4 октября с.г. — 48-летняя годовщина Октябрьской освободительной войны. Если бы не предательство Анвара Саддата, тогда остановившего наступление египетских войск, результаты этого героического сражения были бы иные. Олег Фомин в то время руководитель Советского культурного центра в Дамаске, был очевидцем и участником тех исторических событий. Приказом заместителя Верховного Главнокомандующего Министра обороны Сирийской Арабской Республики, он награжден сирийским Орденом «Боевое содружество», а также Орденом Октябрьской освободительной войны сирийской Ассоциацией боевых ветеранов.
Олег Фомин подготовил статью, в которой посвятил свои воспоминания героическим дням борьбы сирийского народа и его вооруженных сил против израильских агрессоров.
* * *
Утром 6 октября 1973 года, за несколько часов до начала военных действий, последним советским самолетом из Дамаска были эвакуированы семьи сотрудников советского посольства и других учреждений, включая и мою семью — жену и ребенка. Все командированные из СССР работники представительства Союза советских обществ дружбы (ССОД) оставались на своем посту — я как представитель ССОД, мой заместитель — Ибрагим Хакимов, заведующая курсами русского языка Александра Калинычева, бухгалтер Акулина Демидова. Калинычева отказалась от предложенной ей возможности эвакуироваться, заявив мне буквально следующее: «Я участвовала в Великой Отечественной войне (1941 – 1945 гг. — примечание автора), сражалась с немецкими нацистами. Вместе с войсками медсестрой прошла путь от Москвы до Германии. Мне ли бояться израильских вояк. В эти тяжелые для наших друзей – сирийцев дни я хочу остаться вместе с ними. Надеюсь, что мы вскоре начнем учебный год на курсах русского языка». Транспарант о начале работы курсов 10 октября развевался на осеннем ветру перед фасадом здания Советского культурного центра (СКЦ) на улице Абу-Румана, где мы арендовали помещение у профсоюза врачей Сирии.
Донесшиеся до сирийской столицы 6 октября в 14:00 раскаты артиллерийской канонады возвестили о начале Октябрьской войны. Египетские и сирийские войска перешли в наступление на израильские позиции по всей линии фронта. Это была освободительная война за возвращение палестинских, сирийских и египетских территорий, захваченных израильскими агрессорами в результате внезапного нападения 5 июня 1967 года. Освобождение оккупированных территорий не было единственной целью арабов. Октябрьская война была направлена на защиту чести и достоинства арабской нации, защиту ее самобытности и ее роли в развитии мировой цивилизации. Как справедливо отмечалось в передачах Дамасского радио, Октябрьская война являлась органичной частью мирового национально-освободительного движения против империализма, сионизма и колониализма.
С началом войны все работники представительства как обычно находились в СКЦ и выполняли свои служебные обязанности. В вечернее время Центр функционировал как и до войны, несмотря на то, что линия фронта проходила в шестидесяти километрах от столицы.
В частности, 7 октября 1973 года в честь годовщины Германской Демократической Республики в выставочном зале СКЦ была открыта выставка, на которой присутствовало большое количество сирийцев. Вместе с моим заместителем мы разрабатывали планы мероприятий на октябрь-ноябрь месяцы. Однако, осуществляя в эти дни свою обычную работу, мы не могли не учитывать условий военной обстановки в Дамаске. Мы собрали, а наши арабские сотрудники перевезли в надежное место хранения материалы и фотодокументы, отражающие культурно-просветительную деятельность представительства в Сирии, списки сирийских членов и активистов Общества дружбы «Сирия — СССР» постоянных посетителей СКЦ и слушателей курсов русского языка. Одновременно с этим в связи с начавшимися воздушными атаками израильтян на окраины Дамаска проводились мероприятия, направленные на повышение противопожарной и противовоздушной безопасности помещений представительства и СКЦ (уничтожение макулатуры, сокращение количества старой документации и т.п.). В эти же дни часть местных служащих Центра была призвана из запаса в действующую армию. Оставшиеся сирийские и советские работники осуществляли круглосуточное дежурство в Центре, обеспечивая безопасность людей и охраняя материальные ценности.
С чувством гордости за своих сирийских друзей мы наблюдали за слаженными и четкими действиями гражданского населения Дамаска. В первый же день военных действий члены Союза молодежи революции и Национального союза студентов взяли на себя заботу о светомаскировке. Юноши и девушки останавливали на перекрестках проезжающие автомобили и споро наносили слой синей краски на их фары. Народная армия Сирии, ответственная за безопасность в населенных пунктах, оперативно выставила посты вокруг административных и общественных зданий, организовала ночные патрули. Несмотря на близость фронта никто из жителей столицы не покидал Дамаск.
9 октября, примерно в 11 часов утра, я вместе с моим заместителем и бухгалтером выехал в Советское посольство, чтобы информировать посла Н.А. Мухитдинова о готовности представительства к любым непредвиденным событиям и узнать последние новости. Заведующей курсами Александре Калинычевой было предложено поехать вместе со всеми в посольство, но она отказалась из-за домашних дел. Находясь в Посольстве, в 12 часов мы услышали гул самолетов и затем громкие взрывы. Оказалось, что прорвавшаяся сквозь сирийскую противовоздушную оборону израильская эскадрилья совершила варварский налет на жилые кварталы в центре Дамаска, где располагалось здание СКЦ. Сразу же после бомбардировки я вместе со своим заместителем выехал из Посольства в СКЦ, испытывая тревогу за судьбу Центра и А.П. Калинычевой.
Подъехав, мы увидели, что здание Центра полностью разрушено прямым попаданием бомб и ракет. Руины Центра дымились — горели библиотека и фильмотека. Как нам стало известно несколько позже, израильские стервятники были сбиты сирийской ПВО при возвращении на свою базу. Катапультировавшийся и взятый в плен израильский летчик, ставший «героем» снятого сирийским выпускником Всероссийского государственного института кинематографии имени С. А. Герасимова, в самые сжатые сроки документального фильма «Убийца», пытался утверждать, что он метил в находящийся неподалеку штаб сирийских Военно-воздушных сил. Оставим на совести израильтян их бахвальство о точности наносимых ими авиаударов. Однако от реального факта никуда не денешься. Советский культурный центр — одно из самых посещаемых культурных заведений сирийской столицы — оказался первым объектом в Дамаске, уничтоженным израильской авиацией. В погребенном под обломками здания кинопроекционном аппарате была заряжена бобина с художественным фильмом «Чайковский». Фильм готовился к показу 10 октября.
Находившиеся у Центра бойцы Народной армии и представители гражданской обороны Дамаска сообщили нам, что пока обнаружен только один убитый чиновник профсоюза врачей (его кабинет размещался на верхнем нашего здания), несколько раненных работников СКЦ отправлены в госпитали. ПО их рассказу и описанию выходило, что Александра Калинычева, якобы получившая легкие ранения, также была отправлена в больницу. Я доложил обстановку Послу СССР. Были приняты меры для розыска заведующей курсами русского языка в столичных госпиталях.
Кабинет бухгалтера, где находился сейф с кассой представительства ССОД в сумме около 75 тысяч сирийских фунтов, был совершенно завален. Собрав работников Центра и обратившись за помощью к наряду полиции, я организовал извлечение сейфа из-под обломков здания. Работа продолжалась около полутора часов. Приблизительно в 17 часов извлеченный сейф был с трудом открыт, деньги из него изъяты и переданы на хранение в Посольство. Полчаса спустя после того, как мы покинули руины СКЦ, жители центра столицы вздрогнули от оглушительного взрыва. Израильтяне оставались верны себе. В разрушенном СКЦ взорвалась израильская бомба замедленного действия. Если учесть, что моя квартира в цокольном этаже здания, расположенного за Культурным центром, оказалась в результате прямого попадания погребенной под рухнувшими верхними этажами, то в этот день я мог погибнуть трижды — в своем рабочем кабинете, дома и при раскопках сейфа. Вспомнил, мать говорила мне, что я родился в рубашке.
К 18 часам отправленные на поиски Калинычевой вернулись ни с чем. К этому времени выяснилось, что неизвестно где находится и Мухаммед Амин — администратор СКЦ. Его родственники стали проявлять беспокойство. Оно особенно усилилось, когда кто-то сообщил, что за десять минут до налета он разговаривал с М. Амином, находившимся в Центре, по телефону.
Вечером того же дня я и мой заместитель лично побывали в госпиталях, больницах и моргах Дамаска, пытаясь разыскать Александру Калинычеву и Мохаммеда Амина. Ни среди раненых, ни среди тел погибших в результате израильского авиарейда наших коллег не было. Оставалась надежда, что пропавшие могут найти приют у кого-нибудь в доме, где им оказывается необходимая помощь, и появятся в Посольстве, оправившись от потрясения.
Во время бомбежки было полностью уничтожено и жилье моего заместителя, проживавшего в СКЦ. Оставшись без крова и без личных вещей, первые две ночи мы провели на квартире одного из сотрудников Посольства, а затем перебрались в гостиницу «Новая Омейя».
10 октября, когда ни А.П. Калинычева, ни М. Амин не появились, стали предполагать самое худшее, а именно, что администратор и зав. курсами СКЦ погибли во время налета, а их тела находятся под руинами здания.
Я обратился к министру культуры САР и командующему Народной армией Сирии с просьбой незамедлительно организовать поисковые работы. Еще теплилась надежда, что люди могут быть живы. Надо отдать должное сирийцам. При остром дефиците на спасательные средства в связи с многочисленными разрушениями и жертвами в городе, они направили на расчистку разрушенного здания СКЦ самую совершенную технику и лучшие спасательные отряды. Расчистка руин продолжалась днем и ночью, несмотря на постоянные воздушные тревоги и опасность возможного нахождения среди обломков израильских бомб и ракет замедленного действия. Только на третьи сутки было обнаружено тело М. Амина — моего верного помощника и друга, выпускника советского вуза, успешно защитившего диссертацию в Москве. На следующий день он был похоронен на своей родине в деревне Тель Мнин, в 20 км от Дамаска. Несмотря на военное положение и продолжающиеся воздушные налеты, в похоронах Мухаммеда Амина приняли участие несколько сот человек, среди них руководители сирийской компартии, члены и руководители сирийских общественных организаций, многочисленные друзья СКЦ.
На пятые сутки после бомбежки, 14 октября, под обломками здания были обнаружены останки, в которых я не опознал Калинычеву. Это оказалась уборщица профсоюза врачей. Поиски тела Калинычевой, гибель которой уже не вызывала сомнений, продолжались. Спасатели из-за сильного трупного запаха вынуждены были работать в противогазах.
Между тем в первые дни войны арабы одержали крупные победы. На египетско-израильском фронте египетская армия успешно форсировала Суэцкий канал и преодолела «неприступную», как утверждали израильтяне, линию Барлева. Сирийцы молниеносным штурмом захватили гору «Джебель аш-Шейх» или «Хермон». Здесь, на высоте более 2000 метров находился ультрасовременный наблюдательный центр израильтян, позволявший следить за движением чуть ли не на улицах Дамаска. Израильтяне прозевали начало войны, совпавшее с крупным иудейским праздником Судного дня. Внезапная атака застала врасплох израильских офицеров и солдат. Некоторые из плененных израильских вояк, успевших отметить праздник, были просто пьяны.
11 октября в небе Дамаска мы наблюдали потрясающее зрелище. Израильские «Фантомы» и «Миражи», сбитые находящимися на вооружении сирийской армии советскими ракетами класса «Земля – воздух» на наших глазах превращались в оранжевые пятна. Через некоторое время под ними раскрывались купола парашютов успевших катапультироваться летчиков. Некоторые из них катапультировались заранее, до поражения самолета ракетой. Высыпавшие на балконы и крыши дамаскинцы встречали каждый подбитый самолет аплодисментами и возгласами: «Да здравствует Советский Союз! Да здравствует Брежнев!». Громкоговорители призывали жителей столицы захватывать приземлившихся летчиков и доставлять их в ближайший полицейский участок. Через несколько дней на территории Дамасской международной выставки был выставлен на всеобщее обозрение сбитый израильский самолет. Здесь явно не обошлось без влияния советских военных фильмов, которые СКЦ регулярно передавал сирийскому телевидению. Ведь точно также во время обороны Москвы сбитые гитлеровские самолеты демонстрировались в парке культуры и отдыха имени Горького в Москве. В одном из подбитых израильских самолетов был обнаружен обугленный труп летчика в кресле, прикованном к кабине цепями. Перед боевым вылетом пилот попросил приковать себя вместе с креслом, боясь смалодушничать. Только 11 октября израильтяне потеряли на израильско-сирийском фронте более 50 самолетов. Причем они были сбиты не только ракетами. Доблестные сирийские летчики смело вступали в бой с «Фантомами» на своих «МИГ – 17» и сбивали их.
Совершая с Ибрагимом Хакимовым ночные прогулки по Дамаску, мы убеждались в высоком моральном духе сирийцев, твердо веривших в победу своего справедливого дела. Многие лавочки, закрытые днем из-за постоянных воздушных тревог, гостеприимно распахивали свои двери в ночное время. Покупатели при свете керосиновых ламп в основном приобретали продукты питания. Ни один из владельцев не повысил цены, а некоторые даже снижали их. Услышав русскую речь, дамаскинцы тепло приветствовали нас, пожимали руки, благодарили за помощь Советского Союза Сирии. Лавочники угощали нехитрой снедью. Все знали, что наши военные специалисты и советники находятся в боевых порядках сирийцев на фронте, проявляя мужество и рискуя жизнью. Не наблюдалось даже намека на мародерство. Никто не посягнул на имущество погибших хозяев в их разрушенных домах.
В дневное время, постоянно находясь у развалин здания Центра и контролируя ход поисковых работ, мы использовали факт его бомбардировки для разоблачения варварства и вандализма израильской военщины. При нашем непосредственном участии и помощи австрийский телерепортер отснял руины СКЦ и близлежащих жилых домов, рассказал о невинных жертвах варварской бомбежки. В телерепортаж попал и мой бывший дом, в котором помимо сирийских жильцов, погиб сотрудник миссии ООН вместе с женой и двумя детьми.
Этот и другие репортажи передавались по телевидению многих стран мира. Один из них демонстрировался и по центральному советскому телевидению. Вместе с Хакимовым мы проводили разъяснительную работу среди корреспондентов западных агентств, являвшимися нашими единственными собеседниками в гостинице «Новая Омейя».
В ходе встречи с заместителем министра культуры Адибом Луджами были документально оформлены разрушение СКЦ и нанесенный при этом материальный ущерб. А через несколько часов я держал в руках необычный документ. Акт, подписанный совпослом Н.П. Мухитдиновым, подтверждал, что «все имущество СКЦ полностью списывается в результате уничтожения арендуемого под него здания израильской авиацией». Однако ликовать врагам советско-арабской дружбы было рано. В не менее престижном центральном районе Дамаска, на улице 21 мая, на приобретенном в собственность СССР участке уже был заложен фундамент под строительство нового здания СКЦ.
По указанию сов посла в ночь на 17 октября мы с И.М. Хакимовым вылетели в Москву для консультаций с руководством ССОД и принятия мер по ускорению сроков завершения строительства нового здания СКЦ и его оснащения необходимым оборудованием. По дороге в аэропорт навстречу нам проносились тягачи с сигарообразными ракетами, направлявшимися на боевые позиции. В затемненном аэропорту, над которым где-то высоко барражировал израильский самолет, шла выгрузка танков из гигантских советских транспортных самолетов «Антей». Воздушный мост из России, наводивший ужас на израильтян и вселявший надежды в сирийцев, действовал. Через три часа военно-транспортный самолет приземлился во Внуково. Мною был доставлен в Москву и передан представителю МИД СССР дипломатический спецгруз весом в 950 кг. Развернув один из последних номеров газеты «Известия», я прочел заголовок «Дамаск в огне».
19 октября военный самолет доставил в Москву обнаруженное и извлеченное из-под руин СКЦ тело Александры Калинычевой. Она была захоронена на Ваганьковском кладбище, возле могилы мужа. На гражданской панихиде, состоявшейся в Московском Доме Дружбы и на кладбище, выступили Председатель президиума ССОД Нина Попова, ее заместитель Вячеслав Иванов, представители Президиума Верховного Совета СССР, Академии медицинских Наук СССР, я как представитель ССОД в Сирийской Арабской Республике, члены правления Общества дружбы «СССР – Сирия», посол САР в СССР Джамиль Шая, сирийские студенты, обучавшиеся в Москве. Похороны А.П. Калинычевой вылились в многолюдную антисионистскую манифестацию, заклеймившую позором тель-авивских оккупантов арабских земель.
Находясь на родине, я и мой заместитель выступали перед советской общественностью с рассказом о событиях на Ближнем Востоке, о мужестве сирийского народа, борющегося за освобождение своей территории и восстановление законных прав лишенного родины палестинского народа, о чувствах большой дружбы и горячей благодарности, испытываемых арабами по отношению к Советскому Союзу, как и всегда ранее пришедшему им на помощь в трудный час. Я, в частности, выступал на общем собрании сотрудников ССОД, на заседании правления Общества дружбы «СССР – Сирия», в Институте востоковедения Академии Наук СССР, в Комитете афроазиатской солидарности. Находясь в Москве, я помогал корреспондентам АПН, газет «Известия» и «Московские новости», Московскому радио подготовить объективные материалы о военных событиях в Сирии и на Ближнем Востоке.
По решению ССОД я работал с сирийской делегацией на проходившем в это время в Москве Всемирном конгрессе миролюбивых сил.
В ноябре в Москве были приняты необходимые решения по финансированию строительства СКЦ и его оборудованию, а также согласованы мероприятия, направленные на скорейшее возобновление деятельности Представительства ССОД в САР. Президиум ССОД принял постановление о выплате единовременного пособия семьям погибших, а также пострадавшим сирийским сотрудникам Представительства ССОД и СКЦ в Дамаске.
17 ноября мы с Ибрагимом Хакимовым возвратились в Дамаск. Были арендованы помещения для работы СКЦ и проживания советских сотрудников. Сумма, выделенная по указанию Совета Министров СССР, позволяла пересмотреть план строительства нового здания СКЦ в сторону его улучшения, значительно украсить его внешний вид и интерьеры, приобрести современное оборудование.
За истекший месяц произошли важные события. Поскольку египетские войска, форсировав Суэцкий канал, не развивали наступление вглубь Синайского полуострова, израильская армия обрушила всю свою мощь на сирийский фронт. Ей удалось вернуть участки, отбитые сирийской армией в первые дни войны. Сирийцы вместе с прибывшими подкреплениями из Ирака были полны решимости, продолжать сражение. Однако общее положение усложнилось с прорывом израильских частей на левый берег Суэцкого канала. Возможно, это объяснялось просчетами египетского командования. Но скоро стало известно, что египетский президент Анвар Садат вынашивал планы сговора с Израилем и его покровителями в США. Совершенно неожиданно для Сирии и без предварительного уведомления ее руководства 21 ноября был созван Совет Безопасности ООН, принявший решение о прекращении боевых действий на Ближнем Востоке. Бои на сирийском фронте затихли к вечеру 23 ноября. Государственный секретарь США Генри Киссинджер сновал из столицы в столицу, осуществляя челночную дипломатию сугубо в интересах Израиля, а на сирийско-израильской линии прекращения огня началась позиционная, так называемая «война на истощение».
В своем обращении к нации Президент САР Хафез Асад подвел итоги освободительной Октябрьской войны. Процитирую одно из высказываний Президента: «Мы не освободили нашу землю. Но мы освободили основу основ. Мы раскрепостили нашу волю от оков равнодушия, нерешительности и колебаний. Мы распростились с комплексом неполноценности. Впервые со дня основания Израиля мы сражались как подобает сражаться». Хафез Асад особо отметил, что Октябрьская война покончила с малодушием в арабских рядах. «Мы убедились, – продолжал он, – в своих силах и способности бороться за то, во что верим. У нас нет места трусам! Мы утвердили свою причастность к великому и героическому прошлому арабской нации». Невиданные прежде потери израильтян в живой силе, технике и духе убедили всех в нашей боеспособности, – заявил Президент.
Первое мероприятие представительства ССОД после завершения Октябрьской войны было посвящено памяти сотрудников СКЦ — жертв израильской бомбежки. Сообщения об этом собрании сирийской общественности и телеграммы соболезнования из Москвы, в которых давалась оценка мужеству и стойкости народа Сирии, выражалась солидарность советских людей с арабами в борьбе за правое дело, были помещены на главных полосах центральных сирийских газет. Было принято решение об увековечивании памяти А.П. Калинычевой и М. Амина путем установления мемориальной доски с их именами на будущем здании СКЦ. Советско-сирийская дружба вышла из сурового испытания еще более крепкой и нерушимой. Отныне она была скреплена не только взаимными интересами, но и общей русской и сирийской кровью, пролитой на полях сражений и в стенах Советского культурного центра.
Продолжая дело своих погибших товарищей, мы развернули работу на базе Общества сирийско-советской дружбы, братских культурных центров ГДР и Болгарии, а также арабских культурных центров в Дамаске и других городах Сирии. Одновременно делалось все для ускорения темпов строительства нового здания СКЦ. Наш центр должен был как можно быстрее вновь встать в общий строй борьбы против сил зла и человеконенавистничества на Ближнем Востоке. Он широко раскрыл двери перед первыми посетителями в 1975 году.
