением, а потом меня отвели в уединенную прохладную комнатушку, где я, по ироническому замечании. А. П. Чехова «дал волю своему таланту, то есть лег спать»…
Проснулся я примерно через час. В монастыре царила обычная для полуденной сиесты тишина. Только цикады трещали нещадно. Я еще раз сходил в древний храм, украшенный фресками четырнадцатого века, постоял, помолился в прохладной тишине, прислушиваясь к светлым мыслям, которые навевала сама обстановка этого «намоленного», святого места.
Под вечер прибыл в монастырь владыка Василий. Стоя у обрыва скалы и указывая рукой, он провел заочную экскурсию по городку, после чего мы на машинах спустились вниз и вскоре подъехали к выстроенному в русском стиле современному храму. И вот тут греки пришли прямо-таки в неистовое, хоть и благочестивое веселье, и всё указывали мне на изображение какого-то святого, и подвели меня к раке с частицей его мощей и всё повторяли радостно, заглядывая в глаза: агиос Арсениос, агиос Арсениос! И я по обыкновению радовался вместе с ними, но хоть и понимал, что меня специально привезли в этот храм и специально показывают икону и дают приложиться к мощам, но к стыду своему совершенно не понимал - в чём именно состоит эта «особенность» и почему я должен как-то особенно радоваться. Но радовался от души. Да с греками и невозможно не радоваться, если они радуются. Такой уж это народ. Словом, мы порадовались вместе, поумилялись вволю, а напоследок они мне подарили икону этого самого святого и мы снова отправились восвояси, то есть в тот самый монастырь, в котором я обитал уже несколько дней.
И вот, представьте себе, только в этот – третий или четвертый день, до меня дошло, что монастырь этот находится на легендарной горе Олимп и греки пытались до меня – дурня – всякий раз донести простую мысль, что мы, вот, едем сейчас не куда-нибудь, а на сам Олимп! Здесь, конечно, надо пояснить, что гора Олимп известна в Греции не только, как обиталище мифических «богов», но и тем, что с древности обживалась православными монахами и обрастала монастырями, некоторые из которых до сих пор действуют.
В тот вечер, вернувшись с очередных торжеств, я оказался в любопытном месте, а именно – в редакции православного издания, которое размещалась в этом самом монастыре. А для меня это было в диковинку. Наши, русские монастыри тогда ещё только восстанавливались и большей частью представляли собой большую стройку со всеми вытекающими последствиями. Ни о какой издательской и просветительской деятельности там зачастую не могло быть и речи. А вот, греки, как оказалось, этот «строительный бум» пережили за четверть века до нас и теперь даже в небольших монастырях братия, как правило, в той или иной степени вовлечена в просветительскую деятельность. И вот именно это мне было удивительно и странно, но и радостно видеть. Вообще, даже уровень технической оснащенности этой малой редакции, как и вообще неожиданное сочетание древности и современности в монастыре, причем сочетание гармоничное – приятно меня удивляло. Компьютеры, интернет, телефонная связь (тогда «мобилки» еще не были в ходу), и даже горячая вода, словом – все атрибуты современной комфортной жизни, присутствовали в этом древнем горном монастыре и всем этим (надо отдать должное) греки как-то умели не злоупотреблять, а именно, что пользоваться благоразумно и сдержанно. Думаю, и нам в этом смысле, есть чему у них поучиться. Но я отвлекся...
Итак, один из монахов по благословению настоятеля, позвал меня ознакомиться с работой редакции того самого издания (название которого я сейчас не помню). И вот, среди прочего, кое-как, «на пальцах», грек стал мне объяснять, что тот святой, у которого мы «гостили сегодня» - это святитель Арсений Элассонский.
После смерти царя Иоанна Грозного, из России в Константинополь были присланы богатые дары за упокой души почившего. В 1585 году был в составе «благодарственной» делегации Арсений Элласонский был послан патриархом Константинопольским Феолиптом II в Москву, а на обратном пути, по просьбе Львовского православного братства возглавил их общину и оставался в этом городе два года. Между прочим, в это время он «к научению многоименитому Российскому роду» составил грамматику «еллинославянского языка». К слову, о «Украинском роде» тогда ещё и в самом Львове не было ничего слышно. Но это, как говорится, совсем другая история…
В 1588 году Арсений Элассонский с новым патриархом Константинопольским - Иеремией II снова отправился в Москву, где участвовал в переговорах, а затем и в возведении на патриаршую кафедру митрополита Иова. После этого митрополит Арсений остался жить в пределах Московии и волею судеб стал непосредственным свидетелем и участником трагических событий Смутного времени.
В какой-то момент он казался запертым в Московском кремле во время осады его поляками и в самый мучительный, тяжкий момент сподобился посещения преподобным Сергием Радонежским, который обрадовал святителя вестью, что по молитвам Божией Матери Русь будет спасена. В конце концов, епископ Арсений Элассонский с иконой Владимирской Божией Матери встречал ополчение Минина и Пожарского, входящего в Кремль с другой - Казанской иконой. Вот уж воистину: «Милость и истина сретостеся, радость и мир облобызастася» (Пс. 84:11).
Я, к стыду своему, тогда ничего не знал о митрополите Арсении, и большую часть того, о чем рассказываю теперь, узнал позже, но тогда, в монастыре, греческий монах буквально «в картинках» (запустив на компьютере диск) кое-как объяснил мне, что дни свои святитель Арсений закончил митрополитом Суздальским и был погребен в России. Несколько лет назад, после долгих переговоров и согласований, при посредничестве нынешнего патриарха Кирилла, удалось договориться с музеем-заповедником об открытии мощей митрополита Арсения и передаче частицы его мощей грекам. В Элассоне, как я понял, даже был специально выстроен храм, посвященный этому святому, и в этом храме приготовлен ковчег для частицы мощей. И вот, в 2005-м году с большой торжественностью и благоговением, с соблюдением всех необходимых правил и предписаний, мощи этого нашего общего греческого и русского святого были извлечены из склепа и помещены в специальную раку. В торжествах принимали участие митрополит Владимирский и Суздальский Евлогий и митрополит Элассонский Василий, поле чего самим патриархом Алексием II частица мощей святителя Арсения Элассонского торжественно была передана Элладской Церкви.
Такая, вот, удивительная история встречи с русским святым в благословенной Элладе произошла в моей жизни пятнадцать лет назад.
Господи, молитвами святителя Элассонского и Суздальского Арсения, помилуй нас!
