Когда говорю русские, я имею в виду не чисто этнических русских людей, у которых написано «русский» в паспорте. – Напомню в этой связи слова Петра I. – Русский – это тот, кто любит Россию и служит ей. Аналогичное отношение к определению «русский солдат» подхватили люди разных вероисповеданий и разных национальностей. Они с гордостью говорят: «Я русский солдат». Так оно и есть. Владимир Владимирович Путин – Президент РФ.
Пролог. 18 октября 2025 года. Это не совсем обычный день увядающей осени. Это день, когда ровно 212 лет тому назад вздрогнули сами небеса и гиганты, сотканные из плоти и стали, сошлись в последнем, отчаянном танце смерти в «Битве Народов».
Почему же, спросите вы, я, человек XXI века, продираясь через цифровые дебри, мечтаю возложить виртуальный венок на братскую могилу воинов, павших в этой битве? Потому что «Битва Народов» - это не просто дата в учебнике. Это вечное напоминание. Напоминание о том, что свобода континента была куплена ценой русской крови, пролитой в сердце Европы. Это урок о том, что гордыня одного человека всегда будет разбита о сплоченную волю народов. Это слеза по юности, храбрости и жизням, оборвавшимся в один день ради того, чтобы у наших детей было завтра.
***
Я знаю, многим из нас знакомо это историческое событие – «Битва народов». В нём – ключ к пониманию всей трагедии и всего триумфа. Это была не битва двух армий, нет! Это был потоп, извергнутый из недр истории: русские, пруссаки, австрийцы, шведы – все, чью душу обжёг деспотизм нового Цезаря-Наполеона, чьи земли он попрал своим орлиным штандартом. И против них – Великая Армия, та самая, что когда-то покорила полмира, а ныне, исхудавшая, израненная, но всё еще страшная в своей ярости, замерзавшая на окровавленных полях Саксонии.
Четыре дня небо плакало дождём, превращая землю в хлюпающее, кровавое месиво. Грохот трёх тысяч орудий был таким, что, казалось, треснула твердь небесная и вот-вот обрушится на землю. Дым пороха застилал солнце, и сражались в сумерках, сотворённых рукой человека. И в этом хаосе – блистали штыки, как молнии, алели мундиры, как маки, и слышался гул, в котором сплелись крики «Ура!», «Вперёд!» и предсмертные хрипы на десятке языков.
В центре этого стального урагана стоял он – Русский солдат. Спросите, что двигало им? Не слепое повиновение, о нет! Он шёл через всю Европу не как завоеватель, а как освободитель, с иконой в ранце и молитвой на устах. Русский солдат защищал не только свои пепельные поля и березовые рощи, но саму идею Отечества – ту, что нельзя уместить в границы империи, ибо границы её – в душе. Его штык был не орудием смерти, но жезлом правосудия. Он видел, как горит Москва, и этот пожар навсегда остался в его глазах, освещая путь к возмездию.
Ах, какая это была картина! Кавалерийские лавы, в которых сталкивались русские кирасиры и конные гренадёры Наполеона, – это был не бой, а столкновение метеоров. Земля содрогалась под копытами. И в один из таких моментов, под бешеным натиском союзников, дрогнули и побежали саксонские полки, бывшие на стороне французов. Они развернули свои знамёна и ударили в спины вчерашним союзникам!
Вот он – истинный лик «Битвы народов»:
– где брат идёт на брата;
– где долг и выгода ведут свою кровавую дуэль.
Но самый трагический, самый пронзительный акт этой драмы разыгрался у моста через реку Вайсе-Эльстер. Когда все было потеряно, когда Великая Армия обратилась в бегство, французскому сапёру был отдан роковой приказ – взорвать мост, дабы замедлить погоню. Но приказ был отдан слишком рано! Мост взлетел на воздух с тысячами своих же солдат, отчаянно пытавшихся переправиться. Река стала могилой для героев. Говорят, маршал Понятовский, командующий польским корпусом в армии Наполеона, только что получивший жезл от императора, дважды раненый, в третий раз попытался переплыть холодные воды и, крикнув: «Смерть – ничто!», ушёл на дно, словно древний викинг. Вот цена империи, вот цена славы – в синих, бездыханных водах.
… И вот он, финал. Наполеон, тот, перед кем трепетала Европа, бежал с поля боя, бросив своих умирающих орлов. Тишина, наступившая после битвы, была страшнее грома пушек. Сто тысяч жизней осталось лежать на этом поле. Сто тысяч сыновей, мужей, отцов. Русский, немец, француз – все они теперь были равны в объятиях вечного сна.
И когда сегодня вы услышите, в который раз, фразу о «европейском единстве», вспомните окровавленные поля под Лейпцигом. Вспомните, что его фундамент – это и кости русских богатырей, лёгших в чужую землю не как завоеватели, но как искупители общей европейской свободы.
N.B. Так почтим же память Русских солдат. Помолчим. Склоним наши головы в скорби. Это и есть та единственная, самая честная дань, которую мы, живущие в эпоху вечной спешки, можем отдать тем, кто уже давно никуда не спешит.
Русский народ не злопамятный. Он помнит добро. Сегодня у Европы есть очередной шанс, вспомнить, какой ценой в Европе была добыта Свобода, о которой они кричат на всех перекрёстках.
P.S. Свобода, добытая ценой русской крови, пролитой в сердце Европы…
Илья Александрович Игин, член Российского союза писателей
.jpg)
.jpeg)
