В день памяти покровителя Москвы св. великого благоверного князя Даниила Московского меня обычно ставят возглавлять Литургию в храме Святых отцов Шести Вселенских Соборов. Вечернюю службу накануне я обычно служу у себя на приходе. Все тайные молитвы на Литургии и молитвы перед Причащением я читаю по старопечатному тексту.
Удивительная особенность человеческой памяти: ты можешь знать наизусть множество текстов из Священного Писания и святых отцов, но можешь запнуться на каком-либо литургическом тексте, который произносил множество раз. Так было и на сей раз – перед Евангелием, когда священник в сослужении с дьяконом возглашает: «Бог молитвами святаго славнаго и всехвальнаго апостола и евангелиста …» и т. д. Не случайно, как бы не была хороша твоя память, святые отцы всегда наставляют, что нужно не отрываться от служебника, особенно они предупреждают о важности точного воспроизведения Символа Веры. В старопечатном тексте, например, после слова «рожденна» в тексте Символа есть союз «а»: «рожденна, а несотворенна». Этот союз усиливает православное учение в пику заблуждениям Ария.
После того как служащие причастились, один из сослуживших иеродиаконов с надеждой в голосе спрашивает меня: «А Ваша проповедь будет недолгой?» Я в ответ: «Она будет произноситься после того, как все приложатся ко Кресту. Единственным ее ограничителем будет трезвон по окончании архиерейской Литургии в Троицком соборе» (это означает, что буквально через пять минут начнется праздничная трапеза).
Кстати, во время Литургии, этого иеродиакона, с которым я служу в течение ряда лет, я назвал сначала правильно – «Герасим», а потом почему-то «Герман». Долго вспоминал фамилию подвижника в борьбе против автокефалии в Киеве Владислава Пустового. В то же время, могу подробно рассказать историю Союза Православных братств, который я возглавлял три срока (Владислав был зам. председателя Союза Православных братств Украины) со множеством дат и имен.
Забегая вперед, хочу сказать, что крепкая память на даты и имена у меня причудливым образом сочетается с тем, что я обязательно что-нибудь да забуду, особенно после проповеди, на которую требуется много сил. На сей раз забыл пояс (в дониконовском облачении он с медной пряжкой, где изображено Распятие и четырьмя источниками – лентами, прикрепленными к поясу, на каждой из которой расшиты три восьмиконечных креста).
В своей проповеди я, которого один из архиереев назвал «стопроцентным старообрядцем», стал приводить примеры из жизнеописаний наших царей-императоров, начиная с Петра. Ни об одном человеке, даже если он плохо относился к нашему древнему благочестию, я не хочу говорить только плохое. Более того, в первую очередь, стараюсь говорить положительное.
В жизнеописании Петра Великого я обратил внимание на такой момент. Однажды царь, приехав в строящуюся суконную фабрику, увидев, что жена хозяина в положении, вызвался быть кумом на крещении ребенка. Договорились о времени крещения. Однако священник к назначенному времени не явился. Петр затребовал его к себе «на ковер». Спросил провинившегося, почему его не было? Тот ответствовал: «Занят был». Когда Пётр пригрозил отправить его на Соловки, батюшка упал на колени и взмолился: «Ваше Величество, помилуйте: жена, дети!»
Пётр, смягчившись, сказал: «Приди в следующее воскресенье и отгадай мне три загадки: сколько верст от земли до неба? Чего я стою? Что думаю?» Священник обращался ко всем знакомым, чтобы разгадали эти загадки, но никто не отгадал. Наконец, он обратился к своему брату, дьякону Каллистрату (они были очень похожи друг на друга). Дьякон одел голубую атласную рясу, в которой был священник, общаясь с царем, и отправился к нему. Пётр в присутствии большого количества придворных, стал ждать ответы на свои вопросы: «Ну, сколько верст от земли до неба?» - «Двести сорок миллионов верст». - «Врешь!» - «Никак нет, велите проверить». - «Ну хорошо, велю. А чего я стою?» - «Двадцать девять сребренников». - «Так мало?!» - «Больше не стоите, Ваше Величество. Спаситель, Царь Небесный, был продан за тридцать сребренников. Царь земной одним сребренником меньше» - «Верно, - сказал Петр, смеясь, – А что я думаю, того не отгадаешь». - «Нет, отгадаю. Вы думаете, что я поп Семен, а я дьякон Каллистрат, его родной брат». - «Ну, молодец, Каллистратушка! Напишите владыке, что я прошу сейчас же посвятить Каллистрата во священники и назначить в дворцовую церковь».
Из жизнеописания Екатерины II. На звон колокольчика Екатерины никто не явился из её прислуги. Она выходит из кабинета, проходит ряд комнат и в одной из них видит, что истопник усердно завязывает толстый узел. Увидев императрицу, он оробел и упал перед нею на колени. Выяснилось, что он уложил в узел большое количество съестного, в частности, конфет для своих детей.
Императрица уточнила, по какой лестнице он собирается выходить из дворца? Тот отвечал: «Да вот здесь, по этой лестнице». Императрица возразила: «Нет, здесь не ходи, там тебя встретит охрана и я боюсь, что детям твоим ничего не достанется. Возьми-ка свой узел и иди за мною». Она вывела его через залы на другую лестницу, и сама открыла дверь: «Ну, теперь с Богом».
Пример из жизнеописания императора Николая I. Однажды поздно вечером он решил объехать все караульные посты в городе, чтобы лично убедиться, насколько точно и правильно исполняется устав о гарнизонной службе. Везде был порядок. Наконец, он подъехал к самой отдаленной караульне, полагая, что здесь непременно встретит какое-нибудь упущение. Тихо войдя в караульную комнату, он увидел дежурного офицера в полной форме, застегнутого на все пуговицы, который крепко спал у стола, положив голову на руки. На столе лежало только что написанное письмо. Государь заглянул в него. В этом письме офицер описывал родственникам свои трудности из-за обилия долгов и патетически восклицал: «Кто заплатит за меня эти долги?!» Николай вынул карандаш, подписал свое имя и ушел, запретив будить офицера. Можно представить себе изумление и радость офицера, когда, проснувшись, он узнал о неожиданном посетителе, великодушно вызвавшемся помочь ему в затруднительном положении. Завершая рассказ об этом случае, я едва сдерживал слезы.
Раздался мощный трезвон, я, в аккурат, закончил свое слово, попросил прихожан не задерживать, «чтобы мне успеть на трапезу». Когда вошел в трапезную, обед уже начался. Увидев меня, сидящие «в президиуме» гости и старшие братья зашептались, потом о. Владимир Диваков мне сказал: «Я спросил у благочинного, а где о. Кирилл, и тут входишь ты». Идя на трапезу, я мысленно стал набрасывать тезисы к своему возможному выступлению (два раза меня уже поднимали «как старейшего насельника обители»). Получился следующий спич: «Хотел бы кратко сказать о первом наместнике святыя обители сея архимандрите Евлогии, впоследствии митрополите Владимирском и Суздальском. Он явил потрясающий пример органичного соединения усердия к молитве, ревновании о совершении богослужения по уставу с талантом хозяйственника и администратора. Каждый из последующих наместников внес свою лепту в дело обустройства обители. Архимандрит Тихон (ныне митрополит Владимирский и Суздальский), например, открыл Воскресную школу (она была вторая после Воскресной школы Елоховского собора), был построен трапезный корпус. Ныне здравствующий владыка Алексий вот уже четвертое десятилетие в качестве наместника. Состояние обители при нем можно смело охарактеризовать как стабильное, она в надежных руках, на капитанском мостике мудрый молитвенный и любвеобильный пастырь. Царство Небесное владыке Евлогию, а всем бывшим наместникам вместе с ныне здравствующим владыкой Алексием - многая лета!».
У меня был еще один вариант выступления с многолетием в конце всем насельникам обители. К этому меня подтолкнуло прослушанное накануне песнопение «Рядовые мои» в исполнении Жанны Бичевской, а также тост сына Эйзенхауэра «за самого главного виновника победы – простого русского солдата». Должен сказать, что внимание к моему недостоинству со стороны братии было просто удивительным, как и со стороны простого народа. В трапезной, подойдя к наместнику, услышал от него: «А я читаю твою книгу, очень интересно». Было приятно. Когда после трапезы я направился в Троицкий собор, дабы поклониться мощам преподобных Ефросинии Полоцкой и Ефросинии Московской, ко мне стало подходить большое количество людей, которые помнили меня еще с 80-х годов. Благословлял их, по ходу завязывались краткие диалоги – «Как Ваше здоровье?» - «В целом ничего, только сахар высокий». - «Ну, Вы же Сахаров …» - «А я помню Вас еще молодым». - «Не сыпьте мне соль на раны – мы все хотим долго оставаться молодыми». - «А я помню Вас кучерявым». - «Вы меня с кем-то путаете – я кучерявым никогда не был» и т.д. и т.п. На следующий день, в канун престольного праздника – память прп. Симеона Столпника я снова был в обители.
Игумен Кирилл (Сахаров), настоятель храма свт. Николы на Берсеневке, член Союза писателей России
.jpg)
