Источник: Синодальный отдел по монастырям и монашеству РПЦ
Архимандрит Мефодий (Петров)
Фото: monasterium.ru
В минувшее воскресенье в Валаамском Спасо-Преображенском монастыре простились с тем, кого почитали «душой Валаама». Почти 30 лет архимандрит Мефодий (Петров) встречал на острове гостей. Иногда это были и просто любопытствующие, туристы. Но любовь Христова, что открывалась людям при знакомстве с этим подлинным монахом, многих обращала к вере. Накануне девятого дня по кончине новопреставленного вспоминает собрат, иеромонах Парфений (Шапанов).
У него святые были друзьями
Помню отца Мефодия еще относительно молодым, – никакой седины, он был черным-черным как смоль, худощавым. С южным, подчас даже вспыхивающим темпераментом. То, каким мы его помним уже сейчас, – это результат колоссальной внутренней работы над собой. Он за годы, проведенные в монашестве, просто преобразился. Всю свою огненность укротил в свет. Так что мог уже никого не обжигать, и все ему были рады. И эта радость от его улыбки, радушия была первым впечатлением всех приезжавших на Валаам.
Говорить с ним поначалу, помню, при всей его энергичности и живости восприятия, надо было помедленнее и простыми словами, – иначе он мог не понять. У него даже выражение лица тогда такое, несколько вопросительное часто бывало. Хотя, будучи полиглотом, зная прекрасно македонский, cербо-хорватский, английский, немецкий, французский и итальянский языки, он и русский на этом своем послушании, требующем непрестанного общения с людьми, замечательно освоил.
А в свое время в Россию из Македонии приехал, не зная ни одного русского слова, просто ведомый Промыслом Божиим очутился здесь.
– Ты там хоть кого-нибудь знаешь? – спрашивали у него, спонтанно снарядившегося в путь.
– Да, знаю, – подтверждал.
– Кого?
– Преподобного Серафима и святого Иоанна Кронштадтского.
– Хорошие у тебя друзья. Не пропадешь.
Фото: monasterium.ru
40 дней, чтоб распрощаться с миром. Путь в Россию
Сначала приехал в Свято-Троицкую Сергиеву лавру. Отец Кирилл (Павлов), еще не глядя на него, из-за двери сказал: «Пусть этот македонец остается в Лавре».
Его там поставили помощником знаменитого лаврского звонаря игумена Михея (Тимофеева), хотя трудился он в основном не на колокольне, а озеленяя палисадники обители, – это тоже был один из фронтов ответственности уже старенького отца Михея. Венко (имя отца Мефодия до пострига) так многие из старшей лаврской братии и запомнили всегда радостным, в старом подрясничке с утра до вечера толкавшим тачки по лаврскому двору.
Хотя ранее в миру этот юноша, выучившийся на Родине на инженера-строителя, полагавший, что женится и переберется жить в Италию, бывший даже, говорят, некогда байкером, скорее всего, был весьма амбициозен.
Его потрясла смерть его родного деда Петра, – подвижника, построившего две церкви, молитвенника, 70 лет прослужившего чтецом в храме. Тому был открыт день его смерти, и когда он умирал, его благословение досталось опять же каким-то чудом самому младшему внуку – Венко. Дед ему многое напророчествовал.
«Надо было исполнять», – смеялся потом отец Мефодий. Еще говорил, что он тогда понял, что если праведник умирает, кто-то должен в роду унаследовать это молитвенное служение.
Через 40 дней он уже был в монастыре. Сначала порывался поехать на Афон, но его туда не пустили. И так он оказался на русской земле. Хотя Македонию не забывал, даже ходатайствовал о ней как-то, говорят, перед президентом России В.В. Путиным.
Фото: monasterium.ru
Забота о людях
Когда в 1993 году эконома Лавры, тогда еще отца Панкратия, назначили наместником Спасо-Преображенского монастыря на Валааме, поехал с ним. Так что отец Мефодий из корифеев, поднимавших Валаамскую обитель из руин.
Когда устраивались братские агапы, он всегда отличался необыкновенным юмором, доброжелательностью ко всем. Зная об этих его качествах, о беспримерной общительности, каковой, по его воспоминаниям, обладал и его дед Петр, отца Мефодия достаточно быстро назначили ответственным за прием гостей обители.
Поначалу была еще только старая деревянная гостиница. Номера были обшарпанные, но уже тогда проявлялась какая-то поразительная забота отца Мефодия о людях, – он даже этот скудный быт пытался скрасить: у каждой кровати была тумбочка, на ней белая салфеточка и обязательно бутылочка воды.
Он всех и каждого лично встречал, говорил какие-то добрые слова, благодарил за то, что приехали. Приободрял: «Валаам, – объяснял, – такая земля, вступив на которую, вы откроете и новую страницу своей жизни». Вот такими какими-то простыми речами вселял в людей веру, надежду. И надежда не посрамляла (см. Рим. 5:5).
Фото: monasterium.ru
Миссионерское служение
Не всем из братии была близка и понятна такая всецелая обращенность отца Мефодия к людям мирским. Но батюшка старался жить по любви, по Евангелию.
У него в записной книжке были записаны все дни рождения, дни Ангелов тех, кого он здесь на Валааме в качестве гостей обители встречал, он потом в день праздника или звонил, или сообщение отправлял. Причем зачастую знал еще и о датах памяти уже преставившихся родителей, о днях рождения супругов, детей. Постоянно был на связи, – это огромная дополнительная нагрузка. Но внимательность к каждому человеку, – еще одна из важных черт отца Мефодия.
Иногда кто-то мог и за компанию на Валаам приехать, а отец Мефодий его запомнит, и в важный для того день вдруг возьмет да и позвонит, – это людей еще больше располагало снова приехать, задать свои вопросы. Батюшка так целые беседы вел: «Надо причащаться», – скажет тем, кто, возможно, вообще об этом впервые слышит. Объяснит, что это, как подготовиться. А иные знающие и заерепенятся: «Да, батюшка, мы же не постились!» – «Но вы же “в пути сущие”. Трудности дороги – это и есть ваш пост. А то когда еще приедете? Давайте причащайтесь!»
У многих после исповеди у отца Мефодия и Причастия здесь, на Валааме, менялась жизнь. Люди про него говорили, что встретились в его лице со всеобъемлющей любовью, получили силы жить дальше. Хотя некоторые отходили и озадаченные: «Меня отец Мефодий поругал…» – «Сильно?» – «Да». И это было тем более ошеломительно и действенно – получить вразумление от такого любвеобильного пастыря.
Фото: monasterium.ru
«По уставу нельзя, а по любви можно»
Отвечая за взаимодействие с Вооруженными Силами, я часто привозил на Валаам делегации. Приезжаем, пост идет, летний Петров – не столь строгий, но все равно в тот день, когда по уставу рыба не положена. А каково это с дороги здоровенным таким мужикам, с непривычки-то? «Отец Мефодий, – спрашиваешь, – как быть?» – «По уставу, – отвечает, – нельзя, а по любви можно. Мы будем жить и поступать по любви». Это очень характерные для него слова.
Он потом за эти послабления устава, которые благословлял другим, просил прощения у Бога, может быть, брал на себя какие-то обязательства молиться, самому поститься строже. Постоянное общение с мирскими людьми – это для монаха серьезный подвиг. Это с преподобным, – сказано, – преподобен будеши (Пс. 17:26). А батюшке доводилось много говорить с теми, кто далек подчас и от христианского духа, не то что от монашеского. Но он и много каялся. Со слезами исповедовался.
Как и служил в последнее время всегда – со слезами. У него из сердца постоянно просто изливалась благодарность Богу, такой дар умиления был: он всех и всё, саму жизнь как чудо воспринимал.
Отец Мефодий со всеми мог найти общий язык. Излагал духовные законы самыми простыми словами. Встречает тех же военных: «У вас ведь в армии устав есть? И у нас в Церкви, в монастыре есть. Там что у вас уставом предусмотрено? А у нас вот то-то». И сразу всё всем понятно становилось. Эта его открытость, способность снизойти до понятий собеседника, всегда подкупала. Но чтобы так запросто, на светском языке объяснять Евангельские истины, – это надо очень хорошо знать Евангелие, а отец Мефодий просто жил им. Его жизнь есть проповедь любви.
Фото: monasterium.ru
Кого бы он ни встречал, чтобы он ни делал, это он со Христом общался!
Многие из братии, сотрудников, паломников испытали на себе дар проницательности, если не прозорливости, отца Мефодия, особенно в последние годы. Он дарил тебе книжку, и ты прямо в ее оглавлении видел вдруг ответ на мучивший тебя вопрос. Или он мог передать кому-то конвертик, человек открывал и находил там именно ту сумму, которая вскоре ему по непредвиденным обстоятельствам как раз и требовалась. Отец Мефодий взошел на вершину любви к людям и через него уже Сам Господь мог действовать.
Как же отец Мефодий любил братию! Всем всегда помогал. Это удивительно: все вроде в одном монастыре по единому уставу живем, одно и то же Евангелие все эти годы читаем, даже примерно с теми же сочинениями одних и тех же святых отцов знакомы, а вот как так получается, что один уже весь преисполнен любви, а другие все еще в грязи каких-то страстей буксуют? У любого среди братии спросите, ответим: отец Мефодий для всех нас образец христианской любви.
У него были личные отношения со Христом, живая действенная вера. Кого бы он ни встречал, чтобы он ни делал, это он со Христом общался! И этот отраженный Свет Христов и все окружающие в нем видели.
Фото: monasterium.ru
Наилюбимейший
Все мы осиротели, хотя и приобрели еще одного молитвенника на Небе. Братия, соработники батюшки, чада духовные – все мы верим в то, что он и далее будет поддерживать нас.
Одна из сотрудниц его службы рассказала сейчас, что видела сон. Стоят они с отцом Мефодием на берегу, разговаривают, вдруг появляется Патриарх Алексий II: «Всё, отец Мефодий, пора! Забираем тебя к себе!» В свое время Святейший и рукополагал его во священники, безмерно его любил, как и отец Мефодий просто благоговел перед Первоиерархом, почитал его. И с Патриархом Кириллом они очень друг друга любили.
Да отец Мефодий ко всем, собственно, обращался: «Наилюбимейший…» Сейчас, когда уже у гроба служились панихиды, братия возглашали: «Новопреставленного собрата нашего наилюбимейшего архимандрита Мефодия…» Даже вот такую поправочку в панихидное поминание внесли. И это всё от сердца шло, а не из неких соображений, условностей.
Батюшка всегда к болезням относился по-монашески просто. Не любил лечиться, «тревожить» врачей. «Я отлежусь. Помолюсь, попричащаюсь», – вот и всё лечение. Сейчас в больницу он уже по благословению поехал, когда тест оказался положительным на ковид. И то старался там в подряснике находиться, постоянно читал Евангелие, молитвослов.
Врачи рассказывали: брань у него очень сильная была в последнее время перед смертью, иногда уходил в забытье и тогда видел бесов, кричал, они его обступали, душили (врачи всё это в своих терминах, как могли, пересказывали). Приходя в себя, просил Причастие. По преставлении у батюшки было уже очень благостное, светлое такое лицо. Рядом с ним было очень спокойно, отрадно даже как-то. Все битвы окончены. Войди в радость Господина твоего (Мф. 25:21).
Записала Ольга Орлова
