«Ни прошлую, ни нынешнюю внешнюю политику Соединённых Штатов Америки невозможно понять без учета такого ее феномена, как “Доктрина Монро”. Сегодня в российских СМИ не часто вспоминают о Доктрине Монро (мне кажется, что в советское время это случалось чаще). Есть смысл вспомнить о Доктрине. Тем более для этого есть формальный повод – в нынешнем году исполняется 200 лет с момента ее рождения. Доктрина была озвучена 2 декабря 1823 года пятым американским президентом Джеймсом Монро в его послании Конгрессу США. Хотя Доктрина названа по имени американского президента, однако авторство документа принадлежит Джону Куинси Адамсу, государственному секретарю в администрации президента Монро», – пишет в статье «200 лет назад родилась “Доктрина Монро”. Она ещё жива?» д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова Валентин Юрьевич Катасонов. Статья опубликована на сайте Фонда стратегической культуры.
«Некоторые историки полагают, что рождение Доктрины было спровоцировано Старым Светом. Сложившийся в континентальной Европе после наполеоновских войн Священный союз (Пруссия, Австрия и Россия) в конце 1822 года на своем конгрессе в Вероне обсуждали вопрос восстановления контроля Испании над ее латиноамериканскими колониями, объявившими о своей независимости (так называемая испанская революция). Участники конгресса призвали Францию, имевшую свои планы усиления контроля над рядом территорий Западного полушария, выступить от имени Священного союза против испанской революции и оказать содействие Испании в наведении порядка в американских владениях последней.
Великобритания, которая с самого начала с подозрением относилась к Священному союзу (создан в 1815 году), болезненно отреагировала на резолюцию Веронского конгресса по вопросу о восстановлении позиций Испании в Южной Америке с помощью Франции. Лондон явно опасался восстановления испанского и усиления французского влияния в Южной Америке. В том числе французской экспансии на латиноамериканских рынках, которые Лондон считал своими. В начале 1823 года министр иностранных дел Великобритании Джордж Каннинг обратился к США с предложением об организации совместного противостояния намерениям Священного союза и примкнувшей к нему в данном вопросе Франции», – говорится в публикации.
«Идею англосаксонского демарша поддержали бывшие американские президенты Томас Джефферсон и Джеймс Мэдисон. А госсекретарь Джон Куинс Адамс не стал дожидаться выработки совместного с Великобританией документа по организации защиты интересов англосаксов (британцев и англо-американцев) в Западном полушарии и подготовил текст документа от имени исключительно Североамериканских Соединенных Штатов, который и получил название «Доктрина Монро». Вероятно, в Вашингтоне решили, что западное полушарие следует закрыть от экспансии не только стран континентальной Европы, но и Великобритании. Напомню, что на момент провозглашения Доктрины, возраст самого государства под названием «Североамериканские Соединенные Штаты» составлял всего 47 лет (если отсчитывать от принятия Декларации независимости в 1776 году). Амбиции государства, имевшего, образно выражаясь, младенческий возраст, были просто запредельными», – отметил автор.
«Вот фрагмент из тогдашнего обращения президента Монро к Конгрессу США: “По необходимости мы в гораздо большей степени оказываемся вовлечёнными в события, происходящие в нашем полушарии, и выступаем по поводам, которые должны быть очевидны всем хорошо осведомлённым и непредубеждённым наблюдателям. Политическая система союзных держав существенно отличается в этом смысле от политической системы Америки… Поэтому в интересах сохранения искренних и дружеских отношений, существующих между Соединёнными Штатами и этими державами, мы обязаны объявить, что должны будем рассматривать попытку с их стороны распространить свою систему на любую часть этого полушария как представляющую опасность нашему миру и безопасности. Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в дела уже существующих колоний или зависимых территорий какой-либо европейской державы. Но что касается правительств стран, провозгласивших и сохраняющих свою независимость, и тех, чью независимость, после тщательного изучения и на основе принципов справедливости, мы признали, мы не можем рассматривать любое вмешательство европейской державы с целью угнетения этих стран или установления какого-либо контроля над ними иначе, как недружественное проявление по отношению к Соединённым Штатам”.
Резюмируя сказанное 200 лет назад американским президентом, можно свести Доктрину к следующим ключевым положениям:
- сформулированы принципиальные различия в европейской и американской системах государственного устройства (естественно, американская система представлена в выгодном свете; в том числе было подчеркнуто, что Новый Свет в отличие от Старого не склонен к внешним экспансиям);
- провозглашена концепция невмешательства США во внутренние дела европейских стран и, соответственно, невмешательства европейских держав во внутренние дела стран Западного полушария;
- заявлено, что Вашингтон будет придерживаться позиции нейтралитета по отношению к борьбе испанских колоний за независимость;
- сделано предупреждение европейским странам, что любая попытка их вмешательства в дела своих бывших колоний в Америке будет расцениваться как нарушение жизненных интересов США; тем более недопустима колонизация каких-то новых территорий в Западном полушарии», – подчеркнул профессор.
«Некоторые историки утверждают, что идеи Доктрины витали в воздухе еще до ее озвучивания в 1823 году. Еще первый американский президент Джордж Вашингтон заявил, что Новый Свет должен держаться подальше от Старого, на вооружение Вашингтона была взята политика изоляционизма. Правда, тогда еще новое североамериканское государство было слабо. Никаких предупреждений Старому Свету подальше держаться от Нового, Вашингтон делать не решался. Но многие отцы-основатели в уме имели в виду, что когда-то они такой ультиматум Старому Свету выставят. До нас дошли дневниковые записи первого министра финансов США Александра Гамильтона. В них он, в частности, рассчитывал, что Соединенные Штаты станут доминирующей державой в Новом Свете и в будущем будут выступать в качестве посредника между европейскими державами и любыми новыми странами, расцветающими рядом с США (см.: Morison S.E. Origins of the Monroe Doctrine).
Но вернёмся к посланию президента Монро в 1823 году. В нем, между прочим, была упомянута Россия:
“По предложению Русского императорского правительства… посланнику Соединённых Штатов в Санкт-Петербурге даны все полномочия и инструкции касательно вступления в дружественные переговоры о взаимных правах и интересах двух держав на северо-западном побережье нашего континента…”
Здесь Монро имел в виду Аляску, которая тогда была частью территории Российской империи в западном полушарии.
Конечно, в 1823 году США были еще слабы для того, чтобы действительно противостоять экспансии Франции, Испании и других европейских стран в Западном полушарии. Но, как говорят историки, практическому обеспечению выполнения принципов Доктрины содействовала Великобритания. У неё был мощный морской флот, и она действительно в первые годы и даже десятилетия после оглашения Доктрины делала немало для того, чтобы препятствовать странам континентальной Европы проникать в Западное полушарие и даже выдавливала их оттуда. Великобритания рассматривала Западное полушарие как рынок сбыта исключительно английских товаров.
Как считают историки, Доктрина фактически стала прикрытием экспансии США, расширением территории этого государства. Лозунг континентальной солидарности послужил обоснованием присоединения к США более половины тогдашней территории Мексики (нынешние штаты Техас, Калифорния, Аризона, Невада, Юта, Нью-Мексико, Колорадо, часть Вайоминга) в результате американо-мексиканской войны 1846–1848 гг. Соответствовало принципам Доктрины и присоединение к США Аляски. Как известно, тут обошлось без войны, имела место сделка по покупке территории у России. Но, как говорят историки, если бы не удалось решить вопрос Аляски с помощью денег, у Вашингтона в запасе был альтернативный метод решения вопроса – с помощью оружия», – отметил экономист.
«В XIX веке США потихоньку выдавливали из Западного полушария и Испанию. Последняя потеряла Мексику. Только Куба и Пуэрто-Рико оставались под властью Испании до испано-американской войны в 1898 году. А затем Испания и их лишилась.
После Монро Доктрину вспоминали многие американские президенты. Каждый из последующих американских президентов вносил какие-то свои коррективы в Доктрину, делал свои акценты. Чаще других Доктрину вспоминали такие президенты, как Джеймс Полк, Улисс С. Грант, Гровер Кливленд, Теодор Рузвельт, Франклин Рузвельт, Джон Ф. Кеннеди, Рональд Рейган, Дональд Трамп.
Так, 2 декабря 1845 года президент США Джеймс Полк накануне американо-мексиканской войны объявил, что принцип Доктрины Монро должен строго соблюдаться, интерпретируя его по-новому. А именно утверждая, что ни одна европейская нация не должна вмешиваться в американскую территориальную экспансию.
Когда в США в 60-е годы 19 века начала разгораться гражданская войны, Франция воспользовалась этим, и в 1862 году французские войска под командованием Наполеона III вторглись и завоевали Мексику. Во второй половине 1860-х годов США выдавили французов из Мексики. После их изгнания 24-й госсекретарь США Уильям Х. Сьюард заявил в 1868 году, что “Доктрина Монро, которая восемь лет назад была всего лишь теорией, теперь является необратимым фактом”. 18-й американский президент Грант апеллировал к Доктрине в своей неудачной попытке аннексировать Доминиканскую Республику в 1870 году.
Продолжением Доктрины Монро стала политика, сформулированная в 80-х годах 19 века Джеймсом Дж. Блейном, которая позднее получила название “политика Большого брата”. Блейн занимал пост государственного секретаря в 1881 году при президенте Джеймсе А. Гарфилде и снова с 1889 по 1892 год при президенте Бенджамине Харрисоне. Суть политики Большого брата заключалась в том, что США проводят курс на сплочение латиноамериканских стран под руководством Вашингтона (Большого брата). А также добиваются открытия рынков для экспорта из США. В рамках этой политики Блейн организовал и возглавил Первую международную конференцию американских государств в 1889 году», – напомнил автор.
«В конце 19 века Вашингтон впервые применил Доктрину в отношении Великобритании. Все началось со спора между Аргентиной и Великобританией по поводу территории, которая сегодня находится на западе республики Гайана. Аргентина обратилась за помощью к Вашингтону и получила ее. Президент Гровер Кливленд через своего государственного секретаря Ричарда Олни пригрозил решительными действиями против Лондона, если Великобритания не сможет урегулировать свой спор с Венесуэлой. В ноте Британии от 20 июля 1895 года Олни заявил: “Соединенные Штаты практически суверенны на этом континенте, и их указ является законом в отношении вопросов, которыми они ограничивают свое вмешательство”.
Теодор Рузвельт поддержал интервенцию в испанскую колонию Куба в 1898 году, напомнив, что это соответствует принципам Доктрины Монро. Этот американский президент внес свои коррективы в Доктрину. В его версии Доктрина превратилась в то, что потом стали называть “политикой большой палки”. Название родилось из-за часто цитируемой фразы президента Рузвельта: “Говорите тихо и носите с собой большую палку”. В нашей литературе чаще использовалось выражение “политика большой дубинки”. Об истории Доктрины в первой половине ХХ века я говорить не буду. Отмечу лишь, что президент Франклин Рузвельт попытался облагородить версию его однофамильца. В 1933 году президент Франклин Рузвельт объявил об отказе от политики “большой дубинки”, провозгласив новую политическую доктрину — политику “доброго соседа”. Доктрина Монро не умерла, она на некоторое время пребывала в латентном состоянии», – отметил профессор.
«А вот после Второй мировой войны, с середины ХХ века Доктрина Монро стремительно стала выходить из латентного состояния, заработала на полную мощность. Я об этом не буду писать, поскольку это уже наше время, читатели могут привести десятки примеров того, как Вашингтон стал активно подавлять любые национально-освободительные движения в западном полушарии, организовывать перевороты и ставить во главе латиноамериканских государств нужных ему диктаторов. Просто перечислю наиболее яркие проявления действия Доктрины в послевоенное время: государственный переворот 1954 года в Гватемале; нескончаемая цепь покушений на Фиделя Кастро в 1959-2000 годах; вторжение в залив Свиней (Куба) в 1961 году; операция "Мангуст" (Куба, 1961 г.); вмешательство в дела Доминиканской Республики и убийство ее президента Трухильо (1961 г.). Также организация военных (вооружённых) переворотов в Бразилии (1964); Боливии (1971); Чили (1973); Аргентине (1976); Сальвадоре (1979). Список можно и далее продолжать. Кстати, в этой черный список входит одно событие, которому на днях исполнилось 40 лет, – вторжение США в маленькую Гренаду.
Историки подсчитали, что с 1798 по 1965 г. США совершили более 150 военных интервенций в страны Латинской Америки. С учетом секретных операций американских спецслужб их количество возрастает до 984, из которых 343 пришлись на Центральную Америку и Карибы. В последующие годы этот список значительно возрос. За период с 1945 по 2000 г. США предприняли более 40 попыток свержения неугодных им правительств в мире и способствовали разгрому более 30 народных движений, боровшихся против диктатур, в результате чего погибли и пострадали миллионы человек», – заключил Валентин Катасонов.
