Польско-католический Костел в Беларуси, не дожидаясь, пока белорусы вполне осознают необратимость «конца межконфессионального спектакля», и, очевидно, не видя никакого смысла продолжать игру в толерантность, а также явно желая ускорить приход на белорусские земли войск III Речи Посполитой при поддержке нового Вермахта НАТО, решительно меняют тональность своих заявлений.
Несколько месяцев назад они окончательно демонстративно «подняли на знамена изувера Кунцевича», – русского по происхождению вероотступника и янычара, продвигавшего свою иезуитского-униатскую ересь поистине демоническо-террористическими методами, что не помешало католическому Костелу провозгласить его «святым мучеником» и назначить «покровителем Беларуси» (точнее «крестового похода» на нее). Нынче же польский Костел в Беларуси на своем главном сайте воздал почести погибшим в подляшском селе Пратулин униатских прихожан, ставшим жертвой провокации папистов-латинян.
Вопиющим и раскрывающим суть замыслов Ватикана, недавно открыто присягнувшим Евросодому, и его наместников в Беларуси является не столько сам факт памяти несчастных жертв той провокации, пусть и в извращающей правду форме подаче, а именно тон и дух, в котором осуществлено это поминание. Читаем первоисточник с самого начала: «После разделов Речи Посполитой вся территория современной Беларуси оказалась в составе Российской империи, которая начала на захваченных (!) землях устанавливать свои порядки [а должна была бережно хранить польские?!]. Царские чиновники и сановники не брезговали использовать для этого также религию, стремясь превратить Церковь в послушное орудие своей политики. Одним из методов имперских властей в этом направлении стала ликвидация в 1839 году Брестской церковной унии и насильственный перевод всех греко-католиков в подконтрольное царизму православие, что сопровождалось жесткими репрессивными мерами против духовенства и верующих, которые не пожелали оставлять своей веры и разрывать единства с Католическим Костелом… Целенаправленное уничтожение остатков Унии в Подляшье началось в 1874 году и сопровождалось жесткими карательными акциями, временами кровавыми».
Итак, прежде всего, мы видим откровенную ненависть «братской католической церкви» к Православию, которое демонстративно пишется со строчной буквы на фоне Католического Костела. Православная Церковь (Костел-то, означающий в переводе с западных языков «замок», действительно, уже давно утратил общие черты с Церковью как соборным Телом Христовым) обвиняется в превращении в орудие политики «царизма», объявляется захватчицей на древнерусских землях (напомним, что употребляемое самими католиками понятие Подляшья как раз и обозначает русские земли «под» или на границе с ляхами-поляками).
Этот дух ненависти сопровождает всю публикацию, да и, что греха таить, всю историю существования Католического Костела не только с момента его откола от Вселенского собора Поместных православных церквей в 1054 году, но и еще раньше – по меньшей мере, со времен периода порнократии (термин самой католической историографии) начала еще X века (почти за 100 лет до Крещения Руси якобы в единой с католиками Церкви), когда в Риме царила вакханалия, а Римскими папами становились выдвинутые влиятельными развратницами их любовники. Просто в последние несколько десятилетия, начиная со II Ватиканского собора, Ватикан – как и весь Запад – усиленно пытался изобразить из себя ласкового и гуманно мыслящего добряка. До поры.
Характерно, что исполненная в духе злобы статья вышла буквально через день после репортажа об экуменическом хороводе «за единство христиан» в алтаре задами к престолу в минском кафедральном костеле (до революции – иезуитском), где, слава Богу, впервые за десятилетия отсутствовал представитель православной Церкви, но было сказано много слов о «любви», и на следующий день после репортажа об экуменическом колядовании в Гродно. В общем-то, в этом – всё многовековое обличие Костела, уходящее корнями к евангельским фарисеям.
Помимо духа ненависти и злобы в статье господствует дух лжи. Уже в приведенном отрывке польский Костел в Беларуси совсем не хочет вспоминать, как именно «захваченные» Русской Империей земли Белой Руси оказались в составе Речи Посполитой под властью Польской короны! А любому добросовестному историку (желательно, чтобы и каждому белорусу) хорошо известно, что они были захвачены Польшей под покровительством Римского престола – коварными спецоперациями в виде серии «уний», «добровольность» подставных лиц при заключении которых сопровождалась насилием ogniem i mieczem оккупационных войск – от Сигизмунда Кейстутовича до Сигизмунда II Августа.
На захваченных землях Польская корона руками магнатов, королевских гусар и бискупов с ксендзами попеременно коварными и кровавыми методами осуществляла насильственное насаждение католической религии и Костела – на землях, которые уже 400-500 лет пребывали в Православной Церкви (не зная ни одного костела), хранящей ортодоксально-святоотеческую веру, неповрежденную ересями многочисленных пап, объявивших себя наместниками Христа на земле. Поэтому православные Цари и православное священство в XIX веке осуществляли не превращение Церкви в «орудие корыстной политики царизма», как лжет уже современный Костел, а возвращение насильственно обращенных в конце XVI века в униатский придаток римско-польского католического Костела православных белорусов (и малороссов) в родную православную Церковь и веру.
Более того, вопреки католической лжи, религиозная и национальная политика Российской Империи со времен воссоединения русских земель в результате трех Разделов, по итогу которых России не досталось ни пяди польской земли, была предельно мягкой: польской шляхте и ксендзам еще долгое время позволялось чувствовать себя свободно, сохранять все свои привилегии и даже усиливать полонизацию и окатоличивание западнорусских земель. В «благодарность» за что та же самая шляхта с ксендзами устроили два польских восстания, в которых с остервенелой жестокостью массово убивали, вместе с великороссами, белорусских православных священников и мирян. Ответом на что были, опять же, более чем мягкие меры со стороны «царизма»: даже освободитель белорусского народа граф М.Н. Муравьев-Виленский после усердных разбирательств казнил лишь 128 человек, что было более чем в 10 раз меньше, чем жертв одного только гражданского населения со стороны польских мятежников.
Откровенной ложью Костела является и «насильственная ликвидация Унии жесткими репрессивными мерами против духовенства и верующих» в 1839 году. Напротив, истории известно достоверно до подробностей, что воссоединение белорусских униатов с Православной Церковью было осуществлено мирно и добровольно, под руководством трех собственно униатских архиереев во главе со святителем Иосифом (Семашко). Последний был документально человеком подлинно христианской аскетичной жизни – особенно на фоне тех вероотступников в епископском сане, которые готовили и вводили Унию в конце XVI века, и которые в большинстве своем были, не менее документально, именно насильственно навязаны православным верующим польской короной по согласованию с главарями ордена иезуитов и местной католической шляхтой. Причем массовый переход из Унии в Православную Церковь на востоке Белоруссии произошел еще в конце XVIII века при святителе Георгии (Конисском), когда российская власть и элита еще вообще толком не понимала, что происходит на присоединенных землях.
От общей традиционной папистско-иезуитской лжи перейдем непосредственно к истории с «пратулинскими мучениками».
Польско-католический Костел в Беларуси хочет представить ту историю как захват коварными сообщниками в лице кровавого «царизма» и сервильного «православия» мирного и благочестивого униатского прихода с жестокой расправой над благодушными прихожанами – причем как типичный случай в ряду многих! «Когда офицер отдал приказ стрелять, верующие отложили в сторону своё крестьянское “вооружение” и начали петь церковные песни. Прозвучали выстрелы, упали первые убитые и раненые, но люди не разбежались и не отступили. Они мужественно шли с крестами в руках и славословием на устах под пули казаков». При этом якобы одно лишь «международное возмущение», дескать, «вынудило царские власти остановить массовые убийства греко-католиков».
На самом деле весь этот пассаж наполнен сплошной иезуитской ложью и католической клеветой, циничной и лицемерной, на Православную Церковь и православную Российскую Империю! В сущности, события января 1874 годы предельно близки по своему характеру «Кровавому воскресенью» 1905 года. Разберем ложь по пунктам.
1. Никакого захвата униатской церкви православными не было. Была замена мятежного русофобского псевдоуниатского (полностью католического) пароха на законопослушного и вполне униатского. В чем тут было дело? А дело было в том, что в 1874 году Специальный Комитет по делам Холмской епархии в составе униатских священников «издал циркуляр к униатскому духовенству, в котором распоряжался о совершении с 1874 г. литургии согласно с правилами Восточной Церкви. Циркуляр должен был привести к полной ликвидации тех изменений, которые были введены Замойским собором. Циркуляр, очищающий литургию от латинских влияний, реализовывался на практике при содействии гражданских властей».
Здесь следует указать, что при введении Брестской унии, самой по себе насильственной, на польских штыках, с игнорированием антиуниатского собора в том же Бресте под председательством православного князя Константина Острожского, православным было обещано не трогать византийский обряд богослужения и всего церковного уклада. Однако, поскольку «объединительная» Уния была задумана Римом и иезуитским орденом как средство постепенного поглощения Православной Церкви католическим Костелом, сами католики в Унию отнюдь не вступили, но управляли процессом постепенной ликвидации восточного обряда, завершившегося Замойским собором 1720 года, который устанавливал для униатской церкви обязательность латинского обряда. Таким образом, Циркуляр 1874 года лишь ликвидировал преступное насилие католического Костела и Польской короны над загнанными в Унию белорусами и малороссами и возвращал униатской церкви ее изначальный обряд. Более того, по замечанию иерея Алексия Хотеева, «трагедия заключается в том, что пратулинцы воспротивились восстановлению того самого восточного обряда, который так восторженно ставят на вид современные униаты»! А сопротивлялись этому только перекрашенные в униатов католические ксендзы. Такие, например, как нынешний «апостольский администратор» белорусских униатов «архимандрит» Гаек, поляк по рождению и католик по крещению, но для «божьего дела» отрастивший себе бороду, принявший имя Сергий и приехавший в Беларусь.
2. Вот, один из таких ксендзов, отказавшись выполнять постановление высших униатских властей и передавать свой приход законопослушному униатскому священнику, по-гапоновски подтолкнул местную паству на мятеж против царской и церковной власти, лживо внушив им, что они стоят за истинную веру против нечестивцев. А сам сбежал! При этом распаленные крестьяне не только оказали вооруженное сопротивление органам правопорядка, но произвели агрессивную атаку на них (наверняка, звучало немало и оскорблений), вынудив их применить оружие. Похожим образом в январе уже 1905 года революционные провокаторы во главе с эсеровским попом Гапоном бросят толпу на силы правопорядка, охранявшие царский Дворец в отсутствие самого Государя, вызванное произошедшим покушением на его жизнь. Отметим, что размещенная на сайте Костела батальная картина, явно умышленно подобранная и выполненная в бело-красно-белых тонах (да еще с польским флагом, что никак не могло быть в ту пору, да еще и среди подляшских крестьян), как раз весьма живо и напоминает нам БЧБ-революцию 2020 года.
3. Скажем прямо: за подобный бунт в самой Речи Посполитой без разговоров такой священнослужитель был бы на месте разрублен на части вместе с послушавшейся его паствой, а исполнившие это гусары были бы удостоены королевских наград. И именно так и происходило в массовом порядке до конца XVIII века (причем даже в отношении безоружных). Достаточно взять ту же историю с одержимым изувером Иосафатом Кунцевичем, возведенным Костелом в ранг «святого мученика»: только за расправу над этим извергом были казнены несколько десятков людей (в числе приговоренных было 5 православных священников), а у православного народа отняты все оставшиеся храмы. Но ничего подобного не было в случае с пратулинской трагедией! Напротив, тот случай Царским правительством был признан трагическим, и приняты меры, чтобы такое не повторялось.
4. Более того, подавляющее большинство униатского духовенства Подляшья не противилось, а, напротив, поддерживало восстановление исконного византийского обряда, как и последующее воссоединение с Православной Церковью. Более того, к ним присоединились десятки униатских священников-русофилов, перебравшихся из австрийской Галиции! А всем любителям полного окатоличивания униатской церкви было предложено присоединиться (только без обманутой паствы) собственно к католическому Костелу, который до конца Российской Империи пользовался такой свободой (особенно на территориях собственно польских губерний), которая, в частности, и не снились истребляемой в Речи Посполитой Православной Церкви. То есть, – попросту перестать обманывать простодушных крестьян ложной вывеской якобы «отеческой русской церкви» (а униаты Подляшья сами называли себя не поляками или украинцами, а именно русскими!).
5. И уж, конечно, никак на решения русского Самодержца не могло повлиять мнение западной «прогрессивной общественности», которым особенно дорожат как раз либерально-демократические российские и польские власти (всех времен), и на которое (отметим, сугубо богоборческое во всем), как видим, и сейчас склонны уповать руководители польско-католического Костела в Беларуси. Решение это было вызвано христианским милосердием и неприятием обращения в истинную веру ложными средствами, что, как всем известно, напротив, составляет кодекс чести для иезуитов. Милосердием, которого никогда не знал ни папский Рим, ни созданная им западная цивилизация.
***
Но если польско-католический Костел в Беларуси хочет перейти на поле разбора вопросов кровожадности и насилия на религиозной почве, то вполне можно выложить перед ним картину всей эпохи Речи Посполитой с ее непрекращающимися истязаниями и издевательствами над коренным западнорусским населением белорусских земель, обращенным польскими пришельцами и местной янычарской шляхтой в рабов на родной земле, лишенных права даже на жизнь, не говоря уже про родной язык и веру. Достаточно указать на карательные походы Януша Радзивилла, когда за отказ от перехода в католицизм поголовно уничтожалось население целых городов – таких, как Пинск, а в Бобруйске 800 жителям (а это на ту эпоху преобладающая часть мужского населения города) были отрублены руки. Как оценят это грозные обличители «кровавого царизма»?!
Но давайте обратимся в гораздо более близкие к нам «цивилизованные времена»! Например, к тому тотальному сатанизму, в котором принимал руководящее участие Ватикан и хорватский католический Костел в годы II Мировой войны?! Процитируем отрывок про наших «гуманистов против насилия»: «В начале 1940-х Католическая церковь стала покровительницей едва ли не самого изуверского режима, который когда-либо знала история. Зверства хорватских усташей в отношении сербов повергали в шок даже гитлеровских нацистов: в документах зафиксирован факт расстрела ими нескольких хорватских карателей из полка “Франчетич”, в том числе одного католического священника, за издевательство над сербским населением… Католическое духовенство на Балканах лично участвовало в кровавых расправах. После прихода к власти в Хорватии клирико-фашистов католический священник М.Могуш заявил: “До сих пор мы работали в пользу католической веры молитвенником и крестом, а теперь пришло время действовать ружьем и револьвером”… Иезуит Филипович руководил шайкой усташей и организовывал убийства в феврале 1942 года православных сербских рудокопов близ города Баня-Лука, перебив 52 рабочих и 1500 членов их семей, включая женщин и детей… Францисканец Сречко Перич летом 1941 года обратился к хорватам со словами: “Идите и перережьте всех сербов, а для начала зарежьте мою сестру, вышедшую замуж за серба, а потом всех сербов по порядку. Когда с этим покончите, приходите ко мне в церковь, я вас поисповедаю, и все грехи вам простятся”. В тот день было зверски убито 5600 человек…
В концлагере на горе Урха палачом был ксендз Петр Крижай. После войны председатель народного правительства Словении Борис Кидрич писал: “Я вспомнил, что за последние четыре года высшие церковные пастыри и духовники “во имя Бога и вечных начал” становились на сторону оккупанта и в самый тяжелый момент воткнули нож в спину своему народу <...> Я вспомнил католических священников, которые в Доленском своей рукой закалывали пленных партизан и кричали: “Во имя Христовых ран да погибнет партизан”. Я вспомнил католических священников Хорватии с полными корзинами вырванных человеческих глаз. Я вспомнил католического священника-усташа, в кармане которого были найдены завернутые в шелковую бумагу голубые глаза восемнадцатилетней девушки”… В преступлениях против человечества не отставали католические монахи и монахини. Так, в детском лагере Ястребарском, созданном для перевоспитания сербских детей из православия в католичество, в августе 1942 года 400 воспитанников умерли от голода…
Очевидцы устроенной усташами резни вспоминают, как по Дрине плыли тела с табличками “В Белград. Королю Петру” и отрезанные детские головы с надписями: “Мясо для белградского рынка”. Второй комендант концлагеря Ясеновац, францисканский священник Мирослав Филипович по прозвищу “отец Сатана” лично участвовал в казнях заключенных сербов. По свидетельству чудом уцелевших, он с удовольствием пил кровь своих жертв, говоря: “Дайте мне напиться коммунистической и жидовской крови”.
Согласно подсчетам международной комиссии, расследующей преступления в Ясеноваце, где было убито более 100 тыс. человек, установлено, что в хорватском геноциде православных сербов принимали участие 1400 католических священников, что составило 2/3 от общего состава латинского духовенства в Хорватии. В Ясеноваце проходили соревнования по скорости убийства “сербосеком” – специальным клинком, который использовался усташами для казней, изготовленным в массовом количестве по заказу хорватского правительства Анте Павелича в Германии, чтобы палачи не уставали. Одним из победителей такого “соревнования” стал некто Петар Брзица, член католической организации “Крижари”, зарезавший за одну ночь 1360 сербов, за что получил от капеллана награду в виде запеченного поросенка и вина… 7 февраля 1942 года произошла резня в Дракуличе близ Баня-Луки – самая массовая единовременная расправа над сербским мирным населением, руководили ею монахи-францисканцы. Тогда было убито свыше 2300 сербов, из них 551 ребенок, остальные – в основном женщины и старики… Отец Филипович приказал убить прежде всего всех детей. Перед смертью у мужчин вырывали носы и отрезали уши, после чего сажали на кол, женщин насиловали и отрезали груди. По свидетельству очевидцев, насиловали даже несовершеннолетних девочек, после чего своими ножами протыкали им промежность… Всего за годы оккупации Югославии хорватские усташи истребили более миллиона сербов, обратили в католичество около 300 тысяч православных, захватили или разрушили около 300 православных храмов».
Что скажете, духоносные обличители «кровавого царизма»?! Или забыли, кем был учредитель ВЧК режима большевиков, который вы так проклинаете и пытаетесь отнести на счет русского народа и чуть ли не продолжение православной Империи?!
Но, может быть, католический Костел раскаялся в своей указанной увертюре сатанизма?! Как бы не так! «Ватикан во главе с папой Пием XII укрывал от правосудия и переправлял в Латинскую Америку нацистских преступников, в том числе спасал католиков-нацистов в ходе операции “Ватиканский коридор”, или “Монастырь”, под руководством папского секретаря Джованни Батиста Монтини, будущего папы Павла VI, при котором были закрыты архивы со свидетельствами о зверствах усташей… Политика окатоличивания сербов в нацистской Хорватии была поддержана архиепископом Загребским Алоизием (Степинацем), который позже за коллаборационизм и участие в геноциде был приговорен югославским судом к 16 годам заключения и каторжным работам, но…, по сути, избежал наказания. Более того, впоследствии этот военный преступник в сутане был беатифицирован папой Иоанном Павлом II и затем канонизирован нынешним папой Франциском». Нынешним! Который, напомним, является духовным выкормышем сбежавшего в Аргентину бандеровского духовника, униатского «митрополита» Иосифа Слипого.
Да и зачем нам возвращаться к середине XX века! Достаточно прямо сейчас заглянуть за южную границу Беларуси, где установлен содомско-нацистский режим в лице союза иудейских олигархов и униатско-католической секты под протекторатом западных иудейско-англосаксонских элит! Не далее, как накануне Крещения Господня и 10-летия нацистско-содомского Евромайдана униатский «митрополит» Шевчук, давний личный друг того же самого иезуита Франциска, поддержал уничтожение Православной Церкви на Украине, последовав в этом своему духовному собрату главному раввину Украины. Те же пытки и истязания, которые творит жидобандеровский (по самоназванию) режим на Украине в отношении как российских военнопленных, так и местного населения (например, в Буче или в гестапо «Библиотека») раскроются в скором времени после освобождения Украины от нацистской оккупации.
И что тогда скажут белорусские плакальщики по «сьвятому Язафату» и «пратулинским мученикам» и радетели за «христианское единство»?!
Дмитрий Валерьевич Куницкий, публицист, Минск
