Смысловые тонкости праздничных песнопений Рождества Божией Матери и Покрова Осенью, уже через неделю после Нового года, Церковь каждый месяц будет отмечать какой нибудь великий праздник в честь Божией Матери. В сентябре — Её Рождество, в самом начале октября — Покров, а в ноябре — Введение во храм.
«Стоп, стоп, стоп! — скажете вы. — Введение же в декабре, Покров не в начале, а в середине октября. И что значит „осенью, после Нового года“? Это какая то параллельная реальность?»
Отчасти — да. Сегодня мы начнём говорить о трудностях перевода не только с церковнославянского языка на русский, не только с византийского на современный, но и из одной календарной системы в другую.
Исторически со времён Петра І сложилось так, что в богослужебных книгах нашей Церкви год начинается не с января, а с сентября, причём по юлианскому календарю — так называемому старому стилю. В ХХ и ХХІ веках разница между старым и новым стилем составляет 13 дней, и 1 сентября по старому стилю соответствует 14 сентября по новому — это Новый год или начало индикта. Следовательно, праздник Покрова, который всегда отмечался 1 октября, сейчас отмечается 14 го, а праздник Введения Богородицы во храм с изначальной даты 21 ноября сместился на зиму, 4 декабря.
К слову сказать, в ХХІІ веке разница между календарями увеличится до 14 дней, и если к тому времени наша Церковь сохранит богослужебное использование старого стиля, то даты всех неподвижных праздников сместятся на один день. В 2101 году Рождество Христово придётся праздновать 8 января, а Рождество Богородицы — 22 сентября, так как именно это число будет соответствовать 8 сентября по старому стилю.
Пока что же мы отмечаем день рождения Божией Матери 21 сентября, и он действительно оказывается первым среди других великих праздников в начавшемся богослужебном году.
Давайте заглянем в богослужебные тексты двух осенних Богородичных праздников: Рождества Богородицы (8/21 сентября) и Покрова (1/14 октября). В Евангелиях и апостольских посланиях о Матери Божией говорится мало — апостолы очень бережно хранили Её память от праздного любопытства. Зато церковная традиция увидела много образов Богородицы в текстах Ветхого Завета, особенно псалмов, и такие слова, как Помяну имя Твое во всяком роде и роде (Пс. 44, 18) или Чашу спасения прииму и имя Господне призову (Пс. 115, 4), прочно ассоциируются с Приснодевой. Ведь это Она стала подлинной чашей, вместившей Христа, и это Её уста произнесли слова, которые зафиксировал апостол Лука: Отныне будут ублажать Меня все роды (Лк. 1, 48). Сведения из церковного Предания о рождестве Богородицы нашли своё отражение в богослужебных текстах этого дня, и кто расслышит хотя бы часть богослужения, тому не придётся перечитывать Закон Божий.
Возьмём в качестве примера одно песнопение, попытаемся понять его, сделать как бы свободный перевод с церковно-поэтического на бытовой русский и увидеть, сколько всего в нём заложено. Опыт такого анализа поможет разобраться и с другими подобными текстами.
Кондак, глас 4:
Иоаки`м и А`нна поноше`ния безча`дства и Ада`м и Е`ва от тли сме`ртныя свободи`стася, Пречи`стая, во святе`м рождестве` Твое`м. То пра`зднуют и лю`дие Твои`, вины` прегреше`ний изба`вльшеся, внегда` зва`ти Ти: непло`ды ражда`ет Богоро`дицу и Пита`тельницу Жи`зни на`шея.
Этот краткий текст в праздничном богослужении прозвучит целых пять раз в разных местах, в том числе и на литургии, и затем будет сопровождать богослужения ещё несколько дней подряд во время попразднства, то есть такого периода, когда сам день праздника уже прошёл, но праздник продолжается.
Мы видим здесь два предложения, последнее из которых заканчивается припевом. Первое — повествовательное и символическое и посвящено людям, для которых так важно было рождение Пресвятой Девы: Иоаким и Анна. Далее проводится параллель между родителями Богородицы и прародителями всего человеческого рода — Адамом и Евой. Общее место параллели — слово «свободистася», то есть «освободились». Иоаким и Анна освободились от пренебрежения из за бездетности, а Адам и Ева освободились от истления, ведущего к смерти. Кто или что их освободило? Рождество Богородицы. И это самое интересное. Оборот «в Рождестве Твоем» можно перевести двояко, и не случайно «Рождество» тут пишется с заглавной буквы.
Первый смысл — рождество как событие: родилась Дева Мария. И это рождество освободило Иоакима и Анну от поношений. Это одна ветвь аналогии.
Вместе с тем многозначность греческого, а вслед за ним и церковнославянского языка позволяет рассматривать «Рождество» и как результат рождения: «Рождество Твое» — как «Родившийся от Тебя», то есть Христос. И если бы мы спросили, скажем, апостола Павла, кто спас Адама и Еву (а в их лице — всех людей) от греха и истления, он вряд ли указал бы на Божию Матерь, несмотря на любовь и уважение к Ней. Он бы ответил: «Христос, новый Адам» и сослался бы на своё послание к римлянам.
И это вторая ветвь аналогии: Адам и Ева освободились от смерти Христом, и потому здесь Рождество пишется с прописной буквы. Такое понимание — не произвольно, оно имеет основание во множестве других богослужебных текстов. Например, в окончании 9 го пасхального ирмоса мы слышим: «Ты же, Чистая, красуйся, Богородице, о востании Рождества Твоего».
Второе предложение подчёркивает важность рождения Божией Матери для всей Церкви и продолжает аналогию дальше — от Адама c Евой к спасённому человечеству, избавленному от грехов: «Это же празднуют и люди Твои, избавленные от вины за прегрешения, и взывают к Тебе». То есть Иоаким и Анна (родители) избавлены от пренебрежения; Адам и Ева (прародители, ветхое человечество) — от истления, а люди Твои (обновлённое человечество) — от грехов. И всё это — благодаря Р(р)ождению Богородицы.
Завершается кондак припевом: «Нерождавшая и не кормившая грудью рождает Ту, Которая родит Бога и будет питать Жизнь нашу (то есть Христа)». Это, конечно, не перевод, а очень свободный пересказ, но он демонстрирует один из любимых приёмов византийской поэзии: противопоставление противоположностей. Когда на одной стороне «неплоды» — простая бесплодная женщина, которая «раждает» — совершает переход, изменение, преодоление этой бесплодности, и на другой стороне — «Богородица», то есть не просто рождающая женщина, а рождающая и питающая Бога, дающая жизнь самой Жизни. Этот поэтический приём очень распространён, в богослужебных текстах его можно замечать повсеместно.
Мы очень подробно разобрали праздничный кондак: он краткий, и содержание его самое общее, но вместе с отпустительным тропарём они считаются самыми главными и самыми употребительными текстами праздника. Связано это с тем, что на самом деле кондак — лишь предисловие (так называемый проимий) к более крупной поэме, посвящённой празднику. В поэме, состоящей из нескольких стихов, подобных нашему кондаку, подробно раскрываются все аспекты праздника, а проимий, как вступительный стих, как раз и должен быть максимально общим и вводным.
К сожалению, кондак как поэма очень давно вышел из богослужебного использования, и в наших службах осталось всего по два стиха из каждой такой поэмы — кондак и икос, объединённые общим для всех стихов конечным припевом «Неплоды раждает Богородицу и Питательницу Жизни нашея». В службе праздника есть ещё два текста с таким же припевом, и можно предположить, что они тоже относились к древнему кондаку. (Предлагаем читателю найти их самостоятельно.)
Другие стихи кондака на Рождество Богородицы есть в Афонском кондакаре (сборнике кондаков). И первые буквы каждого стиха образуют автограф автора: «Η ΩΔΗ ΡΩΜΑΝΟΥ», то есть «Ἡ ᾡδὴ Ῥωμανοῦ», или «Песнь Романа».
И да, интуиция нас не подводит: автор текста — преподобный и знаменитый Роман Сладкопевец. Его память совершается 1/14 октября и совпадает с другим осенним праздником — Покровом Божией Матери. Совпадение, скорее всего, не случайно. Традиционно считается, что князь Андрей Боголюбский в XII веке, пребывая в восторге от чудесного явления Божией Матери во Влахернской церкви, описанного в житии блаженного Андрея Константинопольского, а также в знак благодарности за заступничество Господа и Матери Божией в его походах на волжских булгар, установил два праздника: в честь Всемилостивого Спаса (1 августа) и Покрова Божией Матери (1 октября). Дата 1 октября как раз могла быть выбрана под влиянием жития преподобного Романа Сладкопевца, ведь Роман служил в том самом Влахернском храме, и явление ему Божией Матери со свитком произошло там же, только намного раньше.
(1) Я`ко дре`вняго вои`стину пречестне`е киво`та (2) Твой пречестны`й омофо`р, (3) па`че иле`ктра просвеща`яся, (4) не веще`ственне, но духо`вне, (5) нетле`нными Твои`ми пречи`стыми рука`ми простирае`м, (6) соблюда`ет ми`лостивно че`ствующих благоукраше`нный пра`здник Твоего` Покро`ва, Влады`чице, (7) в о`ньже соше`дшеся, усе`рдно пра`зднуем.
Это полиелейный седален — текст, который прозвучит в составе наиболее торжественной части утрени незадолго до чтения Евангелия. Текст очень пышный, велеречивый, но при этом уложившийся в одно предложение.
Попробуем выделить в нём основные необходимые для понимания составляющие: «(2) Твой омофор, (5) распростёртый Твоими руками, (6) сохраняет тех, кто прославляет праздник Твоего Покрова». Это и есть основная мысль текста — отнесение чудесного заступления Божией Матери, бывшего в прошлом, к настоящему, к тем, кто теперь прославляет Её.
Омофор буквально переводится как «то, что носится на плечах». Сейчас это часть облачения епископа, как раз на плечах носимая, тогда как у Божией Матери это был мафорий — одежда замужней женщины, покрывавшая голову и спускавшаяся на плечи почти до самой земли. Такая одежда, чаще называемая ризой Пресвятой Богородицы, действительно хранилась во влахернской церкви и была её великой святыней. Остальные фрагменты текста подробнее описывают этот омофор. «(1) Воистину лучше, чем у древнего кивота». Как известно, древний ветхозаветный ковчег (или кивот, или скинию) Завета всегда носили покрытым специальным покрывалом. Скиния, в которой помещались главные святыни Израиля — прообраз Богородицы, вместившей Спасителя. Следовательно, покрывало скинии — прообраз омофора Божией Матери. «(3) Паче илектра просвещаяся». Хочется перевести: «Светясь ярче электрического света». Связь действительно есть, но не такая прямая; ἠλέκτωρ, «иле`ктор» — значит «звезда», «огненная стихия», или же сплав серебра с золотом, а электричество происходит от ἤλεκτρον, «э`лектрон» — янтарь, «златовиден вкупе и сребровиден камень». «(4) Не материально, но духовно» — эти слова относятся уже, скорее, не к омофору, а к действию Божией Матери: риза Её, лежащая в храме — материальная, а покров, защита Её — духовная.
Вот так, фрагмент за фрагментом, песнопения раскрывают перед нами целое богословское полотно праздника. Будем же и дальше вникать в смыслы, сокрытые в богослужебных текстах нашей Церкви.
