С матушкой Любовью Дегтеревой из Жиздры мы разговариваем на гнилых и ржавых трибунах местного футбольного стадиона. Перед нашими глазами - поле с проталинами грязи и основательно протоптанная через это поле тропинка, за нашими спинами - серые улицы, дороги в ямах, плохо ухоженные здания. Но матушка при этом говорит: «Мне кажется, что даже пейзаж с разломанной лестницей меня больше устраивает, чем пейзаж с каким-нибудь "Макдоналдсом"».
Нет, она не в восторге от ветхих пейзажей, просто «общее существование в этом городе вполне устраивает». Всё это тем удивительнее слышать, когда знаешь, что матушка родилась и выросла в Москве. В интеллигентной семье: папа работал на оборонку, мама преподавала музыку. По стопам мамы и пошла. В профессии. А вот в вере, наоборот, повела за собой. Шутка ли, крестилась Люба в 13 лет, втайне от родителей-атеистов. Просто, говорит, лучшая подружка крестилась и так рассказывала, что испытала в Таинствах, - не устоять! Мама подруги стала крестной.
О реакции родителей - а они со временем, конечно, узнали - матушка до сих пор предпочитает не вспоминать. «Проблем было много, мама ругала, они меня не понимали, им это было дико». Но прошло время, родители стали к вере относиться мягче - сказалась и смена настроения в обществе в восьмидесятые. Все закончилось тем, что на рождение первого внука покрестилась и мама.
С мужем Константином Гиппом - нынче он протоиерей, настоятель Покровского храма в Жиздре - матушка познакомилась тоже в Москве. В гостях у подруги. В те времена, когда об интернете еще не знали, многие знакомились у друзей. Интересно, что жених сразу предупредил Любу: придется стать матушкой - к тому времени отец Константин уже точно знал, чего хочет от этой жизни.
А дальше обычная перипетия подобных историй: вскоре после женитьбы его рукоположили и отправили восстанавливать храм в глубинке. Так матушка с мужем оказались в Жиздре, в трехстах километрах от столицы.
Какая она, Жиздра времен Перестройки? В газетах называли ее просто «депрессивной». Предприятия позакрывались, а от храмов - некогда их было пять - остались в лучшем случае обломки кирпичей. Ну а дальше по списку русских бед: пьянство, нищета, ветхость улиц и умов.
- Когда в Жиздру приехали, у меня не было мыслей, что мы тут будем долго жить, - вспоминает матушка. - Думала, на пару лет. А потом строительство храма, дети здесь родились и выросли. И теперь уже уезжать не хочется. Теперь здесь второй дом, - и, немного подумав, добавляет: - даже первый.
Храм они с батюшкой начали возводить в начале девяностых. Если смотреть с точки зрения экономики, то время совсем не подходящее - денег у людей не было; если смотреть с точки зрения истории - то самое время. Страна просыпалась от летаргического коммунистического сна, и просыпаться она должна была именно под колокольные звоны, потому что в то время за умы и сердца русских кто только ни боролся, одних сект сотни насчитывалось, были они и в Жиздре. Упустить момент возрождения русской веры значило упустить страну. Это действительно так. И действительно, священники, которые возрождали Православие в те годы, - герои, не меньшие, чем их предшественники времен объединения Руси вокруг Москвы.
Но если священникам и монахам сегодня отдается честь, никто не забывает про их вклад «во второе крещение Руси», то вот о матушках обычно не вспоминают. А они сделали не меньше. Тысячи из них тогда отказались от благополучной жизни в пользу веры. Сменили города, профессии, мечты.
Любовь Дегтерева в строящемся приходе помогала мужу как могла. Воскресная школа, обеды для нуждающихся, наконец, занялась иконописью. Это она «вернула» в Жиздру ее главную святыню - Жиздринскую Страстную икону Божией Матери.
Это матушка Люба «вернула» в Жиздру ее главную святыню - Жиздринскую Страстную икону Божией Матери
Образ этот после революции исчез. И только в начале нового века удалось разыскать в архивах его описание и несколько плохих фотографий. По ним матушка Люба и писала.
- Это все-таки Жиздринская икона, она всегда была в соборе, ее признали чудотворной. И мы решили, что святыня эта должна вернуться хотя бы в таком виде, - говорит матушка Люба.
Сегодня по молитвам у образа вновь совершаются чудеса.
Матушка Даша
В то время, когда матушка Люба с батюшкой проходили тяжелейшие испытания, возрождая храм в «депрессивном» городе, Дарья еще только пешком под стол ходила в своей деревне недалеко от Козельска. Она - из другого поколения. И это читается во всем. Если матушка Люба улыбается скромно, под тяжестью прошлых проблем, говорит взвешенно и мудро, то Дарья улыбается во весь рот и может несмолкаемо рассказывать о себе и о приходе.
А рассказать есть что. Она со своим супругом, иереем Алексием Ефименковым, приехала, когда Покровский храм давно стоял, но печалей и трудностей хватило и на их судьбы. Самый страшный удар пришелся на первый год переезда. Матушка потеряла ребенка. Он умер, не родившись.
Самым невыносимым тогда, вспоминает Дарья, было выходить на улицу, встречаться с людьми. Добродушные горожане, увидев, что живота нет, начинали поздравлять.
- Кстати, оказалось, что с подобным горем многие столкнулись, - говорит матушка. - И они, когда слышали мою историю, замолкали. Я по тишине узнавала тех, кто тоже потерял ребенка.
Вопросов не задавали только на приходе. Наоборот, все сделали, чтобы Дарью как можно быстрее отвлечь от беды.
- Сны мне снились без видений первое время. Белые, пустые, - делится Даша. - Но я тогда сказала: плакать не буду, мне надо свои нервы для будущих своих детей сохранить.
«Я тогда сказала себе: плакать не буду, мне надо нервы для будущих детей сохранить - и не только своих»
И не только для своих. Дарью сразу привлекли к работе в воскресной школе. Там она буквально ожила - для воспитанников стала, с их слов, «будто доброй волшебницей». А еще сразу же появилось послушание на клиросе, вскоре - выпуск православной газеты, написание гранта на пополнение приходской библиотеки, выступления в Калужском молодежном парламенте. Дарья Ефименкова прославилась инициативой - запретить участие в ток-шоу несовершеннолетних детей. К этой идее, впрочем, пока не прислушались, но матушка уверяет: не сдастся.
Как не сдалась при строительстве дома.
- Я дом сама построила, - говорит она и начинает рубить топором дрова (мы вместе с воскресной школой пошли в поход), - выбор материалов, проектирование, работа со строителями, поиск денег - все было на мне. Батюшка был занят служением.
Где же таких жен нынче встретить, спросите вы? Я тоже спросил. История их знакомства с отцом Алексием оказалась довольно кинематографичной.
- Познакомились в храме в моей родной деревне. Он приезжал пономарить из Калуги, а я с семьей ходила на службы. Я ему долго нравилась, но он все стеснялся подойти. А тут на Антипасху я пошла на колокольню, а он как раз спускался и наступил огромным ботинком мне на руку! Извинился. Так наконец и сделал первый шаг.
Об этой встрече Дарья и спустя десять лет рассказывает с огромным счастьем. Именно любовь и сотни прочитанных духовных книг помогли ей в сложное время не отчаяться. И удержали от попыток разгадать тайну Промысла. Возможно, за это Бог послал Ефименковым новое чудо - всего через пять месяцев. Сегодня в их семье уже двое детей.
Подруги
Но это сейчас Дарья легко рассказывает, как справилась с бедой, а тогда не знала, к кому и податься в незнакомом городке. Кто бы смог выслушать - сочувственно, нежно, мудро. И этим человеком стала матушка Люба.
В тот момент Даша поняла, почему Бог привел ее именно в Жиздру, именно в Покровский храм.
- В такой ситуации как можно помочь? Только участием, - вспоминает матушка Люба о том, как стала родным человеком для Дарьи. - Я сама пережила подобную трагедию и знаю, что человек в такие моменты не должен замыкаться. Надо проговорить свою беду. И важно рассказать, как снова найти радость. Что искать ее надо в мелочах, которые дает Господь. Многое человеку не надо, достаточно лучика солнца, моментов общения...
«Надо искать радость в мелочах, которые дает Господь. Лучик солнца, момент общения...»
Наш момент общения проходит в саду у матушки Любы. И это настоящая местная достопримечательность. Если посмотреть на Жиздру сверху, то вы увидите повсюду голые огороды с теплицами и только один маленький кусочек будет засажен яблонями, рябинами, кленами. Этот кусочек и есть сад матушки Любы. Пока батюшка, отец Константин, занимался в Жиздре лугами духовными, она возделывала реальные - «для радости».
Помимо этого матушка успевала не только писать иконы и заниматься детьми своими и чужими (воскресная школа, дом творчества), но и помогать горожанам - а они шли и идут с просьбами, реже с благодарностями.
- Просто я больше человек... ну как вам сказать... - задумывается. - Есть тип Марии, молитвенницы, а есть тип Марфы. Вот я больше Марфа. Мне просто легче что-то сделать, чем-то помочь, мне практическая сторона церковной жизни ближе.
На этих словах матушка Люба берет грабли: сад пора немного пробудить от спячки.
Матушка Дарья тут же находит в сарае вторые грабли. На пару пробуждать сподручнее.
