Границы
Польской республики на конец 1918 г. - после восстановления польского
государства в результате поражения Германии в Первой мировой войне
21
апреля исполняется ровно 100 лет со дня захвата Вильны и прилегающих
территорий исторической Литвы, где к тому времени существовало советское
государство ЛИТБЕЛ (http://sojuzrus.lt/rarog/publicistika/2392-litovskoe-sovetskoe-gosudarstvo-litbel.html).
Это произошло в результате поддерживаемой странами АНТАНТЫ прямой военной агрессии польских легионов во главе с Юзефом Пилсудским.
Предлагаем главы посвящённые этим событиям из первого тома исторического исследования Валерия ИВАНОВА «DE JURE И FACTO».
(Сноски на документы
опубликованы здесь: https://cloud.mail.ru/public/QaCg/br99nxVcS )
Ю.ПИЛСУДСКИЙ - С МЫСЛЬЮ О ВИЛЬНЕ
(январь - апрель 1919 г.)
В
то время, когда литовское буржуазное правительство М. Сляжявичюса,
предпринимала всяческие действия для закрепления своей власти в
Неманском крае, противостоя "коммунистической заразе"; когда в Виленском
крае большевики проводили продразвёрстку, внимательно следя за
действиями каунасских политиков; Польша, заявляя о новом «Крестовом
походе» против "антихристов - большевиков", готовилась попросту
аннексировать территории на востоке, а за одно, при благоприятных
обстоятельствах, и оба литовских государства (буржуазное со столицей в
Каунасе, и коммунистическое ЛИТБЕЛ - со столицей в Вильне). Главным
инициатором и руководителем всех необходимых приготовлений для этого
являлся "начальник государства" и главнокомандующий польскими
вооружёнными силами Ю. Пилсудский. Да и сама идея «возвращения восточных
окраин» была популярна, поскольку романтически настроенных её
вдохновителей, воспитанных на трилогии «Огнём и мечём» нобелевского
лауреата польского писателя Генриха Сенкевича было полным полно среди
местных варшавских политиков. 
Карта
территориальных притязаний Польской республики после восстановления
польского государства в результате поражения Германии в Первой мировой
войне.
В
отличие от концепции территориальных притязаний начальника государства
Юзефа Пилсудского (1867-1935) посредством федерации с Восточными
землями, лидер Национально-демократической партии Польши Роман Дмовский
(1864-1939) предполагал полную инкорпорацию Польшей Восточных земель,
обозначенных на карте красной линией.
Понимали
эти настроения весьма рациональные политики из стран Антанты. Идея
свержения Советской власти по окраинам территории государства
российского, начинала уже официально претворяться в жизнь, одновременно с
всесторонней поддержкой вновь создававшихся национальных государств.
Самые развитые западные государства спешили подкрепить формирующееся
новое польское государство своим признанием. Как только 26 января 1919г.
во главе правительства в Варшаве стал всемирно известный пианист И.
Падеревский, со стороны руководителей тогдашних ведущих стран западного
мира последовали признания Польши de jure: 30 января 1919г.
дипломатические отношения на уровне послов устанавливают с Польшей США;
24 февраля 1919г. - Франция; 25 февраля 1919г. - Англия и 27 февраля
1919г. - Италия. Напомним также, что аналогичные 112 дипломатические
отношения Польши с Германией были установлены ещё в 1918г. Тогда,
правда, прибытие в Варшаву 19 ноября 1918г. немецкого посла графа Г.
Кесслера вызвало неоднозначную реакцию со стороны некоторых влиятельных
польских политиков и недовольство политиков из стран Антанты. После
чего, через месяц, он вынужден был покинуть Польшу. 1 (С.179) 
Варшава начала ХХ века
Варшавские
газеты и прочие издания пестрели от публикаций относительно земель на
востоке. Печатались всевозможные обоснования и рецепты относительно
будущих границ Польши на востоке. Вот характерный пример такой
публикации под название "Желаемое разрешение вопроса восточных земель":
"Самым желаемым с национальной точки зрения Польши и интересов культуры и
цивилизации всех восточных племён, которые проживают на наших восточных
землях, является: чтобы граница Польши достигала верховий Днепра,
Березины, Припяти, Горины и Двины, чтобы при этом два берега Двины и
Березины были в польских руках. Польская жизнь должна нравится тамошним
жителям, импонировать и, тем самым, ими усвоена. Земли бывшего
Литовского Княжества, до названных границ должны быть аннексированы
Польшей за исключением этнографической Литвы, для которой должно быть
зарезервировано особое положение".2 (C.12-13)
Необходимый
опыт ведения войны на российских землях у главнокомандующего Ю.
Пилсудского, да и других польских военных начальников и солдат, имелся.
Польские легионы под непосредственным командованием "коменданта",
вышедшие 6 августа 1914г. из Кракова против царских войск на Кельце и в
район Радомя, да и другие польские военные формации, уже с самого начала
Великой войны принимали участие в военных действиях на австророссийском
фронте. Вместе с австро-венгерскими войсками они воевали: весной 1915г.
на фронте по Днестру, осенью того же года в Полесьи и на Волыни, затем и
совместно с немцами, в 1917-1918гг., в районах: Витебска, Орши,
Бобруйска, Киева, Полтавы и Одессы.
Теперь,
в начале 1919г. в Комитете Охраны окраин (Польши), которым командовал
бывший российский генерал Вацлав Ивашкевич-Радошанский, форсировалась
работа по организации Литовско-Белорусской дивизии, из беженцев с
востока. В Варшаве их было очень большое количество. В основном с
литовских и белорусских территорий. Среди них много мужчин способных
носить оружие. В основном они составляли тот контингент, из которого
создавались специальные отряды РОW под командованием полковника А. Коца.
С октября 1918г. до марта 1919г. в эту Польскую военную организацию
вступило 56 тысяч добровольцев. 1 (С.194) Подготавливались и местные
польские структуры, вплоть до комиссара по делам народного просвещения,
для администрирования на захваченных территориях, которые планировалось
аннексировать «на востоке и за Вильной, и за Волковыском и далее». Одним
из них был юрист Витольд Абрамович, из Вильна, назначенный в
Гражданский комиссариат Восточных земель, полностью подчинявшийся
главнокомандующему Ю. Пилсудскому. 3 (С.6)
Непосредственные вопросы, связанные с организацией управления на северовосточных землях после занятия их польскими восками, судя по воспоминаниям польского общественного деятеля из Вильна и члена РОW Зигмунда Юнджилла, решались в глубокой тайне. Это происходило в первых месяцах 1919г. на квартире ближайшего сподвижника Ю. Пилсудского, офицера генштаба польской армии Александра Пристора. У него часто проходили в то время совещания. "Сам Ю. 113 Пилсудский постоянно шефствовал над этими совещаниями, мысля о занятии Вильно, с которым особенно эмоционально сильно был связан".4 (С.76)
Такая степень таинственности, принимавшая вид заговора, была необходима не только в связи с обычной секретностью, покрывающей любое военное планирование - это обычная штабная практика. Со свойственным характеру поляка-католика романтическим заговорческим, тайным (a la mason) способом ведения часто весьма прозаических дел, теперешняя секретность была необходима в связи с тем, что восточные планы Ю. Пилсудского не могли найти поддержки у политиков весьма влиятельной Англии. Поддерживая идею "санитарного кордона против большевизма", англичане вместе с тем весьма неохотно смотрели на возможность усиления Польши по средствам расширения границ её восточных территорий. Они ревниво относились к возможному, в недалёком будущем, тесному польскофранцузскому союзу и чрезмерному росту влияния Франции на Европейском континенте. 5 (С.113) Вот почему к началу Парижской мирной конференции англичане поспешили прислать своих нужных людей в Варшаву, под крышу быстро организующегося здесь посольства Его королевского величества Георга V.
Отметим, 2 марта 1919г. в Париже произошло принципиальное столкновение между сторонниками программы инкорпорации (аннексии) во главе с лидером эндеков Романом Дмовским и сторонниками программы создания федеративного государства - Антонием Суйковским, представителем группы Ю. Пилсудского. 4 (С.67) Это произошло на заседании Национального Польского Комитета (KNP - Komitet Narodowy Polski, где подготавливалась общая концепция относительно восточных земель будущей Речи Посполитой), проводившего свою деятельность одновременно с Мирной конференции.
Англичане
сумели навязать политикам стран Антанты недоброжелательное отношение к
планам польских национал-демократов, несмотря на то что, к тому времени
они пользовались большой популярностью в самой Польше. 6 (С.5) На
выборах в польский Законодательный Сейм национал-демократы получили
около половины голосов. 
Начало
польской вооружённой интервенции на Вильну требовало предварительного
согласия со стороны немецкого военного командования на пропуск польских
подразделений на восток в направление Вильна, через кордон
эвакуирующихся с Украины немецких войск. Такое согласие было получено на
основании Белостоцкого договора от 5 февраля 1919г., который был
заключён на основании аналогичного т.н. Ковенского протокола с ноября
1918г. С этого момента приготовления Ю. Пилсудского к военному походу на
Вильну резко ускорились. «Комендант» опасался, что в занятии Вильны его
могут упредить немецко-литовские вооружённые силы. Его не смущало, что
большинство только что избранных депутатов Законодательного Сейма
Польши, требовали концентрации максимума сил для захвата Львова. К
захвату Карпатских областей были склонны также и некоторые польские
высшие военные чины. 1 (С.272) Тем не менее, при содействии Франции, в
феврале 1919г. войска Ю. Пилсудского укрепились в Гродно и на
железнодорожной линии Белосток - Брест. 7 (С.150-151)
Важной
акцией прикрытия имперских планов поляков при подготовки захвата Вильны
явилась официальная нота правительства Польши от 12 февраля 1919г.
временному литовскому правительству направленная в "Ковно", с выражением
"горячего стремления установить как можно более тесные связи и
сотрудничество с 114 литовской нацией".8 При этом, естественно, всем
союзникам из стран Антанты было объявлено о стремлении скорейшего
разгрома объединенными усилиями "красной заразы" на Востоке. Что из
этого вышло уже описано в предыдущей главе, когда освещался визит Ю.
Шаулиса в Варшаву накануне захвата Вильны. 
Каунас. Литовское правительство во главе (в центре) с Миколасом Сляжявичюсом (1882-1939)
Правительство
М. Сляжявичюса должно было знать и понимать более глубокий смысл
происходившего в Польше. В Каунасе имели доступ и могли читать как
варшавские газеты польских националистов, так и виленские газеты местных
интернационалистов. Тот же Виленский "Głos Robotniczy" под рубрикой "Из
Польши" открытым текстом публикует 16 марта 1919г. разоблачительный
материал "Захватническая политика Польши". В нём говорилось:
"землевладельцы литовские, белорусские и польские из Литвы и Белоруссии
сбежали от советских войск в Польшу и там создают организации и войска,
которые хотят отнять Литву и Белоруссию у рабочих и восстановить в этих
краях своё кровавое правление. Для этого в Варшаве был создан блок
Национальных польских группировок из Литвы и Белоруссии, который ведёт
агитацию за присоединение Литвы и Белоруссии" к Польше.
[Ν.Β. Насчёт "кровавого правления" - газета виленских коммунистов не случайно употребляет это выражение, поскольку здесь ещё помнят уничтожение сторонников советской власти в Вильне. Помнят расстрел Красной гвардии в польском шахтёрском Заглембе Домбровским. Помнят расстрел в Варшаве рабочих манифестантов - сторонников новообразованной Польской Рабочей Коммунистической партии. Они выступили в защиту интернированной польскими властями делегации Красного креста из Советской России, которая прибыла в Варшаву по договорённости с польским правительством для обеспечения провоза военнопленных из Германии в РСФСР, а затем - расстрелянной. Помнят бесчинства в Галиции и ещё многое другое.]
Более того, эта газета здесь же опубликовала почти точный персональный список готовящегося Гражданского комиссариата Восточных земель, правда не назвала этого органа польской оккупационной администрации. Разоблачая т.н. делегатов избираемых в Законодательный Сейм Польши, выборы в который проводились с 26 января - 15 июня 1919г. в различных регионах страны (в спорном Сувалкском регионе - 16 февраля), газета писала: "Как известно в польском Сейме должны заседать "депутаты" от окраин - Литвы, Белоруссии, Украины. Вот фамилии польских депутатов самозванцев из Литвы (никем не выбраны) и направленных в Сейм как члены Национального Польского Совета в Литве [Rada narodowa Polski na Litwie - ИВВ]. Абрамович Витольд - адвокат, Адольф Владислав - инженер, Богданович Адам - землевладелец, Боровский Юзеф - землевладелец, Боровский Казимир - землевладелец, Королец Юзеф - чиновник, Коссаковский Михаил - чиновник, Наркевич Адольф - врач, Наркевич Юлиан - железнодорожный техник, Неджялковский Конрад - вице-президент г. Вильно, Пилсудский Ян - адвокат [брат Ю. Пилсудского - ИВВ], Пётрович Генрих - инженер, Шимковский Станислав - землевладелец, Вельхорский Владислав - землевладелец, Звежинский Александр - журналист, Жултовский Адам - доцент Познанского университета".9
4 апреля 1919г. Законодательный Сейм в Варшаве принял две резолюции. Как писал позднее в своих мемуарах бывший посол Италии в Варшаве Ф. Томассини, 10 (C.202) в первой - призывал Ю. Пилсудского и польское правительство - как можно быстрейшему освободить северо-восточные земли Польши с их столицей 115 литвинов и белорусов, занимающих территорию бывшего Великого княжества Литовского, - к свободному принятию решения о своей судьбе. Сейм объявил, что не признаёт ни Советской Литовско-Белорусской республики, ни властей созданных на основе договорённости зажиточных классов с немецкими властями, без участия рабочего класса, поскольку литовское правительство не имеет поддержки свободно самоопределившегося народа.
Каунасский МИД моментально узнал об этом решении польского Сейма, призывающем к воссозданию единого польско-литовского государства на территории бывшего Великого Княжества Литовского. 11
[Ν.Β.
Перед разделами польское государство в XVIII веке занимало площадь в
758144 квадратных километра, которую в 1919г. населяло 50 миллионов
человек. В своём проекте предложений Парижской мирной конференции
относительно границ своего возрождаемого государства, польская делегация
отказалась от территории размером в 311007 квадратных километра, на
которой проживало 10 605 000 человек. Вместе с тем было заявлено
пожелание относительно территории в 447007 квадратных километра, на
которой проживало 33 528 000 человек. Пожелания относительно территорий,
которые не входили в состав польского государства перед разделами
составляли 34386 квадратных километра, с население 3 317 000 человек. По
этому проекту возрождённое польское государство должно было охватывать
общую территорию в 481386 квадратных километра, с населением более 36
845 000 человек. 12 (C.66)] 
Территория Королевства Польского - выделена красным цветом
После
решений относительно восточных земель, принятых варшавским Сеймом, руки
Ю. Пилсудского были развязаны. Именно теперь, 8 апреля 1919г. он пишет
известное письмо Л. Василевскому, своему соратнику и главному идеологу
«федерализма» в «Восточной политике» Польши, со следующими строками: «в
ближайшее время смогу несколько приоткрыть двери политики связанной с
Литвой и Беларусью. Знаешь мои взгляды относительно этого. Они
заключаются в том, что я не желаю быть ни империалистом, ни
федералистом, пока не имею возможности говорить об этих делах, так или
иначе, серьёзно, но и с револьвером в кармане. Потому, что на нашем
Божьем свете, кажется, начинает побеждать болтовня о братстве людей и
народов, и американские доктринки. С большим желанием склоняюсь в
сторону федералистов». 13 (С.175)
Из
этих строк видно, что в это время «федерализм» для Ю.Пилсудского уже не
являлся концепцией основанной на самоопределения наций. Теперь это была
программа для камуфляжа аннексии. 6 (С.10) Принцип «федерализма» был
удобен, потому что при помощи него создавалась возможность использовать
демократические идеи (читай - иллюзии) и политический романтизм местных
политиков на территориях предстоящей польской экспансии. Отсюда
проистекала такая лёгкость перехода от политики за федеративное
объединение Польши с землями на востоке, к их прямой инкорпорации -
аннексии. 
Прикрываясь
общими планами Антанты относительно подавления советской власти на
окраинных территориях бывшей Российской Империи, конкретно -
необходимостью разгрома Литбела, и получив поддержку от Франции, в
начале апреля 1919г., польские войска начали наступление против
красноармейцев на участке фронта по линии Лида - Барановичи. 116
Во время сражения за Лиду 16 апреля 1919г. крупное подразделение польской кавалерии проникло в тылы Красной Армии. (Напомним, что именно в этот день, 16 апреля 1919г., в Варшаву выехала миссия Ю. Шаулиса, о которой говорилось в предыдущей главе.) 19 апреля 1919г. польские части приблизились к Вильне. Вместе с польскими легионерами в Вильну следовали и функционеры уже подготовленного в Варшаве Гражданского комиссариата Восточных земель. Свидетельствует живописная фотография в польском пропагандистском издании "Wilno - Legiony" с подписью: "Федеральное правительство Восточных земель по дороге в Вильно." На фотографии видим, расположившихся на отдых членов этого "привозного правительства,"- и среди них, - "Ян Пилсудский, Зигмунд Нагрудский, Ивашкевич, Стефан Киртиклис, Витольд Абрамович, Александр Пристор, Януш Енджеевич".14 (С.93)
Как известно, ещё в феврале 1919г. при административном польском органе Военном управлении окраин, был назначен Гражданский комиссар восточных земель - профессор, доктор Людвиг Коланковский. На тылах 200 тысячной армии, воюющей на востоке под бело-красным знаменем и белым орлом с Красной армией, служащие Гражданского комиссариата Восточных земель обязаны были устанавливать на занятых территориях оккупационную административную власть Речи Посполитой.
Непосредственно при подходе к Вильне польским легионерам была оказано отчаянное сопротивление частями Красной армии. Однако поляки получили поддержку со стороны местных жителей, и, прежде всего, от членов местных подпольных польских структур РОW, влияние которых было особенно сильно среди железнодорожников. Они приняли непосредственное участие во враждебных действиях польских войск против советской власти. 15 "Значительный перевес вооружённых сил врага заставил защитников 21 апреля 1919г. оставить город. Столица советской Литвы была захвачена пилсудчиками, продолжавшими наступление на Советскую Литву и Белоруссию".7 (С.150-151) 22 апреля Ю. Пилсудский обращается с воззванием к жителям "бывшего Великого княжества Литовского",10 (C.202) обещая "свободу и право свободной, ничем неограниченной возможности высказаться о стремлениях и потребностях".16 (С.75)
24
апреля 1919г. руководителю миссии литовского МИД в Варшаве Ю. Шаулису
сообщили, что Законодательный Сейм Польши не признает его правительства и
стремится к воссозданию единого польско-литовского государства на
территории бывшего Великого княжества Литовского. 11
Позиция
Польши на Парижской мирной конференции относительно будущего западных
окраин бывшей Российской Империи теперь была обозначена весьма
конкретно. Правда сам Ю. Пилсудский в разговоре с И. Падеревским,
состоявшемся вскоре после занятия Вильна поляками, замечает что,
«федеративные принципы не удастся применить на этих землях; мы пришли с
оружием, а это противоречит принципам федерации, - и далее, весьма
важное замечание, - здесь нет тех, кто хотел бы вступить в такую
федерацию».1 (С.274) 
Польские легионеры на фронте против Красной армии
ПОД СЕНЬЮ ШТЫКОВ (апрель - май 1919 г.)
Захват
Вильны польскими легионами означал лишь первый акт международного
представления под лозунгом борьбы «со злом, идущим с Востока», в котором
сюжетная линия была расписана либреттистами из Парижа и Лондона, но 117
где талантливые актёры, прекрасно экипированные авторами и продюсерами,
играли собственные мизансцены, порой не согласовывая их с режиссёрами
восседавшими в Версальском дворце на Мирной конференции.
Однако, при всём цинизме происходившего на окраинах Российской Империи, спектакль ни в коем случае не мог носить вид трагедии, и даже драмы, во всяком случае со стороны польских легионеров, поскольку рыцари борющиеся с "большевистской гидрой" - только герои. Поэтому это всё был задумано как патетическое представление, патриотического эпоса, в конце которого была уже прописана длинная и впечатляющая своими формами сцена триумфа победителей. Однако простые местные землепашцы, городские обыватели и весь прочий здешний люд литвинов, литваков и литовцев, не всегда понимал своей роли в массовках, а порой и просто не слушался указаний и даже протестовал против поведения героев. В этой обстановке от вооружённых пришельцев, кроме железной воли, требовалась особая политическая сноровка.
Прежде
всего, польскому солдату необходимо было объяснить, зачем он пришёл на
литовские и белорусские земли. Такие объяснения в виде брошюрок писали
весьма талантливые польские публицисты, в том числе и Мельхиор
Ванькович: "Мы пришли сюда на литовско-белорусскую землю, как солдаты
польской армии и граждане государства Польша. Крестьяне, евреи и
горожане, которые нас здесь видят, видят впервые польское войско, а о
польском государстве почти ничего не знают. Они тёмные и не пресвящённые
люди. У нас в Польше и газет больше люди читают, и одеваются и живут
приличней, больше вещей понимают, нежели эти люди здесь - одним словом у
нас в Польше люди более просвещённые. Поэтому мы, стоя на квартирах,
должны разъяснять тутэйшим людям зачем мы сюда пришли." Затем автор
обосновывает геополитическую концепцию будущего Польши, которую надо
разъяснять. Суть её в том, что Польша хочет восстановить торговый "путь
из варягов в греки", который будет контролировать новое Русское
государство ("Неорусское государство" - автор применяет это выражение -
ИВВ), - "потому что понимаем, какая это была бы возможность иметь такое
государство, которое имело бы моря по две стороны и моря эти связаны
реками". Далее разъяснялись более приземлённые вещи о
хозяйственноэкономическом и национальном аспекте польской экспансии на
восточные земли, где "много земли, больше чем у нас в Польше", а "людей
на этих землях меньше. Не так густо заселена...". А раз так, то "на всём
этом много людей ещё возможно разместить. В два, три раза больше, чем
всех их сейчас там проживает". К тому же, "в Литве земля в четыре, пять
раз дешевле и её много - для приобретения", - заметим, не наделения
солдат землёй, а - выкуп. "Правда земля здесь несколько хуже по
плодоносности", - откровенничает автор для большей солидности. В конце
брошюрки преподаётся урок этики поведения героев, в котором говориться о
недопустимости мародерства польских солдат на занимаемой территории,
поскольку состояние гражданского сознания населения литовско-белорусских
земель весьма низкое - не желают они понимать оккупантов. "Простой
человек много не понимает. Он судит по тому, что имеет перед носом.
Когда у него солдат последнего телёнка из хлева заберёт, кур порежет,
выгребет овёс и сено, да ещё и побьёт, то для крестьянина он станет
врагом". Ну, и затем кредо: "Хотим, чтобы литовцы и белорусы, и братья
поляки, которые на этих литовско-белорусских землях сидят, почувствовали
себя гражданами польского государства, - поэтому автор поясняет, - как
только придём к какому-то порядку на литовско-белорусских землях, сразу
будут 118 организованы выборы в Сейм, депутатов в который будут выбирать
все жители, бедные и богатые, умеющие читать и не умеющие, мужчины и
женщины, католики, евангелисты, православные и евреи, и магометане".1
(С.3-16) Такую вот справедливость пообещал - в виде интернациональной,
социальной и либеральной демократии, этот, ставший в последствие
знаменитым публицистом, сочинитель агитационных брошюрок для Генштаба
Польской армии. 
Карта похода легионов Ю.Пилсудского на Вильну ( подробнее о военной операции см. здесь: http://phw.org.pl/operacja-wileska-16-21-kwiecie-1919-r/ )
Примечательно,
что публикация М. Ваньковича не осталась не замеченной. На неё в газете
виленских литовцев "Głos Litwy", выходившей на польском языке,
откликнулся известный литовский общественный деятель и публицист М.
Биржишка. Он не без основания заметил, что "позиция польских властей не
встречает поддержки у определённой части общества". Разоблачая
имущественные интересы поляков, он в частности пишет: "ещё в конце
прошлого года [1918г. - ИВВ] по Вильне ползли слухи, что из-за боязни о
судьбе своего имущества, литовские и белорусские помещики предприняли в
Варшаве старания по охране своих поместий, закладывая своё имущество в
банках Познани". Вот почему, ссылаясь на М. Ваньковича, этот литовский
общественный деятель писал, что для польских солдат является целью:
"колониальный раздел имущества Литвы и Белоруссии среди помещиков,
однако не местных, а прибывших из Польши. Для польских помещиков,
польские поместья слишком дорогие. Более дешевыми будут литовские и
белорусские, которые, конечно, наши господа надеются им продать дороже,
чем могли бы продать их местным помещикам. Такой "договор" гораздо
выгодней для наших землевладельцев, а может и польских помещиков, но
выгоден ли он для местных землевладельцев...".2 Если М. Биржишка имел
ввиду землевладельцев литовцев, предупреждая их тем самым о
недопустимости сотрудничества с оккупантами, если таковые
коллаборационисты и были, то в основном лишь в западной части Трокского
(Тракайского) уезда и в Кошедарском (Кайшядорском). Однако и здесь,
скорее всего, это были всё же поляки. "Когда 26 декабря 1918г. из
Аукштадвариса, Кайшядорский округ, ушли немцы, очень активизировались
местные поляки помещики и начали агитировать против литовской власти.
Был создан комитет, который должен был всё-таки признать Тарибу
литовского государства и принять её директивы. Хотя в комитете были одни
"поляки", всё равно дворяне ненавидели этот комитет и создали "комитет
хозяев", пропитанный польским духом. В этом действии "поляков" особенно
выделились Винковский и В. Станевич. Последний даже легионеров собирал.
Может поэтому он теперь и назначен комиссаром Тракай. Комитет, которому
мало помогали сверху, действовал слабо, - но вот после большевиков,
сообщает с досадой официоз литовских националистов "Laisvė" ("Свобода"),
- пришли новые оккупанты - поляки. Люди из прихода Аукштадварис, будучи
весьма тёмными и бедными, но сильно воспитанные против литовцев, очень
радостно встретили польские легионы".3 
«Wilno»- памятный нагрудный крест польского легионера за взятие на католическую Пасху Вильно в апреле 1919 года
Да и не только в Аукштадварисе новые польские власти были приветливо встречены.
После занятия Вильно, в середине мая 1919г. в город приезжал на некоторое время Начальник государства Ю. Пилсудский, а также Э. Рыдз-Шмиглы, командующий Виленской операционной группой войск на Восточном фронте и другие польские военачальники. Одновременно, главнокомандующий привёз с собой целую свиту друзей и помощников. "В неё входили, прежде всего, 18 делегатов от Литвы и Белоруссии, которые как депутаты уселись в варшавском Сейме, куда их 119 никто не выбирал и не делегировал. А кроме них много ещё таких лиц, которые ищут должностей и доходов, и склонны к сотрудничеству и коалиции с Главным вождём".4
Новые
оккупационные польские власти устроили ряд приёмов для представителей
города. За ними последовали ответные приёмы польского военного
командования и представителей новой польской администрации. Среди
участников этих приёмов брат Ю. Пилсудского, а также В. Абрамович,
связной между гражданскими и военными польскими властями З. Нагрудский и
другие известные лица из числа ближайшего окружения главнокомандующего
польской армией. Всё должно было свидетельствовать о закономерности
произошедшего и о сплоченности населения, хотя "польская общественность
Вильна дезорганизована и очень разрозненна, а сам город без всяких
средств пропитания".5 (C.9-10)
Прибывший
в Вильну 20 мая 1919г. Генеральный комиссар Главного управления
Восточных земель Е. Осмоловский сразу распорядился о следующем: «1.
Земельная собственность, владельцы которой в течение 14 дней со дня
публикации настоящего распоряжения не возвратятся, или не назначат своих
законных приемников на месте, будут включены под управление
административных властей Виленского уезда. 2. Всякая собственность
движимая или недвижимая оккупационных немецких властей, также как и
всякая собственность российских властей, включается под управление
Виленского уезда. Договоры, на основании которых собственность эта
перешла от бывших оккупационных властей в частные руки (физических или
юридических лиц), признаются не действительными, если не будут
утверждены Генеральным Комиссариатом Главного Управления Восточных
земель, - причём, - 1) Посевы, которые были осуществлены под немецкими
властями в управляемых ими имениях, являются собственностью государства;
2) Весь инвентарь, орудия обработки земли и другие материалы,
переданные большевистскими властями в имение, являются государственной
собственностью и собственник имения или его заместитель обязан, под
угрозой наказания, в течение 7 дней, со дня публикации данного
распоряжения, зарегистрироваться в Ликвидационном управлении».
Такая вот польская «продразвёрстка».
Затем,
естественно, шли санкции: «3) Кто добровольно нарушит или присвоит себе
собственность, оставшуюся после оккупационных властей, или бывших
российских, будет Уездным комиссаром наказан административным путём
через арест до 3-х месяцев или штрафом до 30 000 марок, или одновременно
и арестом и штрафом до 30 000 марок". И подпись - «Я. Боровский -
Комиссар Виленского уезда». 6
Само
собой разумеется, ни немецкие, ни, тем более, многочисленные российские
владельцы окрестных поместий, не могли явиться, чтобы показать
соответсвующие документы на собственное имущество. Российским владельцам
принадлежали практически все каменные дома в ново построенной при
русских императорах Александре III и Николае II части города Вильна. Эти
строения располагались вдоль бывшего Георгиевского проспекта (теперь -
Гядиминаса), на Антоколе, Закрете и Зверинце. Новая польская
оккупационная администрация приступила к "цивилизованному" (как это
по-европейски! - ИВВ) изъятию (реквизиции) собственности российских
владельцев, а также оставшейся после немецких оккупантов. Имущество тех,
кто сотрудничал с коммунистами, прежде всего местных евреев, после
немедленного расстрела самих владельцев, попросту грабили. 120
Сохранился комментарий литовских властей по поводу данного распоряжения
Гражданского комиссара Восточных земель Е. Осмоловского. Он был
напечатан в редакционной статье газеты "Lietuva" ("Литва"), в котором
основной акцент делался на то, чтобы показать захватнический характер
поведения поляков в Виленском крае в то время, когда само каунасское
правительство не скупилось на обещания насчёт земли для литовских
военных добровольцев, да и прочих безземельных крестьян - батраков. "Во
время Немецкой оккупации поместьями управляли немцы, но работать на
земле, давать семена, коней и т.п. должны были крестьяне близлежащих
деревень, за что никто не хотел получать только немецкое "спасибо".
Сейчас поляки не только не хотят проводить земельную реформу, т.е.
раздать землю людям, но и не желают мало-мальски платить за проделанную
работу. Отдают всю землю с крестьянскими посевами бывшим помещикам. Но
самое главное, - эти помещики должны вернутся в свои поместья в
обязательном порядке, даже время назначено, иначе поместья будут отняты и
использованы как это угодно властям. Припомним, что почти все литовские
помещики являются поляками, и их пребывание в Литве было отмечено с
давних времён, по мере распространения польской культуры". Газета
считала, что такое распоряжение носить пропагандистский характер, и
направлено было на то, чтобы привлечь как можно больше поляков -
крестьян на свою сторону. "Необходимо, чтобы это поняли те литовские
сыны, которые идут на поле брани бороться, чтобы все люди могли по своей
воле жить продуктами свободной работы".7 Такими патетическими призывами
заканчивался этот комментарий.
Литовец
обладал, в основном, небольшим сельским хозяйством. Кроме этого в
Неманском крае среди местного населения ощущался большой недостаток
земли. Поэтому вопрос о польско-литовских отношениях приобретал большое
социальное значение. В этих условиях ничего удивительного, что в здешних
поляках литовцы видели, прежде всего, господ, землевладельцев, которые
мешают их национальному литовскому движению, в своей основе -
крестьянскому и мелкобуржуазному. Литовское правительство старалось
ограничить, а затем и ликвидировать влияние и силу польских
землевладельцев. Поэтому польско-литовский конфликт приобретал ярко
выраженный социальный, классовый характер, что проявлялось, прежде
всего, в борьбе за проведение в новообразованном литовском государстве
земельной реформы. 8 (C.187-189)
Национализацией
земли, раннее находившейся в собственности российского государства,
временное литовское правительство начало заниматься ещё в 1918г. Ему
необходимо было решать вопросы связанные с управлением землёй и
собственностью на неё. Прежде всего, взяло под свою опеку все бывшие
государственные леса России, и её земельную собственность (майораты), а
также леса, находившиеся в частной собственности тех лиц, которые не
вернулись после минувшей Великой войны. Далее правительство объявило,
что все эти земли, а также всё имущество, находящееся на них, является
бесспорной собственностью литовского государства. Именно эти земли с их
имуществом и должны были использоваться во время проведения аграрной
реформы, для обеспечения безземельных и малоземельных, и для прочих нужд
в нарождающемся государстве литовцев. Поэтому временное правительство
приказало Министерству сельского хозяйства принять майораты и управлять
ими, пока Учредительный Сейм решит судьбу этого имущества. 9 (C.571)
Премьер-министр М. Сляжявичюс 8 мая 1919г. издаёт приказ под названием
"О присмотре за необрабатываемыми землями", подписанный также министром
сельского хозяйства и государственного имущества 121 А. Стульгинскисом.
Данный приказ преследовал ряд целей. Во-первых, поправить
продовольственное положение в стране, во-вторых, смягчить социальную
напряженность на селе и, в-третьих, что, пожалуй, главное, разрушить
единый земельный ареал крупных бесхозных поместий, чьих хозяев нет на
месте, чтобы затем пустить эти земли в счёт предстоящей аграрной
реформы. В приказе в частности говорилось: "1) Землевладельцы, имеющие,
за исключением лесов и водоёмов, не менее 50 га (в бывшей Сувалкской
губернии не менее 100 га) земли, если по каким-то причинам у них
осталось не менее 10 десятин не обработанной земли, обязаны её одолжить
местным безземельным и малоземельным, придерживаясь правил использования
поместий от 20 января 1919г. Вместо раннее указанного в этом приказе,
оплата за аренду земли может браться из части урожая, или по свободному
договору обеих сторон, иным способом. 2) Если арендатор отдаёт в аренду
часть своей земли, то с него за арендованную им землю может браться
оплата не более 50%, чем он сам платит землевладельцу за арендуемую им
землю". За неиспользованные земли определялся дополнительный
государственный налог "из расчёта на каждую десятину земли от 1-го или 3
пудов ржи или эквивалент", - а в конце главное. - «Землепользование по
этим правилам не даёт никаких прав относительно будущей земельной
реформы".10
Для популяризации своих идей, но, прежде всего, для противопоставления литовцев полякам, в Неманском крае распространялась добротно подготовленная брошюра "На борьбу за землю и свободу! Или, что несут нам поляки". В ней рассматривались многосторонние аспекты надела землёй польских "безземельных пришельцев", в то время как для местных безземельных и малоземельных сельских рабочих её не хватает. Это прекрасно доказывали хорошо аргументированные статистические выкладки, приводимые видными польскими и литовскими специалистами в области землевладения крупными и мелкими хозяйствами. 11 Причём, рассматривались различные аспекты землевладения как на литовских территориях, так и на территории Польши. 12 Делу пропаганды за власть литовского правительства в Каунасе, среди значительной части безграмотного местного населения, служили и прямые призывы к объединению против врагов, которыми являются "польские помещики Литвы". Поняли теперь эти «польские паны», что «власти Литвы вскоре будут делить землю их поместий для рабочих» - батраков, вот и противятся этому, захватывая «литовские земли».
Литовское правительство проводило политику аренды брошенных земель батракам и малоземельным крестьянам. Например, лишь седьмая часть владельцев крупных поместий оставалась на местах в Мариампольском округе. Однако было много и таких поместий, где - "батраки не захотели арендовать и управлять, т.к. сами не могут привести своё хозяйство в порядок без посторонней помощи".13 Для решения насущных проблем в аграрном секторе правительство собрало в Каунасе в середине июня 1919г. Съезд уполномоченных министерства сельского хозяйства и государственного имущества.
По
существу настоящую аграрную реформу литовское правительство ещё не в
силах было осуществить. Но очень нуждалось оно в солдатах.
Уходящие
в Литовскую армию безземельные рекруты, из которых ещё не известно, кто
останется живым после предстоящих военных пертурбаций, как в борьбе с
Красной армией, так и с поляками, в определённой мере снижали уровень
социального напряжения на хуторах и в деревне. 122
Кроме
социальных проблем, весьма трудную задачу надо было решать каунасским
властям и с довольно большим местным польским населением. Об обстановке в
этой области красноречиво свидетельствует следующая публикация о
положении в населённом пункте Ванджёгала, что недалеко от Каунаса, когда
польские легионы 26 мая 1919г. заняли Кайшядорский округ и перешли
демаркационную линию т.н. Каунасской Литвы. 14 "Ой, как смотрели наши
"поляки" на Варшаву, - им все глаза вытекли от этого. Теперь все эти
оборванцы ходят, опустив нос и клянут несчастную "Литву". Не хотели
поляки подчинятся распоряжениям каунасского правительства. "Как только
приходят какие-то строгие законы властей относительно изъятия,
мобилизации, так ничего нет - проклинают власть, но вот нашим духовникам
- епископам и ксендзам, так вроде ничего для Литвы вроде и не надо, а
если убрать всех ксендзов, то и Литвы не станет" - утверждают поляки.
"Всё что есть - от "польской культуры", которой наши "поляки" любят
похвастать. В последнее время наши "поляки" начали определяться,
собирать подписи, чтобы принадлежать Польше, в то время как другие
работы перестали делать", - жалуется автор статьи ксёндз Ю. Гендренас.
Не известно ему, что 9 мая 1919г. секретным приказом № 4985/II
Генерального штаба Главного командования Польской войск, отделу
информации командования северо-восточным фронтом было дозволено
субсидировать польскую прессу, которая выходила на пространстве
северо-восточного фронта и за линией фронта: "Nasz Kraj", "Ojczyzna",
"Dziennik Wileński" - и другие пропагандистские польские издания,
направленные на ведение пропаганды против литовцев, в том числе за
линией фронта, в Неманском крае. 15 (C.58) Такая деятельность имела
определённый успех среди литовских поляков. Как говорится далее в
приводимой публикации - "их голова занята "Польшей" - говорят, как
придут поляки, так нам всё дадут [землю - ИВВ], зачем здесь непотребно
работать. Читать умею немногие, может больше женщины - а уж писать, и
понятия нет. Детей не учат и в школу не пускают, боятся, чтобы не начали
учить политовски".16
Другая характерная публикация в каунасской газете "Lietuva" рисует несчастное положение верующих литовцев в занятых поляками Молетском и Трокском районах: "В костёлах службы были раньше поделены: одно воскресенье пели по-литовски, другое - по-польски. Сейчас, когда поют по-литовски, поляки начинают затягивать "Боже, что Польше...", а местный комендант, простой солдат, приказывает настоятелю не проводить службу на литовском языке".17
И всё же основной аргумент литовских националистов для привлечения на свою сторону литовского сельского населения это - земля. Вот почему постоянно повторяется в литовской печати: "большие враги батраков, это польские помещики Литвы". Указывается и актуальность таких вражеских действий - "сейчас, почувствовав, что власти Литвы вскоре будут делить землю поместий для батраков, - местные польские землевладельцы, естественно, - намерены отдать земли полякам" 18 и т.п.
Относительно
значительной и влиятельной части населения Неманского края - евреев,
газета литовской партии христианских демократов "Laisvė" сообщает: "В
Литве найти хозяйствующего на земле еврея большая редкость. Среди них
немало мелких ремесленников. В то же время они составляют 32% всех
горожан и насчитывают 8% всех жителей Литвы" - подчёркивая при этом, что
евреи занимаются в основном торговлей, - "5-6% всех жителей Литвы
существует только благодаря торговле. Таким образом, страна кормит (на
своей не оккупированной 123 территории) около 200 тысяч человек,
единственным заработком и средством существования которых является
торговля и мелкое предпринимательство".19
Литовские
пропагандисты не гнушаются запугивать местное население "ополячиванием"
даже - коммунистами, как это делают "в Тельшяй большевистские
комиссары", которые сегодня "облачившись в польских интеллигентов,
стараются наводить порядок, распространяя среди людей всякие домыслы и
пугают возвращением крепостничества. Собирают специально для этого
польские вечера, получают разрешения от комендантов для создания детских
приютов". Естественно, лишь для того, чтобы там было - "только пьянство
и ополячивание".20 
Ю.Пилсудский перед строем польских легионеров на Лукишской площади в Вильно
В
июне в Вильне с новой силой разразился голод. "Нам известно, - писала
каунасская газета, - поляки, занимая Вильну, пообещали доставить в город
продукты питания. Как видно это обещание они не в силах исполнить. Как
во времена немцев так и сейчас группки людей идут в Каунас и Сувалкскую
губернию с мешками, чтобы принести немного пищи".20 Тем не менее на
занятых поляками территориях Виленского края, "польские ксендзы заодно с
польскими панами" - писала Виленская газета, выходившая на литовском
языке: "В организованной епископами хозяйственной реформе, все ксендзы
совместно с епископами оказались на стороне польских панов и заняли
противоположную народу позицию".21 Это относится и к депутатам - эндэкам
польского Законодательного Сейма: "Станишкис, архиепископ Теодорович,
Лютославский, ксёндз Сендзимин и др.", - которые были "назначены" в этот
Сейм "представлять" население восточных окраин Польши.
К происходящему в Вильне, наиболее настороженно относилось самое многочисленное население города - евреи, составляющие натуральную конкуренцию полякам, как в ремесле и торговле, так и вообще в имущественно-денежных делах. "Победив коммунистов в Вильнюсе, поляки не могут успокоиться, не напав на еврейскую нацию: отдельные группки военных лазят по квартирам, будто бы с целью обыска", - пишет «Nepriklausomoji Lietuva» ("Независимая Литва"), газета виленских литовцев. "Евреи боятся возражать и не идут жаловаться, потому что самых смелых солдаты их тут же "укладывают" [убивают - ИВВ], обвиняя их при этом в том, что они тоже коммунисты, которые стреляли в польских солдат".22 В то же время, вполне спокойно чувствуют себя оставшиеся в городе литовские ксендзы. 23 "Присмотримся к литовцу. Живёт он в той же оторванности от прихода, как и поляк, и не тоскует за чем-то далёким, но горячо переживает за Вильнюс, как за столичный город своей родины. Обычно не желает он знать, что происходит в других приходах. Несмотря на то, что такое незнание является основным препятствием на пути реализации так любимых им национальных задач".24
Такое настроение литовцев вполне устраивало поляков.
Именно в дни пребывания в Вильне, Ю. Пилсудский написал весьма любопытные строки, причём откровенно, ибо обращался непосредственно к Главнокомандующему польскими войсками "в Литве и Белоруссии" генералу Станиславу Шептицкому": "С белорусами отношения складываются гораздо лучше и согласно моих, а также пана Осмоловского предположений, с ними удастся сделать почти всё, чего захочу, и, прежде всего, сделать какое-то заявление о союзе с Польшей против российского империализма - с одной стороны, с другой - против тенденций, которые оглашаются в Ковно. Вместе взятые, все эти условия склоняют нас к тому, чтобы придать нашей деятельности в отношении людей всякую внешнюю видимость доверия к ним и - великого гуманизма. Поэтому предпринимаю 124 большие усилия по: а) развитию гражданского управления страной, не военного, так чтобы множество стычек местных жителей проходило по гражданской линии, а не с военными.
Таким образом, удастся избежать видимости военной оккупации и
опоры исключительно на штыки при правлении страной; в) развитию
политической жизни в стране, при всех её противоречиях, специально в
Вильне и Гродно, двух, уже занятых центрах жизни страны. Поддержка
такого развития и исключение особо заметных репрессий, должно быть
линией нашей деятельности для того, чтобы уже при первом столкновении
каждого прибывшего чужака с жизнью этой страны, для него стало бы ясно,
что под нашим правлением всё возвращается к нормальному состоянию, и он
чувствует свободу, у него есть возможность высказаться. Думаю, что такой
способ поведения, в связи с относительно очень пассивным характером
местного населения и воспитанной веками склонности к уступкам и
подчинению относительно каждого натиска извне, не представляет никакой
опасности, как для войск, так и для государственной политики. В связи с
этим очень прошу принципиально воздействовать на прекращения разгула
военных, к которому склонно каждое военное соединение, особенно к этому
склонны воспитанники больших прежних армий". После чего, в конце письма,
Начальник государства позволил себе сделает замечание весьма
влиятельному в Польше генералу, - "Обращаю внимание на уже возникшие
трения между военной комендатурой Гродно и гражданским правлением".25
(С.162) 
Такова
была мало известная до сих пор упорная внутренняя пропагандистская
борьба за умонастроение местного населения на территориях западных
губерний бывшей Российской Империи. Она происходила по обе стороны
демаркационной линии между польскими и литовскими войсками, после
занятия поляками Вильны и перед важными территориальными решениями на
Парижской мирной конференции. Вдали от Версаля каждая из сторон искала
нужные аргументы в противовес штыку, который политики из стран Антанты
не желали видеть, но который подспудно подрезал то, что не удавалось
отрезать словом. Более сильный штык был у поляков, но литовцы уповали на
дипломатию. В тени Парижской мирной конференции шла упорная и неравная
борьбы за национальное государственное будущее поляков и литовцев на
определённых территориях.
Территория Польской республики к моменту начала интервенции Юзефом Пилсудским на территорию РСФСР 25 апреля 1920 г.
