Так, недавно был ликвидирован Музей русского добровольческого движения. Он располагался на территории церкви, освященной в честь Собора Всех Московских Святых в Бибиреве, и был создан по благословению настоятеля этого храма, ныне очень больного и прикованного к больничной койке. Инициатором уникального патриотического проекта стал Александр Кравченко (о нем «Русский Вестник» уже рассказывал на своих страницах) - бывший воин-доброволец, в начале 90-х годов прошлого столетия воевавший в пылающей Югославии на стороне православных сербов. Он в прямом смысле этого слова проливал свою кровь за братьев-славян: был контужен и получил тяжелое ранение в ногу, после которого хромает до сих пор.
Я пообщался с Александром, и он рассказал мне, как зарождался музей. Он создавался усилиями таких же, как он, ветеранов-добровольцев, сражавшихся не только в Сербии, но и на других «малых» войнах, а также при участии патриотически настроенной молодежи и прихожан храма. Это был поистине народный музей, в который со стороны государства не было вложено ни копейки. Простые русские люди по крупицам собирали материалы, фотографии, ценные (в историческом смысле) артефакты. Основной базой музея поначалу являлись экспонаты, посвященные войне в Югославии в конце прошлого века, но впоследствии экспозиция была расширена и обобщила весь путь русского добровольчества, начиная с освоения казаками Сибири и до нашего времени. Причем многие экспонаты музея - это подлинные вещи, которые, по словам Александра Кравченко, «непосредственно участвовали в событиях». Иные из них дошли до нас из уже далекого XIX века. Но, конечно, большая часть артефактов принадлежат нашей эпохе, столь обильной на «малые» войны у границ нашей Родины, в которых русские добровольцы доказали всему миру, что Россия по-прежнему сильна воинским духом лучших своих сыновей.
Так, например, в экспозиции музея были представлены: бело-черно-золотой царский стяг, который развевался над горой Заглавак в Сербии на протяжении всего боя русских добровольцев с мусульманскими боевиками за эту стратегически важную высоту; окровавленная рубашка нашего добровольца Анатолия Остапенко, в которой его настигла смерть в Сараево в 1994 году; хоругвь Славянской бригады, освещенная в самом Славянске во время первых боев с украинскими националистами; медаль и личные вещи Стрелкова и других донбасских ополченцев; искореженные остатки оружия и амуниции, бережно собранные на полях сражений, где проливали свою кровь русские добровольцы. Да много чего можно было увидеть в экспозиции Музея русского добровольческого движения. И вот теперь его нет. Я спросил у Александра: «Почему?» - и он поведал мне следующее:
«Причин может быть несколько, я не знаю, какая стала определяющей. Ко мне просто пришел посредник и от имени настоятеля предложил в двухнедельный срок свернуть экспозицию и освободить помещение. Батюшка, может быть, даже и не знает об этом, но спросить я его не могу в силу его недоступности из-за тяжелой болезни. Но я уверен, что закрытие музея не имеет прямого отношения к церкви. Скорее всего, люди, которые принимали решение о закрытии музея руководствовались рациональными мотивами: ведь на территории храма функционируют еще несколько общественных организаций, и они борются за помещения, возможно, с помощью интриг. Я не утверждаю, что это именно так, но все может быть. А я, со своей стороны, искренне благодарен батюшке за все, что он предоставил за 12 лет нашего здесь пребывания. Не исключаю, что музей закрыли из-за реликвий из Донбасса, которые могут вызвать ненужные вопросы. Не знаю. Но мне искренне жаль тех людей, которые способствовали его закрытию.
После беседы с Александром Кравченко я решил самостоятельно разобраться в проблеме и с этой целью поехал в храм Собора Всех Московских Святых. Отстояв Литургию, я поговорил со священником, а также поговорил с комендантом храма (так мне его представила матушка, стоявшая за свечным ящиком), пообщался с ней самой и даже с охранником. Всем задавал один и тот же вопрос «Почему музей добровольцев прекратил свое существование?» В принципе результат был ожидаем и предсказуем: никто ничего не знает. Если уж организатору музея не объяснили истинную причину отказа в помещении, то для меня, человека с улицы, этот вопрос изначально был закрыт. А ведь была же какая-то конкретная причина! Какая?!!
Я позвонил бывшим однополчанам Александра, которые вместе с ним в начале 90-х воевали в Югославии на стороне православных сербов, Владимиру Сидорову и Борису Земцову. Каждый из них высказал свое отношение к произошедшему инциденту.
Вот мнение Владимира: «Закрытие Музея русского добровольческого движения - поступок, конечно, очень неприглядный, тем более что он совершен людьми вроде бы православными. Ведь этой музей создан все-таки руками самих добровольцев. И он нужен даже не столько самим участникам, сколько прежде всего всей России. Пусть он невостребован нынешним поколением, которое слышит только звон монет, но будущим поколениям он необходим. Потребность в таком музее рано или поздно появится. Но я боюсь, что когда такое время настанет, то нечего уже будет показывать и некому рассказывать. Сохранять память о русских добровольцах нужно начинать сегодня. Сейчас самый благоприятный момент для сохранения и дополнения. Будущие поколения должны узнать, какими были люди XXI века. Ведь не все служили Золотому тельцу. Мы ехали на войну, не зная выживем или нет. Но ехали с радостью, хотя понимали, что платить нам там не будут. Пример заразителен: как плохой, так и хороший. Может быть, глядя на меня, мой сын сам захотел пойти в армию и отслужил в ВДВ. Поэтому по поводу такого музея, какой был создан Александром Кравченко вместе с другими воинами-добровольцами, скажу известной фразой: "Это нужно не павшим, это нужно живым!"».
Борис Земцов был более категоричен в своих суждениях: «Либералы настолько распоясались и почувствовали свою безнаказанность, что, не скрываясь, нагло начали давить любые ростки патриотичности. Они запугали всех. Люди боятся сказать правду, боятся открыто высказать свое мнение. И священники порой, к сожалению, часто превращаются в чиновников от религии, которые мгновенно перекрашиваются в другой цвет в зависимости от того, какие решения (и даже не решения, а лишь намеки на решения) принимаются во властных структурах. А наша власть демонстративно забыла добровольцев. И мало того что забыла сама, она гасит даже малейшие искры памяти, которые пытаются проникнуть в сознание одурманенного народа».
Я согласен с Борисом Земцовым. Если так и дальше пойдет, до всенародной амнезии останется один шаг. И шаг этот будет последним перед могильной ямой. И мы его сможем сделать, если не опомнимся сейчас.
Игорь ГРЕВЦЕВ