Время богословских споров закончилось

Тогда приступил к Иисусу один из книжников, слыша прения саддукеев с Ним, и видя, что Иисус хорошо им отвечал, подошел и спросил Его: какая первая из всех заповедей? Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, — вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет. Книжник сказал Ему: хорошо, Учитель! истину сказал Ты, что один есть Бог и нет иного, кроме Его; и любить Его всем сердцем и всем умом, и всею душею, и всею крепостью, и любить ближнего, как самого себя, есть больше всех всесожжений и жертв. Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия. После того никто уже не смел спрашивать Его. Продолжая учить в храме, Иисус говорил: как говорят книжники, что Христос есть Сын Давидов? Ибо сам Давид сказал Духом Святым: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих. Итак, сам Давид называет Его Господом: как же Он Сын ему? И множество народа слушало Его с услаждением.

Один из книжников спрашивает Господа: «Какая первая из всех заповедей?» Он не имеет в виду, какая первая по порядку, но первая по значению. Не то, что какая-то заповедь Божия может быть умалена, но есть наиболее важные среди них, а о некоторых можно сказать: «Они больше всех».

Господь дает прямой ответ на его вопрошание. Тех, кто искренне хочет научиться духовной жизни, Христос вразумляет и наставляет на Свой путь. Господь говорит ему, что самая главная заповедь, включающая в себя все остальные, — заповедь о любви к Богу. Там, где она действительно занимает первое место в душе, — расположение ко всякому добру. Любовь к Богу — благодать, которая может открыться всякой без исключения душе. Где нет этой любви, не может быть ничего подлинно доброго. И где она есть, никакая иная заповедь не будет тяжелой.

В Евангелии от Матфея Спаситель предваряет ее великой истиной, на которой она зиждется: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть» (Втор. 6, 4). Кто твердо верует этому, тот возлюбит Бога всем сердцем. Если Бог един, то и наши сердца должны быть едины с Ним, и если нет, кроме Него, Бога иного, никто иной не может быть допущен на престол нашего сердца.

Вторая великая заповедь: «Возлюби ближнего как самого себя». И мы должны засвидетельствовать ее пожеланием и деланием по отношению к другому всего, чего желаем и делаем по отношению к себе. Мы должны любить Бога больше себя, а ближнего как самих себя, потому что он одного естества с нами, а если он христианин, принадлежащий к той же Церкви, что и мы, наши узы должны быть крепче. Не один ли Бог создал нас? Не один ли Бог искупил нас? Поистине хорошо, истину сказал Христос, что иной больше сих заповедей нет. Ибо в этих заповедях — исполнение всего Закона, и если в нас есть решимость быть послушными им, всякое другое наше послушание Богу последует само собой.

Ответ Господа вызывает полное одобрение и восхищение у книжника, по всей видимости, благоговейного знатока Писаний. Он повторяет почти слово в слово то, что сказал Господь. Слово «всем» повторяется снова и снова. Это «все» любви. Любовь требует полноты дара. Господь хочет, чтобы мы узнали Его как Он есть, отдающим Себя до пролития крови, чтобы мы были с Ним. Все наши способности должны быть посвящены служению этой любви. Христос сказал: «Любить Бога и ближнего — больше сих заповедей нет». «Да, — говорит Учитель Закона, — это больше всех всесожжений и жертв приятно Богу». Много было в Израиле таких, кто утверждал, что закон жертв был величайшей заповедью. А этот книжник с готовностью согласился с нашим Спасителем, что закон любви к Богу и ближнему больше всех жертв и даже всесожжений.

«Иисус, видя, что он разумно отвечал, сказал ему: недалеко ты от Царствия Божия». Для тех, кто достойно употребляет данный им от Бога свет, есть надежда на лучшее. Мы не знаем, что стало с этим книжником, но хочется верить, что он последовал за Христом. А если нет, мы не должны этому удивляться, потому что многие среди тех, кто недалеко от Царствия Божия, никогда не достигают его. Но вопрос всегда остается один: что является центром моей жизни — я или Бог и другие? «После того никто уже не смел спрашивать Его». Кто-то стыдился, кто-то боялся, но всем было ясно — время богословских споров закончилось.

И далее Господь говорит о том, как может человек узнать, чему он должен поклоняться. Он спрашивает богословов, книжников, первосвященников, которые всю жизнь посвящают Богу, изучению Писания. Спрашивает их о Мессии, о Христе, чей Он Сын. Они отвечают: Давидов. Как же — говорит Господь — Давид называет Его Господом, говоря Духом Святым: «Рече Господь Господеви Моему: седи одесную Мене дондеже положу враги подножие ногама Твоима» (Пс. 109, 1). Как он называет Его Господом, если Он Сын ему? Никто не мог ничего ответить, потому что одно с другим никак не соединяется. Это выше всякого человеческого понятия: или Он Сын, или Он Господь.

Господь говорит, что можно узнать о Христе все, исследовать все Писания, изучить всю Священную историю. Но узнать, что это Христос, Сын Божий можно не плотью и кровью, а только Духом Святым, когда Отец Небесный откроет эту тайну (Мф. 16, 17). Ибо эта тайна познается не каким-то внешним знанием, а только любовью. Любовь, о которой говорит Христос в начале этого Евангелия, есть путь познания Господа. И всякий другой способ есть способ ложный. Всякое познание в духовной области совершается только любовью. Мы можем познавать другого человека, понимать его, видеть его только любовью. Мы можем познавать народ, видеть его, понимать его только тогда, когда мы его любим. Тем более это относится к Самому Богу.

Всякое другое познание может быть настолько ложным, что те, кто как будто бы все знали о Мессии и все законы соблюдали, — отвергли Его и приговорили к смерти. В них не было любви к Богу и к человеку, они были под властью диавола. Весь род человеческий находится под властью диавола после отпадения от Бога.

Где же взять эту любовь? Блаженный Августин говорит, что любовь — это начало и середина, и конец всего. Она не только увенчание всего, не только печать совершенства, но и начало — она сопутствует нам постоянно. Мы не веровали бы в Бога, если бы не любили Его. Мы любим Его, и для нас дороже всего на свете то, что Господь говорит. То, что Он предлагает, не сравнится ни с каким другим знанием.

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель храма свт. Николая в Пыжах, член Союза писателей России