Средний сын Тристан (Бред Питт) и отец полковник Ладлоу (Энтони Хопкинс)
В последние вечерние часы уходящего 2018 года, т.е. 31 декабря, автор этих строк, не желая смотреть [из постных религиозных соображений] предновогодние телебалаганы украинского производства, созрел для просмотра теперь уже староватого голливудского полуэпоса «Легенды падения» (Legens of the fall), некогда переименованного для русскоязычных зрителей в более пастельные «Легенды осени». Мотив был чисто платонический: оценить по прошествии четверти века первую известную картину добротного режиссёра Эдварда Цвика (будущего постановщика «Последнего самурая», «Кровавого алмаза» и «Джека Ричера-2»). По отзывам критиков прошлых лет об этой картине у меня сложилось заочное романтическое предощущение. Ожидал увидеть увлекательную любовную драму на фоне исторических событий с патриархальной моральной подоплёкой, своеобразное предвестие «Титаника», чьё содержание базировалось примерно на той же исторической эпохе. Увы, меня ожидал ещё тот обман, так как изначальные лояльные ожидания стали крошиться буквально с первого сюжетного поворота.
Режиссёр Эдвард Цвик (в ковбойской шляпе) во время съёмок фильма
----------------------------------
Уже после первых 15 минут стало ясно: живописно красивая по картинке работа Цвика определённо обманывала мои ожидания, выдавая раз за разом, как манерные лицедейства основных звёзд, так и дурно пахнущие сюжетные «кружева».
И в довершение ко всему - через три часа после просмотра «Легенд осени», в первые минуты наступившего 2019 года, в семье Вашего скромного рассказчика, произошло серьёзное частное потрясение, которое у него сразу стало ассоциироваться с отеческим подзатыльником Свыше (ибо такого расхоложенного Рождественского поста, с его страстными ежедневными кинопросмотрами, вытеснявшими собой духовную воздержанность от развлечений, я себе давно не позволял). Пришлось серьёзно призадуматься о причинах скорбного события, пустившего мою новогоднюю ночь наперекосяк и заставившего нас с женой вызывать карету Скорой помощи.
Только замшелые материалисты всё объясняют примитивной «цепью совпадений». Но разум, познавший сокровенный опыт православного молитвенного богообщения, ясно понимает: случайностей, по существу, нет. Все необычные и резкие повороты нашего повседневного бытия, посылаются нам по нравственным лекалам той духовной закономерности, которую Церковь называет Законом Божиим. Его же нарушение со стороны пишущего эти строки, было неоспоримым по целому ряду причин, скрывать которые от читателя было бы, пожалуй, неправедным утаением. Хотя это личная история, но я рискну с Вами ею поделиться.
В тот же день 31 декабря 2018 года, за пару часов до злополучных «Легенд осени» автором была просмотрена ещё одна лента - американская документальная работа «Памяти Элизабет Тэйлор», где авторы полтора часа с придыханием рассказывали о жизни и творчестве легендарной голливудской киноклеопатры. Экран излагал данные о её взлётах и падениях, о её восьми (!) браках и болячках, о её скандальных отношениях с Ричардом Бартоном и о умилительной дружбе с голливудскими коллегами-педерастами (т.е. с Монтгомери Клифтом, Роком Хадсоном, Родди Макдауэллом, Майклом Джексоном). Однако в калейдоскопе всего этого биографического панегирика поражали факты другого рода. Например, о склонности Тэйлор к прелюбодейству, ради обладания теми мужчинами, которые ей были интересны в качестве половых партнёров. Отдельная тема - её псевдорелигиозные метания между католицизмом и иудаизмом. То она венчается с актёром-христианином (номинальным, конечно) Майклом Уайлдингом, от которого родит своих первых двух сыновей, то - выходя замуж за известного лицедея Эдди Фишера - принимает хабадный иудаизм. В общем: «Слушай, какая порочная женщина!» - такое резюме вырвалось из уст моей жены по окончании ознакомления с сей документалкой. По поводу брачной безпринципности легендарной Лиз: так, остыв ко своему второму мужу, вышеупомянутому Уайлдингу, она пускается во все тяжкие и разрушает брак влиятельного американского кинопродюсера Майкла Тодда, магната сделавшего оскаровский помпезный хит «Вокруг света за 80 дней» (1956).
Тэйлор и её третий муж - голливудский продюсер Майкл Тодд, вскоре разбившийся на своём частном самолёте под названием «Лиз»
Этот годившийся ей в отцы плейбой стал осыпать шею и уши своей Лиз дико дорогостоящими ювелирными побрякушками, устроил ей жизнь царицы-небожительницы, а потом неожиданно разбился на своём частном самолёте. Узнав об этом - по словам другой звезды 60-х Ширли Маклейн - «она стала проклинать Бога», лишившего её, видишь ли, сей сказочной идиллии.
Здесь, пожалуй, остановимся и вернёмся к «Легендам осени». Чем они-то нагрешили? И причём здесь Лиз Тэйлор (кроме того, что фильм о ней был просмотрен автором в один день с лентой Эдварда Цвика, с которого он начал своё повествование)? Однако, в том-то всё и дело, что при всей дальности друг от друга этих образцов киноширпотреба, их обоюдная идеологичность словно вызревала в одной скверной утробе, будучи впоследствии выплюнутой одним и тем же (простите за натурализм) кощунственным лоном. Поясним.
Действие «Легенд осени» начинается в первом десятилетии ХХ века. Комментируется же оно от лица престарелого индейца по кличке Один Удар (Гордон Тутусис), пригретого на североамериканском ранчо вышедшим в отставку полковником Ладлоу, некогда истреблявшем краснокожих аборигенов, а нынче испытывающем перед ними чувство вины. Теперь же этот постаревший офицер (т.е. Энтони Хопкинс) - есть суровый отец трёх симпатичных сыновей.
Генри Томас (Сэмюел), Бред Питт (Тристан) и Эйдан Куин (Альфред) в ролях родных братьев Ладлоу
У полковника странные отношения с бросившей его женой, которая уехала в большой город устраивать свою амбициозную дамскую долю в духе героини Мэрил Стрип из фильма «Крамер против Крамера». Иногда она появляется пред ними «для галочки», чтобы тут же убраться восвояси. В общем, «заботливая мама» и жена, ничего не скажешь. Посему богобоязненный Ладлоу-старший сам воспитывает своих ребят: охота на медведя, работа в поле, седлание диких мустангов, учебная стрельба из винчестера, молитвы перед трапезой [но какие-то несерьёзные, без нанесения крестного знамения]. Средний из парней Тристан (Брэд Питт) попадает под влияние того самого индейца-рассказчика, буквально с пелёнок внушавшего отчаянному белокурому красавцу сомнительные бойцовские «истины» воина-язычника. Старший Альфред (Эйдан Куин) стремится сохранить в себе следование джентльменским идеалам порядочности и богоугодного благоразумия. А младший Сэмюел (Генри Томас, подросший герой спилберговского «Инопланетянина»), будучи объектом всесемейной заботы, неожиданно вырос политизированным юношей. Вскоре Сэмюел уезжает в город на учёбу и однажды возвращается оттуда с обаятельной черноволосой невестой Сюзанной (Джулия Ормонд).
Девушка поселяется на ранчо старика Ладлоу и у парней начинается вокруг неё некое брожение генитального свойства. Её жених Сэмюел, будучи в девстве, просит совета у старшего Тристана: как ему совладать со своим движением плоти? Тот же подталкивает его к скорейшему удовлетворению своего инстинкта, не дожидаясь официального бракосочетания. Разве что романтичный Альфред пытается бороться с нездоровыми эмоциями, в то время как герой Питта едва не соблазняет девушку за спиной младшего брата.
Первое нездоровое прелюбодейное столкновение Тристана (Брэд Питт) с невестой младшего брата Сюзанной (Джулия Ормонд)
И только появление на месте назревающего похотливого акта всё того же Альфреда не даёт совершиться сексуальному беззаконию со стороны Тристана и Сюзанны. Всё это происходит в 1913 году.
Но начинается 1914-й. Грянула Первая Мировая война. Непоседливый младшенький Сэмюел рвётся в бой воевать в Старом Свете на стороне не столько Антанты, сколько старушки Англии. Отец и плачущая Сюзанна стремятся остановить этого недоумка-максималиста. Но ничто не может помешать его «политически сознательному» выбору. Чтобы присматривать за ним в Европу отправляются и два его старших брата. Вскоре Альфред (Эйдан Куин) получает ранение в ногу и отправляется домой. А Сэмюел самовольно идёт на выручку окружённым однополчанам и, запутавшись в колючей проволоке, попадает под пулемётную очередь немцев. Ему бежит на помощь разъярённый Тристан-Питт, но не успевает. Изрешечённый пулями Сэмюел повис замертво на «колючке». В один момент превратившись в безжалостного медведя Тристан жестоко расправляется с кайзеровскими пулемётчиками, снимая с них скальпы. Затем выпутывает мёртвого Сэма, склоняется над его телом и кощунственно орёт, во всю глотку проклиная Бога (ничего не напоминает?). Далее вынимает свой ритуальный индейский тесак, всаживает его в грудную клетку убиенного любимого брата и... вырезает его сердце.
Тристан смотрит на вырезанное сердце своего брата Сэмюела
- После чего привозит запёкшийся человеческий орган к себе в Америку, дабы показать его старику, Сюзанне, всем домашним и... официально предать это сердце земле на семейном кладбище, рядом с отцовским ранчо.
То, на чём мы остановились заканчивает лишь первую треть этой, достаточно болезненной, фрейдистской (или дарвиновской, если хотите) истории.
Казалось бы, перед нами натуральный патологический бред с деланной исторической интригой и припудренной богохульной начинкой, взывающий к памяти самые несуразные образцы индийских киномелодрам или мексиканских телесериалов. Да, пейзажи, антураж, возвышенная музыка Джеймса Хорнера в «Легендах осени» - несказанной красоты. Всё же остальное вызывает почти шок: неужели это всерьёз?
Всерьёз и ещё как всерьёз...
Данное продолжение материала добавлено 5 января 2019 г. (суббота)
По существу, нашему взору предстаёт рядящееся в благонравные одежды распутное богопротивное смотриво.
Хотя центральные персонажи фильма Цвика то и дело с серьёзным видом «ритмично» поминают Господа, их дальнейшие экранные слова и дела как будто намеренно глумятся над библейскими истинами. Налицо очередной мировоззренческий киноперевёртыш, коий за ширмой красивой эпосной обвёртки лукаво втравливает в душу зрителя нечестивые постулаты. Все шесть основных героев, включая краснокожего Одина Удара, рано или поздно пятнают себя либо греховными желаниями, либо сомнительными речами, либо ритуальной индейской чертовщиной, либо вызывающими поступками. Предвидя упрёк в надуманности наших выводов, пройдём дальше вглубь содержания.
Временная идиллия братьев и Сюзанны
... Оставшись на ранчо Ладлоу в качестве траурной невесты Сюзанна, тем не менее, продолжает «кипятить кровь» остальных братьев. Сначала разбитой девушке пытается сделать официальное предложение старший сын полковника Альфред, предлагая ей руку и сердце, наряду с безмятежной жизнью за его влюблённой честолюбивой спиной. Но Сюзанна отвергает альфредовскую пропозицию, ибо давно пылает тайной страстью к альбиносному красавчику Питту-Тристану, который (наплевав на каноны порядочности перед мёртвым и живым братьями) соблазняет-таки вожделенную постоялицу. Он пользуется ею за спиной отца и Альфреда, а затем собирает свои охотничьи манатки и уходит странствовать по Канаде, а после и по гвинейским, африканским, индонезийским и прочим экзотическим островам, где сношаясь с языческими аборигенскими наложницами тяготится пылкими письменами от Сюзанны (обещавшей верно ожидать возвращения любимого до тех пор, пока его медвежья натура «не перебесится»).
Тристан (Брэд Питт) охладевает к соблазнённой Сюзанне (Джулия Ормонд) и собирается в странствие
Однако Сюзанну ждёт убийственное разочарование: как молодой Ален Делон прощально отписался ошарашенной Роми Шнайдер в 1963 году, так и экранный Питт отвергает экранную Ормонд своей сухой ответной депешей. Открытым текстом он пишет ей о том, чтобы она его не ждала и завела себе другого воздыхателя. Примерно тогда же по старику Ладлоу бьёт односторонний инсульт.
А в это время уехавший в город, отвергнутый Альфред-Куин, который быстро сделал себе карьеру удачливого делового парня-скотопромышленника, а потом и конгрессмена, узнаёт о драме Сюзанны и сватается к ней повторно. Оставшись у разбитого корыта, Сюзанна всё-таки выходит за него замуж, но не может родить детей.
Перебесившись в своих странствиях Тристан-Питт возвращается, находит в городе Сюзанну, но как-то странно объясняется с ней. Он даже не пытается чистосердечно принести покаяние за своё свинское поведение перед девушкой и удаляется, опять разбудив в ней роковой любовный рецидив. Сам Тристан, вернувшись к полупарализованному отцу, вскоре женится на повзрослевшей индейской полукровке Изабель Декер (Карина Ломбард), дочери своих слуг по ранчо, которая с детства путалась у него под ногами. У них рождается сын Сэмюел - названный так в честь убитого на фронте брата (и чью невесту - не будем сбрасывать это со счетов - он немало «попользовал» и бросил). За мальчиком у вполне счастливого семейства рождается и девочка.
Конец 1920-х - начало 1930-х. В Америке входит в силу «сухой закон». Будучи сорвиголовой с замашками варвара Тристан врывается в кооперативный бутлегерский бизнес - сбывает спиртное втридорога городским лавочникам, чем переходит дорогу местным преступным монополистам-алкоголистам братьям О`Баньон. Сначала гангстеры терпели выходки упрямого Тристана, из-за его прямого родства с конгрессменом Альфредом Ладлоу. Но потом вместе с продажными полицейскими подстерегли норовистого выскочку со всей его семьёй в ущелье. Дабы «разобраться», конечно. Слово - за слово и один из полисменов делает пугающую автоматную очередь в воздух. Отрикошетившая от скалы пуля убивает жену Тристана, сидевшую в открытом авто с детьми на руках. Он набрасывается на злополучного полицейского, желая растерзать его. Ударом дубинки остальные стражи приводят его «в чувство». После похорон Изабель на Тристана надевают наручники и отправляют в КПЗ на 30 дней (всего-то?) за нанесение тяжких телесных повреждений представителю закона. А Альфред становится «персоной нон-грата» в своей семье: его не хочет видеть ни сидящий в кутузке Тристан, ни штатный семейный индеец, ни слуги Декер, но особенно - ковыляющий на одну ногу паралитик-отец. Не знаю кому как, однако мне данный выверт сюжета привиделся весьма гадковатым: наиболее благородный и скромный представитель рода Ладлоу (по сути, непонятно за что) оказывается «козлом отпущения» для своих родичей и их домашней свиты.
Эйдан Куин в роли Альфреда
Тем временем, отравленная любовным недугом Сюзанна втайне от мужа приходит к Тристану в КПЗ (нужно признать, что Джулия Ормонд эмоционально сыграла эту сцену сильно, как, впрочем, и всю роль, наделяя её весомыми переживаниями), где в последний раз объясняется с ним. Она окончательно понимает, что овдовевший Тристан её никогда не любил. Сюзанна приходит домой, садится перед зеркалом, стрижёт себе волосы, достаёт пистолет и... пускает себе пулю в висок.
Думаете производители «Легенд осени» после сего шокирующего события снабдили моральный портрет Тристана хоть каким-то эпизодом покаяния [за исковерканную им жизнь в край запутавшейся женщины, из-за него же в отчаянии покончившей с собой]? Ничуть. Вместо этого Цвик и компания раструшивают вокруг персоны заведомо порочного питтовского типа блёстки «настоящего героя», этакой убитой горем замкнутой «белокурой бестии», к которому они всеми силками так и тянут наше зрительское сочувствие.
Незадолго до финальных титров этот бунтарь решает объясниться с отцом, где признаётся старику, как однажды на войне он проклял Бога. «Может поэтому все, кого я люблю преждевременно погибают?» - почти инертно вопрошает он, на что получает успокаивающий ответ от вроде бы набожного родителя. Уже точно не помню дословно, но вердикт отца звучит в таком духе: «Не бери дурного в голову, сынок. Ты тут ни при чём». Ну и ну! - Совращение невесты брата, преступная связь с ней, вспарывание тела младшего Сэмюела, изуверское изъятие оттуда сердца близкого родственника, пещерное богохульство, языческие практики по захоронению мёртвых и ведению боя (вырезание скальпов), занятие противозаконной продажей спиртного, прямая вина Тристана в доведении Сюзанны до самоубийства... И богомольный папа даже не ведёт бровью, чтобы отчитать своего далеко зашедшего бастарда за вышеперечисленные грехи?.. После этой странности ходульные стандарты сего персонажа сводят на нет положительную привлекательность образа. Вполне достоверно смотревшийся в первой половине фильма Энтони Хопкинс, ближе к финалу [после паралича, так сказать] низвёл свою роль до убогой самопародии. Скошенный рот, одна подтянутая ноздря, наигранная эксцентричность «больных» повадок также на корню убивают серьёзное отношение зрителя к его герою. «Маски-шоу», да и только.
Полковник Ладлоу (Энтони Хопкинс) после инсульта
Авторы тщательно оберегают разочарованность своих «витязей» в христианских идеалах. Стоит повториться и ещё раз обратить внимание читателя - как единственный относительно порядочный из них Альфред, который всю жизнь пытался жить по заповедям Господним, подвергается остальными Ладлоу почти пренебрежительной характеристике. Зато похотливого живодёра и заносчивого кощунника в раздражающем исполнении красавчика Питта съёмочная группа буквально возносит на пьедестал.
Вот и в пафосном финале Тристан вместе с седым карикатурно гримасничающим батей (опять вынуждены помянуть опростоволосившегося Хопкинса, временами напоминающего седовласого киноидиота Фрэнка Дрэббина-Лесли Нильсена из пошлой комедии «Голый пистолет») устраивают кровную вендетту, заманив на своё ранчо виновников гибели Изабель. Не ахти как снятая перестрелка заканчивается смертью негодяев. Причём, последнего из них убивает во время подоспевший Альфред, этим жестом искупающий свою вину перед собравшимися. Трупы полисменов с их машиной клан Ладлоу сбрасывает в горную реку. Потом они заметают и прочие следы своего преступного деяния. Между братьями-соперниками происходит примирительное объяснение, после коего Тристан наказывает Альфреду позаботится о его детях (что тот воспринимает за честь), а сам снова собирает свой скарб и уходит на просторы дикой природы, где в охотничьих скитаниях проводит ещё лет тридцать, встретив свою солидную (в этом нас уверяют создатели) мужскую смерть в схватке с гигантским медведем-шатуном в 1963 году. Вот такая-то мораль.
Даже выразительная техническая сторона постановки, удостоенная «Оскара» за операторскую работу Джона Толла, даже возвышенная балладная музыка Джеймса Хорнера, даже серьёзная актёрская работа Джулии Ормонд (и отчасти Эйдана Куина) не вытягивает работу Эдварда Цвика на уровень серьёзно смотрящейся исторической приключенческой мелодрамы. Искусственность ситуаций, разваливающаяся на жанровые куски режиссура, театральная манерность артистических усилий даже с чисто мирской точки зрения делают из «Легенд осени» некое странное произведение, начинённое алогичными - иначе говоря, грязными - идеями.
----------------
Любопытно проследить параллели дальнейших судеб как Брэда Питта, так и Элизабет Тэйлор (которой мы также уделили немало внимания в начале материала), чьи уста в рамках обозреваемых нами событий и разбираемого фильма изрыгали отвратную хулу на Творца всего сущего. Но об этом - в следующий раз, в эпилоге нашего исследования.
(Окончание следует)
Борис Швец (специально для сайта «Легендарное кино: нравственная оценка фильмов
