«Не ищите живого среди мёртвых…»

«Воскресение из мертвых – это смысл и цель нашей жизни. Но воскресение из мертвых обязывает нас ко многому»; «Страшно, погрязнув в изобилии земном, не слышать и не видеть. Идущие на Голгофу не спят, бодрствуя хотя бы в силу своих страданий. Мы бодрствуем, братия, и радуемся, что приближается наше избавление. Будите же всех, окружающих вас» (священник Дмитрий Дудко)

За прошедшие годы много чего было написано и сказано об отошедшем ко Господу священнике Дмитрии Дудко. Трудно добавить что-то ещё, чтобы не скатиться в «идолопоклонничество» (чего опасался отец Димитрий по отношению к своей персоне), не повториться или «не растечься по древу» восторженными славословиями, которые он так не любил. Да и чтить, если уж на то пошло, перешедшего в лучший мир старца надобно не словесами, а делами; реализацией его идей и стремлений, творческой переработкой его наследия (пусть даже споров, ведь он мечтал, что станет после смерти «камнем преткновения») и т.д. А вот этого как раз и не наблюдается. Непросто сказать что-то новое, к тому же, как мне кажется, не особо это и нужно утонувшим в информационной шумихе и мирской суете современникам нашим, тем более в свете переживаемых в последние годы катаклизмов, в годы потерь и крушения надежд. Но попробую, чтобы уменьшить свой долг перед ним и попробовать ещё раз достучаться – «разбудить спящих», к чему он призывал; особенно среди тех, кто были (или считали себя) его духовными детьми и поныне остаются почитателями его имени.

Несомненно, судьба его удивительна, а творческое наследие уникально, кто бы что ни говорил. Среди его книг, написанных простым языком и «как Бог на душу положит», откровенных и искренних, каждый может найти свою и получить ответы на волнующие его лично вопросы. Потому что для священника и писателя Дудко не было запретных тем или сфер жизни, которые бы он не пытался осмыслить как высокодуховный и огромного опыта человек. И конечно же, труды его не устарели, но очень актуальны сегодня, когда в атмосфере сплошной лжи, пропаганды и тенденциозных трактовок люди истосковались по словам правды, которые бы шли из чистого, любящего сердца, истосковались по исповедникам.

Недавно мой старший товарищ, также духовный сын отца Димитрия, мне подарил книжечку нашего наставника, 2004 года издания, но с текстами конца 70-х, с которой я до этого, к стыду своему, не был знаком, – «В ожидании встречи». Прочитал запоем и поразился не столько даже тому, что написанная много лет назад брошюра из небольших заметок и тезисов соответствует запросам нашего времени, сколько тому, что пришёл к тем же выводам, только путём долгих исканий и раздумий, и тому, насколько всё-таки он оказался духовно близок и единомыслен.

Вот говорят: «незаменимых нет». Возможно, но лично мне найти ему «замену» не удалось, равно как и заполнить брешь, образовавшуюся после его ухода. Немного грустно оттого, что не получило дальнейшего развития дело его жизни, а всё как-то тихо сошло на нет. Поэтому позволю себе привести слова, сказанные отцом Димитрием на вечере памяти митрополита Иоанна (Снычева), только теперь мы их отнесём к самому батюшке: «Не хватает нам его!»

В нём, этом «человеке Божьем» (как его однажды назвал митрополит Иоанн), не было ни стяжательства, ни карьерных стремлений, ни желания славы, для него христианство было не религией, а жизнью; вера в Бога и воскресение Христово – его естественным состоянием. Он не любил всё наносное, пафосное, внешнее, его привлекало внутреннее, суть, а не форма. Был очень скромным, искренним и настоящим. Именно настоящим! Поэтому он не терпел фальшивых людей, фарисеев и любостяжателей, поклонников мамоны и комфорта, льстецов, лжецов и раболепствующих пред властью. Его невозможно представить формально работающим «попом» или «требоисполнителем», как и внешне правильным «обрядоверцем», – он был истинным служителем Богу, пастырем, готовым «воевать за человеческие души» и «душу положить за своих овец». У него слова не расходились с делами, он как говорил, так и жил, и служил.

Приведу выдержку из его книги «Христос в нашей жизни»: «Священник – пастырь, вещатель Слова Христова. И в наставлениях священнику говорится: «Первая обязанность – проповедовать, вторая – служить». Служить – вторая обязанность. И если священник не проповедует, то он, если строго подойти к этому вопросу, не может и служить. И проповедь не должна ограничиваться только тем, что мы скажем с амвона. (…) Более того, священнику нужно делать так, чтоб вся его жизнь проповедовала Христа. (…) А не будет проповеди словом и жизнью, служба может оказаться театральным зрелищем. А будет так, мы никакого воскресения из мертвых не достигнем. А не достигнем – значит ничего и не будет – мы будем обманщиками».

Это он писал много лет назад, а сейчас, несмотря на более чем тридцать лет религиозной свободы и внешнее благолепие, ситуация только ухудшилась. А посему не устарели его мысли по поводу церковного устроения, а как никогда своевременны: «Нам нужно объединиться против Антихриста, он уже исподтишка входит в Церковь и садится на место святое и делает мерзость запустения. Нам нужно быть особенно бдительными, ибо действует дух обольщения, иногда принимающий вид ангела света». Или вот такое его предупреждение: «Может быть, самое страшное испытание будет для Церкви, когда безбожники дадут ей свободу и сами станут в первых рядах церковников: потеряются различия между добром и злом, открыто будет созидаться Церковь лукавнующих. От этого да избавит Бог. Уж пусть лучше гонят, как бы ни было трудно…». Что тут скажешь? – Оправдались ныне эти опасения батюшки: лукавствующие кругом… уж лучше б, действительно, гнали бы, ибо – «блаженны изгнанные правды ради».

Дополню рассуждение священника словами митрополита Вениамина (Федченкова) из книги «О вере, неверии и сомнении»: «Иногда равнодушные к религии капиталисты жертвуют на храмы, на священников, на богословские школы, через которые они надеются держать народ в Божьем страхе, а это выгодно для их капиталистической деятельности. Вера, таким образом, является для них одним их видов «бизнеса», легче держать в повиновении религиозно-моральную массу народа. Какое издевательство над религией, над Богом». Избавились ли мы от такого «издевательства» над «столпом и утверждением истины»? Нет, конечно, оно стало лишь более изощрённым, а посему одним из негласных критериев оценки служения священника сегодня является вовсе не его работа по спасению заблудших душ вверенного ему прихода, а умение привлекать спонсоров и успешно с ними сотрудничать. А категоричное утверждение Спасителя: «не можете служить Богу и маммоне», то есть двум господам одновременно, – сегодня, якобы, устарело, время, мол, другое. Не говоря уже о том, что современные архиереи не просто недоступны пастве, а «ужасно далеки от народа».

В наше время политическая власть в большинстве стран зиждется вовсе не на авторитете, а на тотальной лжи и секретности. Но нет ничего тайного, что не стало бы явным. А потому и боятся узурпаторы и монополизаторы власти – правды и объединения бесстрашных и свободолюбивых людей, противящихся удушающему обману и превращению в безгласных скотов. Потому что, как писал тот же митрополит Вениамин (Федченков): «Конец же любого обмана – восстание. И это – совершенно справедливое возмездие: всякая ложь в конце концов разрушает и себя саму и взрывает с собой и общество». (Вот почему повсеместно «зачищают» по-тихому правдолюбцев.) Но мы должны стремиться к познанию истины, ведь именно «истина сделает нас свободными». Свободными в выборе своего пути, согласного с волей Божьей, а не с планами князя мира сего и служителей тьмы, какой бы вид они ни принимали, какими бы благовидными предлогами ни оправдывали свою деятельность, человеконенавистническую изначально. Ну а свобода воли – неотъемлемый дар Божий человеку. И совершенно не зря отец Димитрий изрёк некогда такое предупреждение: «Трезвитесь! Не поддавайтесь дьявольской хитрости. У Бога всё ясно и понятно, непонятно только у дьявола, потому что он – мрак».

Люди, несмотря ни на что, ещё ждут поддержку от Церкви Христовой, ещё надеются, что она освободится от зависимой роли «министерства культа» при существующей власти. Отец Димитрий писал: «Церковь должна бросаться в защиту. Церковь должна развернуть свои силы как никогда. А мы боимся, ждём милости от атеистов (ныне богоборцев, надевших маски христиан. – Авт.). У убийц просим милостыни. Между тем как мы должны обращаться только к Богу. Всё должно быть пущено на борьбу с атеизмом (ныне – псевдохристианством. – Авт.), у нас происходит открытое убийство. Молчать – значит делаться участником убийства. Погибнуть в бою – значит приумножать ряды воинов и спасённых. Господи, помоги нам!»

И ещё одно очень важное замечание: «Спасает не закон (ряса иерархии), а благодать. Испытывайте духов, от Бога ли они? Если даже ангел с неба станет благовествовать другое – нельзя верить. Нельзя положить другого начала, кроме евангельского. Церковь строится на Христе, а не на чём-либо другом».

«Мир приходит сейчас к своему роковому концу, и стараться сейчас спасать мир в целом бессмысленно; нужно спасать отдельного человека. Чем больше спасём людей в отдельности, тем больше будет спасён мир». А для этого нужно пожалеть и полюбить каждого человека (образ и подобие Божие). По этому поводу священник Дудко писал: «Вот золотая вещь, но она вся грязная, неужели мы отвергнем золотую вещь, потому что она грязная? Тем с большей любовью будем очищать, чтобы золото показалось во всём блеске. Так надо очищать человека от грязи грехов и любить его, как люди любят золото».

Любить по-настоящему, как и верить без всякого сомнения – что Бог ни делает, всё к лучшему – не просто. Ведь вера есть уверенность в невидимом, ей не нужны доказательства. Блаженны не видевшие, но уверовавшие. С веры всё начинается, ею всё и заканчивается. Она триедина: вера – доверие-верность. Будь верен до смерти! А доверие – основная составляющая любви. Вера должна оставаться «детской», не рассудочной/головной, но сердечной. Её углубляет жизненный опыт и укрепляют перенесённые страдания и испытания. О чём неустанно твердил отец Димитрий, и что показала вся жизнь «блаженного».

А вот что по этому поводу думал митрополит Вениамин (Федченков): «Люди, которые требуют «научной» веры или неверия (это всё равно), в сущности, ставят себя в рабское положение к «уму», отказываются от свободного выбора, то есть отказываются от своего достоинства. А этого и не хочет Господь от нас, ибо Он любит Своё творение и желает ему богоподобное состояние свободы и достоинства. После Он будет помогать нам, но именно – лишь «помогать»; и то, если мы просим Его, – а не господствовать, не принуждать нас». Но во всём мы должны быть благодарны Богу и смиренны перед Его волей. И далее: «Смирение угодно Господу, и нас оно делает свободными» (а не рабами или роботами).

Христос есть «путь, и истина, и жизнь». «Без Христа, – отмечал священник, – мы живём для смерти, со Христом мы живём для жизни. Но нужно быть со Христом, не уметь только разговаривать о Нём, а быть со Христом, жить Христом. Тогда и вечность будет то, что легко нами понимается». «Будь верным до конца Богу! – в этом залог нашего бессмертия, радости вечной».

Любовь покрывает все грехи… Недаром главная заповедь, данная нам Спасителем, гласит: возлюби Господа Бога всем сердцем своим и ближнего, как самого себя. «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага своего. Это из Ветхого Завета. В Новом Завете Христос говорит: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и молитесь за обижающих вас». Вот в этом и выявляется любовь. Как нам нужно стать теперь наперекор своему самолюбию и личным обидам, чтобы полюбить своих врагов. Тот, кто любит врагов, становится сыном Отца Небесного, о таких людях печётся Сам Отец Небесный», – пояснял Дудко.

Ничего не бойтесь, маловерные! Мужайтесь! Это сейчас первейшая добродетель. Не бояться смерти увещевал и наш батюшка: «Когда начинают думать о смерти, пока она сама начинает подступать, сразу же представляется смерть как конец, тупик… Оттого и печаль… Ну а если смерть – это начало?.. начало восхождения к вечности? – тогда никакого конца, никакого тупика?.. Начинается рассвет, весна… и никакой печали – радость! Вот бы такое сознание… Прости и помоги…». Душа человека бессмертна, а здесь мы только временно, лишь странники, потому и чаем: воскресения мертвых и жизни будущего века. А если не чаем, то всё не имеет смысла, отсюда и печаль, и тоска.

«Печально не то, что мир не верит воскресению Христову, печально то, что кто, казалось бы, должен всё и вся зажигать истиной воскресения Христова, к этому относится формально. Ну вот, ходят на службу, читают книги, а живут так, как живут и не верящие в воскресение Христово: пьют, матерятся, блудят, обманывают друг друга, враждуют… Это называется искать между мёртвыми мёртвого Христа. Своими делами соглашаются с теми, кто замучил Его. Действительность жестокая и страшная, кажется, всё перекрывает, и нет места для воскресшего Христа. Его нет здесь. Он воскрес! Да, в наших мёртвых делах нет Христа, потому что Он здесь должен быть мёртвым, но Он живой! Он выше нашей мёртвой действительности, и нам нужно оторваться от неё». Оторваться от суетности мира сего и много заботливости, от погони за иллюзиями, тщетной славы, отказаться от траты остатка жизни на праздность, веселие и получение удовольствий, успокоиться наконец – иначе нам не вырваться из ускоряющей своё вращение «воронки» всё поглощающей бездны. Очнитесь, христиане! Ищите прежде всего Царства Небесного и правды его, и всё остальное приложится вам! И ещё из сочинений отца Дмитрия: «Что вы ищите Живого среди мёртвых? Его здесь нет! То есть нет среди мёртвых, но Он здесь, чтобы воскресить всё умершее и погибающее. Потому Он и страдал и воскрес из мертвых».

И снова о подоплёке печали: «Печаль – признак не трудных обстоятельств, а печаль – признак внутренней неуверенности. Нет внутренней уверенности и всё остальное, самое радостное, не может принести нам радости… отчего печальны? – единственный может быть ответ: оттого, что мы о воскресении Христовом только рассуждаем. И живём не ради воскресения из мертвых, а живём ради земного существования. Если это так, то никогда печаль не сойдёт с наших лиц». То есть суть в том, что, если так можно сказать, мы недохристиане, или на словах только христовы, но не по жизни… В храмы многие пришли, а до Христа так и не дошли, не поняли, не узнали по-настоящему.

Вот что по этому поводу написал в своей книге отец Димитрий: «В нашей душе при так называемой нашей вере нет нравственной устойчивости. Мы колеблющиеся люди, оттого и печальны. И печаль эта ничем не уничтожается, как только Христом. Христос идёт всегда рядом с нами и задаёт нам вопрос: о чём вы рассуждаете и отчего печальны? И мы, чтобы ответить на этот вопрос, должны, прежде всего, узнать Христа, идущего рядом с нами». А мы не очень-то и пытаемся, потому что частенько глушим голос совести, размениваемся на мелочи, утопаем в суете и пусто-порожных хлопотах. Как и не особо пытаемся нащупать путь, по которому надо идти за Ним, а не за обманщиками и лжепророками, нередко выступающими от Его имени. Нам в толпе уютней, на широкой дороге привычней, но узок путь, ведущий в Царство Небесное.

Мы порой слишком боимся утратить ощущение привычного, комфортного, расслабленно-мечтательного существования, не хотим лишний раз обеспокоиться помощью нуждающимся в этом – может быть потом, как-нибудь, успеется ещё и, вообще, почему я? Мы забываем, что всё хорошо в своё время, как «дорога ложка к обеду», а шанс отдать долг Господу через «малых сих» может и не повториться. Почему мы не допускаем мысли о том, что предоставление нам «шансов» не бесконечно, что выстраивание ситуации ангелами под наше исправление будет повторяться и повторяться? Мы только и делаем, что оправдываем свою лень, очерствелость и бездеятельность неуместной в данном случае отговоркой: долготерпелив Господь и многомилостив. Мы отказываемся дерзать и напрягаться, забывая о том, что Царство Небесное усилием берётся, а от протянутой нам руки нельзя отворачиваться раз за разом. Мы сами зачастую, а не дети лукавого, себя убаюкиваем и спим, а жизнь бежит и прошлого не вернуть.

Об опасности/гибельности самообмана как раз и предупреждал отец Димитрий в одной из своих рождественских проповедей: «Мы живём, как люди с закрытыми глазами. Мы ждём, что кто-то сделает за нас, мы боимся вспугнуть свою самоуспокоенность, мы даже осуждаем тех, кто бьёт тревогу, и даже помогаем Ироду убивать беспокойных, тревожащихся за людей».

Дух злобы усыпляет совесть, делает нас незрячими, неспособными различать свет и тьму, добро и зло. Но ведь мы на этой грешной земле как раз для того, чтобы научиться различать добро и зло и делать свой выбор, проходя через испытания и страдания. Они попускаются для нашей же пользы. «Когда говорят: почему Бог, заранее зная, к чему придёт человек, не создал человека иначе, то есть не лишил его свободы? К чему все страдания и грех? Это тоже равносильно смерти, потому что только при свободе мы можем понимать добро, иначе всё превращается в зло. (…) Свобода – усилие воли к добру, обретение истины и добра. (…) Вся жизнь человека – это искушение пожить без Бога. Искушает дьявол. Преодолеть искушение, утвердиться в Боге. А кроме Бога, никого и ничего нет». Всё остальное ничто, мираж, пустота.

«Человек захотел сорвать плод зла и вот – не преодолев искушение, потерял свободу; и результат – вся наша земная жизнь. Мы должны обрести свободу, через неё мы всё обретаем. Без свободы немыслимо Царство Божие. В Раю было искушение, в Царстве Божием этого не будет. Рай давался даром, Царство Божие приобретается. Человек создан по образу и подобию – развивает своё подобие, становится творцом. Бог стал человеком, чтобы человек стал богом-творцом». Спасение немыслимо без страданий и терпения. По этому поводу отец Димитрий писал: «Страдание за правду Божию – успех нашей веры. Успех от земных условий – принижение веры». Никогда не теряй надежды, не опускай руки, надейся на Бога, для которого невозможного нет. «Никогда не думай, что безнадёжно, как бы ни было безнадёжно. Не теряйся, делай. С Богом невозможное становится возможным».

«Путь христианина – это путь постоянной самоотверженности. Без креста идти за Христом нельзя». А в последнее время многим хочется спастись без креста, минуя Голгофу; да и христианство некоторые господа выдумывают под себя и «по размеру, чтоб не жало» (как выразился недавно один богослов). А ведь крест каждому даётся по силам, и в помощи Свыше никогда не откажут, если просить необходимое, то в чём действительно нуждаетесь. Прибавьте сюда, что: «Рядом с нами идёт Христос, ведь он Сам сказал: «Я с вами до скончания века». А мы боимся, оглядываемся по сторонам, и в минуты уныния даже говорим, а может всё напрасно? Почему нам не жить так, как все живут?» Такие мысли сбивают нас с пути правого налево, делают безвольными, не мужами достойными, а ни на что не годными «тряпками». «Мы теперь не способны на такое мужество, – огорчался Дудко, – и выработали себе правило приспособленцев: тебя не трогают, не лезь на рожон. А христианин не может быть спокоен при виде беззакония». По природе своей христианин не может быть циником и оставаться холодным и спокойным тем более, когда на наших глазах совершается «тайна беззакония» и вот-вот на святом месте будет «мерзость запустения». А что такое случается, предупреждал ещё святитель Василий Великий: «Если увидишь, что в Церкви управляют злонамеренно искажающие учение и лицемерные лжецы, то знай, что над нею господствуют ругатели, которые благими словесы и правдоподобными речами обольщают простосердечных». Молчание в подобном случае не ложное смирение, а грех, который не «соринкой» будет в вашем глазу, а «бревном». Поступок Иуды заразителен…

В идеале все христиане должны быть братьями, любить друг друга, тяготы другого носить на своих плечах и т.п. Но в реальной жизни это далеко не так. Да и не милостивы мы, не великодушны. О чём сокрушался отец Димитрий: «Мы жестокосердны не только по отношению к нашим близким, но и к самим себе. Чтобы воскреснуть из мёртвых, надо, в первую очередь, быть милосердным: обладать любовью к ближним и к себе. Но именно любовью, а не самолюбованием. Самолюбие потворствует нашим страстям, любовь ведёт борьбу с нашими страстями».

Только успокоенные, поверхностно и напоказ верующие, чья праведность не превосходит фарисейской, зачастую уже не сомневаются в своём гарантированном спасении: они сами давно уже записали себя в «свои» для Господа. В отличие от них, большинство святых перед приближающейся кончиной вдруг начинали сомневаться в безусловности своих заслуг перед Богом и слёзно просили братию молиться о них – «грешных». Не обошли такие сомнения и нашего духовного наставника, поэтому и обращался он к духовным чадам: «Вы не случайно у меня, вы Богом данные мои духовные дети, и я за всех вас несу ответственность перед Богом. За каждую погибшую овцу пастырь отвечает своей головой, может быть, даже своим вечным спасением! Поймите это и помогите мне не погибнуть, не быть отвергнутым Богом. Я спасаюсь вашим спасением».

По всем признакам мир сей движется к концу своему. Думается, Апокалипсис уже начался, и все катастрофические события последних нескольких лет – моровая болезнь, гибридная Третья мировая война и подготавливаемый хозяевами мира голод – не случайны, а хорошо спланированы и долго готовились. Нам предстоят тяжкие испытания, которые вряд ли бы кто вынес, не ограничь Господь их время, как и период правления лжемессии – «царя мира» – антихриста тремя с половиной годами. Мы, христиане, давно об этом предупреждены, поэтому не станем удивляться осуществлению того, чему быть суждено. Невиданный кризис, как суд Божий над миром, уже идёт. Началась если не «жатва», то «отбор», попущено последнее испытание человеков. Поэтому слом старого миропорядка идёт полным ходом, согласно планам «великой перезагрузки». Новый «дивный мир» в виде «скотного двора» по технологии электронного концлагеря насаждается повсеместно закулисными правителями (скрытыми сатанистами) при посредстве видимых структур вроде Совета по инклюзивному капитализму под руководством Шваба и духовном водительстве Римского Папы, иезуита. Строится фашистско-коммунистический «Новый Вавилон» как завершающая стадия перманентного бунта против Бога – Мировой революции.

Как и предупреждали полвека назад выдающиеся мировые мыслители, «хозяева денег» – космополиты-конспираторы и их креатуры, играющие роли президентов передовых государств, превратили-таки нашу планету уже не в «театр абсурда», а «сумасшедший дом», причём некоторые страны оказались при этом сплошными «домами терпимости». Нормального человека при этом закулисные деятели ломают, превращая в идеального гражданина «справедливого» мирового порядка Глобального города, который им видится абсолютно оторванным от корней и напрочь лишённым исторической памяти бессовестным конформистом. То есть делают «живым мертвецом». Вот против чего и нужно бороться!

Нам, если мы действительно христиане, надо выстоять, не стать рабами «зверя из бездны», не предать Христа. Претерпеть до конца! Поэтому и востребованы сейчас мужество и стойкость. Нам нужно мужество также для того, чтобы знать правду, какой бы страшной она ни была; для того, чтобы, как сказал один весьма неглупый человек, смотреть в лицо фактам, а не в рожу галлюцинациям, которыми нас обильно пичкают имитаторы и манипуляторы сознанием масс, «обезьянобожники». В нас непрестанно должны звучать слова: не бойтесь убивающих тело, душу убить не могущих… И не обманывайтесь: отвечать, как за свои деяния, так и за свою бездеятельность или преступное соглашательство с врагами Христа, перед нелицеприятным судом Божьим придётся каждому лично, а не в составе компании приятелей. И отговорки типа того, что меня это не касалось, а почему я это должен был сделать? или – все пошли, и я пошёл, и, вообще, я тогда-то этого не понял – как оправдание не принимаются. Если бы хотел понять и разобраться что к чему, то понял бы, а если упорно не хотел – твоя вина. Да времена сейчас лукавые, и не так просто сделать правильный выбор, но на то и дана человеку совесть – глас Божий в нас; к тому же не оставляет нас Господь без поддержки и без подсказок – ну, не бывает такого! Просящему дают, стучащему отворяют, уже и «камни возопили…». Ведь если «дети» оказываются ни на что не годными, то Господь из камней создаёт себе новых детей.

Как пример приведу интереснейшие рассуждения итальянского философа, социалиста Джорджо Агамбена, которого сделали изгоем свои же за слова правды: «На самом деле, власть имущие не могут предложить ни спасения, ни истины: только постоянную, нависшую угрозу болезней и смерти, ненависти и войны всех против всех. В этом смысле они находятся в конце, и жестокая всепланетная гражданская война, которую они ведут, является формой их конца». И далее: «Поэтому властям больше не нужно демонстрировать свою способность справляться с проблемами и катастрофами. Отсутствие безопасности и чрезвычайное положение, которые теперь составляют единственную основу их легитимности, ни в коем случае не могут быть устранены, но – как мы сегодня видим, когда на смену войне с вирусом пришла война между Россией и Украиной – только сформулированы в соответствии с конвергентными модальностями, но каждый раз новые. Власть такого типа по существу анархична, в том смысле, что у неё нет никаких принципов, которым нужно следовать, кроме Чрезвычайного положения, которое оно сама создаёт и укрепляет» (декабрь 2022 года).

И ещё одна очень важная цитата из философа Агамбена: «Другими словами, общественный договор принял форму – и это, может быть, его истинная, предельная форма – пакта о соучастии без преступника, – и этот отсутствующий преступник совпадает с сувереном, чьё тело состоит из той же массы соучастников, а, следовательно, оно есть не что иное, как воплощение этого всеобщего соучастия, то есть сложенного воедино всех индивидуумов. Общество соучастников более гнетущее и удручающее, чем любая диктатура, потому что тот, кто не участвует в этом, – несоучастник, – попросту исключается из общественного договора, ему больше нет места в государстве». Так соглашательское большинство делает гонимыми праведников и выступает добровольными палачами не хуже карателей в законе. Но при этом думают, что делают «благое дело»…

В 2001году после взрыва башен-близнецов в Америке батюшку спросили, что он об этом думает. Из-за недостатка информации он ответил так: пока трудно судить, что произошло, но началось что-то страшное, начался «дьявольский водевиль». Сейчас этот «водевиль» в самом разгаре. Незадолго до кончины отец Димитрий пояснял, что человеческая история кончилась, началась Божественная. Поэтому, чтобы в ней разобраться, надо обращаться к Священному Писанию…

Можно было бы и дальше рассуждать, как бы батюшка повёл себя, доживи он до наших дней, какую бы позицию занял и т.д. Но не буду фантазировать, спекулируя тем, что когда-то входил в его узкий круг. Но одно знаю точно: он не побоялся бы сказать то, что думает, не защищал бы свой живот любой ценой, остался бы истинным миротворцем, призывая не к победе в братоубийственной войне, а к скорейшему примирению сторон; и молился, молился бы за тех и за других, на полях сражений павших. Не думаю, что он бы не то что благословил, а равнодушно бы отнёсся к «пиру во время чумы»: концертному беснованию на Красной площади и салютам, когда на фронте гибнут лучшие и более уместны пост и общая молитва, или проведению очередного помпезного «дня города» с его непомерными тратами в то время, когда простые люди делятся своими копейками на приобретение необходимого нашим солдатам или оказания помощи беженцам из разрушенных войной городов…

Что ещё можно добавить? Как-то в начале 2000-х годов на одной из бесед «Общества трезвости и милосердия» в библиотеке имени Александра Блока ему задали вопрос: «Батюшка, а когда нельзя будет ходить в храмы?» Отец Димитрий в свойственной ему ироничной манере ответил: «А вот когда калинку-малинку там запоют, тогда и не надо будет ходить…».

Отец Димитрий не любил официоза, формы, украшательства, театральности в службе, перекладывания молитв на ноты и тому подобное. Нередко приговаривал, что наедине молиться лучше своими словами, главное, чтобы они шли из глубины сердца. Некоторые такие молитвы он записывал в свои рукописи, которые потом превращались в книги. Именно одной из таких молитв нашего доброго пастыря я и закончу свои рассуждения.

«Господи, если возможно, пусть минет меня чаша сия, впрочем, не как я хочу, а как Твоя воля да будет, Господи. Руководи и помоги всё выдержать. Спаси и сохрани всех, кто связан со мной: мою семью, духовных детей, знакомых. Помоги быть непоколебимым, подай сил. Дай всё с любовью и смирением делать».

Вместо послесловия. Отец Димитрий не любил крайностей, он придерживался во всём срединного, «царского», спасительного пути и нас призывал искать и держаться этого пути; учил «как ходить по лезвиям и не обрезаться», как «преодолеть соблазны». Он любил повторять общеизвестное христианское правило: «В главном – единство, во второстепенном – свобода мнений, но всём должна быть любовь!».

Не могу не привести несколько пунктов из его «Памятки моим духовным детям» (ноябрь 1977 года).

9. Бороться с малодушием, преодолевать страх, выработать в себе самоотверженность и смелость.

10. Готовить себя на то, чтобы принять со спокойствием любой крест, преодолевать страх смерти во имя Христа и Его воскресения из мертвых.

12. Я не учу и не наставляю, мы вместе учимся у единственного Учителя – Господа нашего Иисуса Христа, дело нашего спасения – дело соборное.

15. Выработать в себе чувство смирения, но не смиренничания, быть послушным, но не раболепным, исполнять дело Божие, невзирая на лица.

17. Стараться быть в дружбе со всеми, стараться понять всякого человека и уважать его, никого не судить, считаться со свободой другого человека.

19. Бороться с формализмом, не форму выполнять, а добиваться сущности, не букву, а смысл; это не значит, чтобы совершенно игнорировать форму.

22. Учиться радоваться радостью другого человека, никому не завидовать, довольствоваться своим, помня, что всё, что мы имеем, – этим можем достигнуть полного блаженства в Царстве Небесном.

26. Развивать чувство братства, интерес другого должен быть нашим собственным интересом.

30. Не удаляться от мирских интересов, быть в курсе событий, но только для того, чтобы знать, как вывести людей, запутавшихся в жизни, на верный путь.

31. Давать себе отчёт, в чём заключается твоё призвание.

34. Читать святоотеческую литературу, читать и богословскую, и даже философскую, и даже художественную, помня, что в Церкви – соборный опыт.

35. С особым благоговением относиться к Таинству Причастия, заботиться не о том, чтобы часто причащаться, а о том, как причащаться, помня о том, что можно причастится в суд и осуждение. Но это не значит, что не рекомендуется частое причастие. Перед причастием особенно важно иметь мирный дух, неприязнь и вражду изгнать из сердца, творить дела милосердия.

36. К современному епископату и священству относиться с величайшим терпением, не осуждать, а молиться за них усердно Богу, их недостатки перекладывать на свои плечи. Но это не значит, что закрывать глаза на всё, что они делают: в Церкви Божией должны твориться только Божии дела, и всеми силами друг друга побуждать к этому. Не уходить в раскол из-за недостатков, а, находясь вместе, оживлять и обновлять церковную жизнь изнутри.

38. Никогда не забывать, что мы здесь, на земле, странники и пришельцы, всё направлять на пути в Царство Божие, всё делать, чтобы достигнуть Царства Небесного. В этом полагать цель и смысл жизни, всю радость и блаженство.

Александр Фёдорович Огородников, публицист, член Союза писателей России