Мудрость, ум и глупость всегда рядом

В своё время Антон Павлович Чехов заметил по поводу одного из «медицинских» поучений позднего Льва Толстого, что будь ты хоть семи пядей во лбу, не следует говорить о том, в чем ничего не смыслишь.

Чехов, несомненно, был умный человек, а вот Лев Толстой — мудрый, хотя мудрость его завела в такие дебри, куда никогда бы не пустился умный Чехов. Ум и мудрость — как две сестры из пушкинской сказки, одна из которых «на весь мир одна наткала бы полотна», а другая «на весь крещеный мир приготовила бы пир». Но была ещё третья сестра, которая попросту для батюшки-царя родила богатыря — её-то и полюбил царь-отец. В нашем случае это вера, которая не умна, а прости Господи, даже глуповата. И всё же именно она приносит плод для царя и Бога.

Мудрость, ум и глупость всегда рядом. Мудрец мыслит «в Божьем луче», умник думает «от себя», а наивный «рыцарь веры» как бы вовсе не думает. Уж какой мудрец-умник был Гегель, а такую интеллектуальную машину сочинил, что «чуть Бога не переболтал». Мировой дух идёт диалектическим путем к своей цели, извольте отдать ему честь и посторониться (в том числе и вы, русские не входящие в его планы) — вот мудрость гегельянства.

Не меньшие умники, конечно, всякого рода позитивисты — логические, лингвистические и т.п. «Ваше гипотеза не обоснована», «ей не хватает верификации и фальсификации», «вся философия — это философия языка», «язык говорит нами, а не мы им» — подобная профессорская ахинея сегодня считается верхом совершенства.

Англо-американский «здравый смысл» здесь празднует свою победу — над кем? По-моему, именно над самим человеком. И уже в постмодерне этот процесс ставит жирную точку: «бог умер», «человек умер». Ах, как жаль, а ведь такой умный был…

Говоря по-богословски, мудрость — это катафатика, это рассуждение о том, что Бог — и мир от Него — есть. В свою очередь, учёные умники надеются описать сущее — и даже самого Бога — на языке твари. Тогда получается, как у Набокова: «нет ни одного человека, говорящего на моём языке; нет ни одного человека, говорящего… нет ни одного человека…». Наконец, «умная глупость» (Иванушка-дурачок) есть, в сущности, апофатика — неумение и нежелание мерить своим конечным грешным рассудком бытие, бесконечно превосходящее его во всех измерениях. Глупостью самоуверенные люди часто называют смирение ума, которого, как правило, недостает не только уму, но даже и мудрости. («Умен, как бес, и зол ужасно» — это Пушкин о колдуне Черноморе).

Из сказанного не следует, что в мире сем надо быть дураками. Но мудрить перед Богом действительно не нужно: сам себя перемудришь со своим «боговедением».

Александр Леонидович Казин, доктор философских наук, профессор, научный руководитель Российского института истории искусств