Запорожцы из другого мира

Прислушиваться к мнению деятелей культуры (а то и шоу-бизнеса) даже в вопросах, выходящих за пределы их компетентности, - российская традиция. Слова «человека с экрана» имеют в общественном сознании больший вес, нежели аргументированная, основанная на анализе источников и научной литературы точка зрения профессиональных историков.

Отклик на статью «Рада за Русский мир»

Самый яркий пример - фильм «Александр Невский», на многие поколения заложивший восприятие как самого Ледового побоища, так и событий, ему предшествовавших. И до недавнего времени почти никому не было известно об оценке, данной сценарию эйзенштейновской картины академиком Михаилом Тихомировым: «Издевка над историей» (справедливости ради замечу, что приведенное высказывание относится к первому варианту киносценария, но от этого конечный и вышедший на экраны продукт не перестал быть пародией на прошлое, хотя и талантливой с художественной точки зрения).

Можно только порадоваться наличию Интернета, благодаря которому многие узнали, что весьма затратные для российского бюджета киноподелки типа «Викинга» или недавно выпущенного в прокат «Т-34» к истории Отечества имеют весьма опосредованное отношение. Сцена же из последнего, где русский танкист жмет руку нацистской нечисти, вообще, по моему убеждению, глумление над памятью как павших на фронте бойцов, так и замученных в концлагерях военнопленных.

" «Матерью городов русских» гораздо логичнее называть Старую Ладогу, основанную в 753 году "

Существует вероятность, что российские кинотеатры в наступившем году будут осквернены фильмом «Праздник», приуроченном, может быть, и невольно к юбилею снятия блокады Ленинграда. Рекомендую в этой связи блестящий разбор данной картины профессиональными историками Егором Яковлевым и Баиром Иринчеевым, соответственно о фактической недостоверности и пошлости «Т-34» рассказывает Дмитрий Шеин - специалист как по Великой Отечественной войне в целом, так и по истории бронетанковых войск. Благодаря названным исследователям и их роликам, выложенным в открытом доступе, существует хоть какая-то надежда на то, что поколение «Коль из Уренгоя» лет через двадцать не будет занимать определяющее положение в российской политической элите. Хотя надежда, увы, слабая.

Было бы неправильно ставить Бортко на одну доску с создателями упомянутых «шедевров», поскольку он не только хороший режиссер, но и председатель Комитета Государственной думы по культуре, политик и общественный деятель, неравнодушный к судьбам Отечества. Тем не менее «Рада за Русский мир» - из серии, которую можно охарактеризовать как создание ложных конструктов относительно прошлого страны. Именно поэтому позволю себе рассмотреть интервью подробнее, тем паче, что приурочено оно к знаковой дате - 365-летию Переяславской рады.

О событиях той эпохи и о том, что происходило в предшествующий ей период, я уже писал («Навеки вместе» - брак по расчету»). Но Владимир Бортко затронул и иные мифы, связанные с российско-украинскими отношениями.

Итак: «Истинно Русский мир помнит и понимает, что 365 лет назад случилось историческое соединение двух ветвей одного народа, который был условно разделен».

Пару слов на тему Русского мира, тем более «истинного» - на самом деле она требует отдельного разговора. Отмечу только, что последний дифференцирован по социальному признаку, как все больше расслаивается и наше общество. Для кого-то олицетворение Русского мира - «совесть» нации Александр Солженицын с его ложью на страницах «Архипелага ГУЛАГа», «Красного колеса», травлей Шолохова и ожиданием американских бомбардировщиков с атомными бомбами на борту (помните одного из героев «Архипелага...», с которым, не сомневаюсь, Александр Исаевич солидаризировался). А для кого-то - и генерал-лейтенант Густав Маннергейм, вместе с фашистами державший Ленинград в тисках блокады.

Теперь более предметно: «Киев - Матерь городам русским, это нас объединяло, объединяет и будет объединять». Опять же тема, требующая не отдельной даже статьи - целой монографии. Согласно выводам ряда исследователей, академика Омельяна Прицака прежде всего, Киев в качестве пограничного форпоста основали хазары. По понятным причинам данная проблема в советское время выходила далеко за границы научного дискурса. Прицаку оппонировал академик Петр Толочко, но, на мой взгляд, аргументы первого представляются более весомыми.

Если всерьез рассуждать о «Матери городов русских», гораздо логичнее с научной точки зрения называть таковой Старую Ладогу, основанную, как доказал коллектив историков под руководством профессора Анатолия Кирпичникова, в 753 году. Киев же согласно данным археологов как город сложился примерно на рубеже IX-X веков.

Далее корреспондент задает Владимиру Владимировичу вопрос: «Наверное, уместно вспомнить, что предшествовало Переяславской раде, как она проходила?». Ответ содержит в том числе и такую сентенцию: «Борьба народа против польской шляхты в 1648-1654 годах вылилась в настоящую войну, возглавленную гетманом Богданом Хмельницким».

Рассуждать о едином народе в сословном обществе не представляется верным. Те же польские шляхтичи на полном серьезе видели себя потомками сарматов, а крестьян считали быдлом. Запорожские казаки (среди них были не только славяне) также не идентифицировали себя с малороссийским единоверным крестьянством, с которым к тому же часть сечевиков в свое время порвала. Как представители любой сложившейся в Средневековье военной корпорации они относились к землепашцам с презрением - вспомним, во что вылилось противостояние донских и кубанских казаков с иногородними в Гражданскую войну.

" В русское подданство казаки стали проситься только с началом серьезных военных поражений "

Рекомендую ознакомиться с мемуарами полковника, кубанского казака Федора Елисеева «С Корниловским конным», повествующими в том числе и об отношении станичников к иногородним. Да, принципиально иная эпоха, но казачество - сословие консервативное и, еще раз подчеркну, любая военная корпорация ощущала себя в обществе элитой и с презрением относилась к физическому труду. Примеров сколько угодно: хоть немецких ландскнехтов вспомните, хоть японских самураев. Ни те, ни другие, ни, разумеется, казаки (до XVII века они далеко не земледельцы) никогда не сражались за интересы простого народа, но только за свои корпоративные привилегии.

Собственно, Хмельницкий боролся за то, чтобы запорожцы имели те же права, что и шляхтичи, коим Богдан Зиновий и являлся. Для этого он ездил в Варшаву и встречался со своим покровителем - королем Владиславом IV, посоветовавшим обиженному Чаплинским гетману (история их конфликта всем известна со школьной скамьи) устранить несправедливость с помощью оружия. Этот монарх вообще был в хороших отношениях с казаками, ибо видел в них соратников, помогавших ему добиваться русского престола в годы Смуты. А положение малороссийских крестьян, нещадно эксплуатируемых панами, гетмана не интересовало. Максимум, кого он в них видел, - пешек на шахматной доске разыгрываемой им в 1648-м партии. И без сожаления готов был ими пожертвовать.

По поводу Смуты: Бортко не отрицает участия в ней запорожцев на стороне Польши: «4 ноября мы отмечаем в России дату, связанную с освобождением Москвы от польских интервентов в 1612 году. Во главе движения стояли Минин и Пожарский. Но основной удар, разграбив Первопрестольную, нанесли запорожские казаки во главе с гетманом Сагайдачным, ибо их среди штурмующих было намного больше, чем поляков. Об этом редко вспоминают, а надо бы почаще для осознания ситуации и постижения истины».

Во-первых, утверждение об освобождении Москвы 4 ноября - миф. Она была взята согласно источникам днем позже. Во-вторых, столицу в 1610-м, поляки не штурмовали - Семибоярщина сама пригласила их в город. В-третьих, Сагайдачный в тот период воевал с крымцами и турками. Он действительно принимал участие в осаде Москвы, но в 1618-м - во время похода королевича Владислава, считавшего себя с формальной точки зрения законным русским царем. Никаким предателем гетман не был, ибо являлся подданным польского короля, да и с точки зрения ментальных установок и его, и запорожцев следует считать ближе к шляхтичам, нежели к русским детям боярским. И к середине XVII столетия ситуация не изменилась.

Как известно, на первых порах Хмельницкий одерживал победы и его главным противником являлся русский окатоличенный магнат князь Иеремея Вишневецкий. Ситуация для мятежного гетмана переменилась только со смертью его благодетеля Владислава IV в 1648-м. Новый король - Ян II Казимир начал, можно сказать, общепольскую войну с мятежниками и перетянул на свою сторону вчерашнего союзника запорожцев - крымского хана, осуществлявшего, как отмечает Бортко, «вероломные набеги». Вероломные? Хотя... Так и есть, Хмельницкий ведь позвал иноверцев-татар на помощь и не сомневался относительно их подлинных намерений: грабить не только польские, но и малороссийские деревни, ибо их главная цель не война, а ясырь. Но разве «благородного» шляхтича волновала судьба «быдла»?

Далее: «Следует отметить, что обращения о принятии запорожского казачества в подданство Русского государств неоднократно поступали в течение предыдущих десятилетий. В том числе в ходе восстаний Косинского (1591-1593), Павлюка (1637), Острянина (1638)».

Ознакомившись с данной цитатой, читатель должен сделать очевидный вывод: уже как минимум с конца XVI века запорожцы мечтали связать свою судьбу с единоверным восточным соседом. Однако обоснованно ли видеть в приведенных выступлениях желание казаков присоединиться к России? Для большинства из них - нет. Каждое из названных восстаний имело под собой ряд сложных причин и заслуживает отдельного рассмотрения. Тот же Павлюк стремился заручиться поддержкой отнюдь не Москвы, а Бахчисарая. Но даже те, кто готов был войти в состав Русского царства, надеялись на сохранение тех же привилегий и автономного положения Сечи, что и в Речи Посполитой. Да только российский самодержец, как известно, видел свои отношения с подданными в ином формате. Так что конфликт запорожцев с московским правительством оказывался в принципе неизбежен.

Казакам было проще совместно с поляками грабить русские земли, как во время и Смуты, и Смоленской войны. Еще раз подчеркну: в XVII столетии запорожцы отстаивали исключительно свои корпоративные права - выступали против сокращения численности реестрового войска, перевода их в крестьянское состояние и прочее.

«Богдан Хмельницкий, - рассказывает Бортко, - несколько раз обращался к государю Алексею Михайловичу с просьбой о принятии Запорожского войска в русское подданство. Тем более что к Москве тяготела и народная масса, видевшая в ней опору православия, убежище от польского насилия».

К кому тяготела народная масса, казаков интересовало меньше всего. В русское подданство они стали по-настоящему проситься только с началом серьезных военных поражений. То есть это был вынужденный шаг, подтверждением чему служат неоднократные попытки наследников Хмельницкого, в том числе и его сына Юрко, отложиться от России то в пользу Речи Посполитой, а то и (при гетмане Петре Дорошенко) Османской империи. Гетмана Ивана Выговского упоминает сам корреспондент. Однако Бортко смотрит на проблему просто: предательство. С формальной точки зрения - да, но по сути Выговский, равно как и многие его соратники, видел себя частью Речи Посполитой, с которой можно было ссориться, воевать и мириться, а потом еще и вместе совершать грабительские набеги на Россию.

По поводу Переяславской рады с участием, как сказано в интервью, в том числе «городской бедноты, купцов, крестьян и ремесленников». Не стоит путать номинальное присутствие и участие. Решение принимала казачья верхушка, одну из граней менталитета которой отражает пожелание присяги со стороны главы русского посольства боярина Василия Бутурлина. Последний резонно заметил, что русский царь не присягает своим подданным.

«Открывая Раду, Хмельницкий напомнил о войнах и кровопролитиях, разорявших украинскую землю в течение шести лет, о тех страданиях, какие народ перенес под властью польских поработителей». Данную цитату прокомментирую следующим образом: не стоит путать рассчитанные на массы и их эмоции декларативные заявления с подлинными политическими намерениями. И видеть в Переяславской раде народное волеизъявление тоже не совсем верно. Малороссийское крестьянство скорее всего вполне искренне радовалось присоединению к России, а запорожцы вели свою игру, более сложную, нежели принятые на Раде декларации. Сентенции «украинская земля» и «польские поработители» в документах Переяславской рады, если не ошибаюсь, отсутствуют, да и не мыслил гетман подобными категориями.

Говоря о присоединении Киева, Бортко отмечает: «Это событие стало очередным этапом собирания земли русской и приобрело для всей православной цивилизации сакральный смысл».

Раз зашла речь о православной цивилизации (мимоходом замечу: в Сечи и мусульман хватало), то стоит в двух словах затронуть вопрос об отношении малороссийского епископата и духовенства к русским собратьям. Было оно настороженным из-за разницы в уровне образования и культуры, и я далек от мысли, что профессора Киево-Могилянской академии да и простые малороссийские батюшки чувствовали себя на русских просторах как дома. Напомню: в потрясенной расколом России середины XVII века высшего духовного учебного заведения не создали.

«Переяславская рада, например, переломила ход истории и поставила крест на идее создания Великой Польши». На самом деле принципиальная нереализуемость данного проекта вытекала из государственного устройства Речи Посполитой, так толком и не сумевшей создать централизованное государство и где король зависел от шляхты. Судьба помянутого Яна II Казимира - яркий тому пример.

Разумеется, не все утверждения уважаемого режиссера вызывают несогласие. Он обоснованно цитирует Збигнева Бжезинского, писавшего на страницах «Шахматной доски»: «С Украиной Россия - великая держава, а без Украины - нет. Поэтому главные усилия глобалистов нашего времени были направлены на то, чтобы оторвать Украину от России. Сегодня они, можно сказать, торжествуют».

Другое дело, что торжество глобалистов омрачено потерей для них стратегически важного Крыма и промышленного Донбасса, а так - да: враждебное нестабильное государство, непосредственно граничащее с Россией, чем не реализация на практике разработанных Стивеном Манном технологий «управляемого хаоса»?

Правда, далее опять следует спорный тезис, согласно которому: «Родословную нашего государства надо вести с Крещения Руси, когда мы были вместе с теперешними Украиной и Белоруссией». Тогда не существовало ни Украины, ни Белоруссии, и есть основания полагать, что в X веке крестилась скандинавская и славянская (да и то не вся) военная элита, контролировавшая торговый путь из «варяг в греки». В просвещении восточнославянских племен (оставлю за скобками дискуссионный характер этого определения в науке) она вряд ли была заинтересована, точнее, ее волновало только одно - сбор дани. Христианизация восточных славян и их соседей финно-угров наступила значительно позже и еще не завершилась в XII веке, свидетельством чему - судьба киево-печерского монаха-миссионера преподобного Кукши, убитого вятичами в 1113 году. Да и на Руси в тот период те же, положим, владимирцы не отождествляли себя с киевлянами, а новгородцы - с рязанцами и пр.

Говорить о складывании единого русского народа, думаю, имеет смысл начиная с XVI века, когда было провозглашено Российское царство, но к тому времени часть белорусских и украинских земель находилась в составе Великого княжества Литовского, а после заключения в 1569-м Люблинской унии и создания Речи Посполитой территория современной Украины, не считая как раз Донбасса и Крыма, оказалась под властью польских магнатов.

Завершая интервью, Бортко цитирует отрывок из «Тараса Бульбы», где убийца женщин и детей смеет поминать православие, одновременно призывая казаков будущей весной вернуться и вновь пограбить малороссийские земли и при этом орет: «Подымется из Русской земли свой царь, и не будет в мире силы, которая бы не покорилась ему!».

Насколько я понял, в этих словах режиссер находит залог грядущего объединения двух народов. Однако видеть символизм в художественном вымысле вряд ли верно, тем паче, что приведенная цитата не коррелирует с реальностью: в подавляющем большинстве запорожским казакам такое сказать и в голову не могло прийти, разве только по отношению к несостоявшемуся царю Владиславу. Предложи шляхтичи запорожцам мир, законодательно оформленные привилегии, увеличение реестрового войска и совместный набег на Россию - неужто не согласились бы?

Как итог: я разобрал интервью с уважаемым режиссером только с одной целью - предостеречь от выводов, изначально основанных на ненаучных конструкциях. Разумеется, Украина до 1991-го никогда не была независимым государством. Та же гетманщина в XVII веке в лице различных военных группировок пыталась подороже продать себя то русскому царю, то польскому сейму, то османскому султану, сохранив при этом определенные преференции для себя - автономию прежде всего.

Еще раз по поводу православного малороссийского крестьянства, принимавшего участие в войне против поляков и, вполне вероятно, искренне стремившегося к воссоединению с Россией: в фильме «Фанфан-тюльпан» голос за кадром произносит знаковую фразу: «Война - это единственное развлечение королей, в которой мог принимать участие народ». Вот он в лице крестьянства и принимал, будучи разменной монетой в политических играх, в том числе и запорожцев. А когда пахари возвращались в родные села, то видели их нередко сожженными и разграбленными союзными Хмельницкому крымцами. Такова реальность.