Как часто мы переоцениваем свои физические возможности и подвергаем себя смертельной опасности. Однажды я рыбачил на реке Кубань, где стал невольным свидетелем сцены, которая едва не закончилась трагедией. На другом берегу реки собралась компания молодых людей, они резвились на полянке, а затем дружно перекочевали в воду. И тут я заметил, как один паренёк, отделившись от компании, поплыл на другой берег. Следом за ним рванули ещё двое ребят, но они, немного проплыв, повернули назад. А в это время первый пловец уже преодолел половину пути, по его виду было понятно, что он изрядно устал. Паренёк явно не имел опыта переплытия бурных рек и поэтому грёб наискосок против течения, что отнимало у него много энергии. Со стороны казалось, будто он стоит на одном месте, слегка приближаясь к противоположному берегу. Пловец боролся с коварной рекой, на его лице уже хозяйничала гримаса ужаса, но всё же с помощью Божьей он преодолел остаток водной стихии. Выбравшись на противоположный берег, он обессиливший рухнул наземь. Я думаю, что если бы река была шире хотя бы на два метра, он бы погиб...
Случается такое и в духовной жизни христиан, особенно в начале её пути. Зачастую новопришедшие к вере особо ревностно вступают в духовную брань с невидимым врагом и взваливают на себя непосильную ношу. Поучительную историю рассказал один мой попутчик во время путешествия на Валаам. Предлагаю её вам от первого лица.
Однажды я с группой паломников посетил «Ключевую пустынь», на прощанье мы собрались в келье батюшки Илариона – там он давал нам наставления. Одной женщине, которая что-то нашептала ему на ухо, священник громко ответил: «А тебе сорок раз прочесть Псалтирь»… Послушание, данное паломнице, врезалось мне в мозг и долго не покидало акваторию черепной коробки. Вернувшись домой, я окунулся в суету, спустя какое-то время меня посетила мысль: а почему бы и мне не попробовать прочесть 40 раз Псалтирь – слабо? И без чьего-либо там благословения я сам себе назначил послушание. В моём домашнем иконостасе есть иконка преподобных Оптинских старцев. Однажды я увидел, что в правом нижнем уголке на иконе отслоился и свернулся в трубочку тонкий защитный слой полимера, которым была покрыта вся поверхность, но я не придал этому никакого значения. А тем временем чтение Псалтири продолжалось – по 3-4 кафизмы в день, в уме я вычислил примерную дату, когда в сороковой раз я закрою книгу царя Давида. Как-то вычитывая утреннее или вечернее правило (точно не помню), я обнаружил, что иконка с изображением Оптинских старцев замироточила. В верхнем правом углу появилась маслянистая капля, через день их стало две, они постепенно стекали вниз. Скатившись примерно на сантиметр, капли застыли. И тут что-то мне подсказало – чтение книги Давида необходимо ускорить. 5, 6, а то и 8 кафизм стали моей суточной нормой, и вскоре мой духовный марафон окончился. Я подумал – ну, теперь должны произойти перемены на моём пути к Богу, но мой духовный мир оставался прежним. А спустя несколько недель, собственно говоря, я уже и позабыл о своём молитвенном дерзновении, вычитывая утреннее правило, я почувствовал слабость и одышку – молитвы пришлось заканчивать сидя. С этого момента начались мои посещения врача кардиолога, однажды он даже поставил мне диагноз – инфаркт. В один из вечеров, сидя у телевизора, я почувствовал себя очень плохо, и мне вызвали скорую помощь, пульс упал до тридцати ударов в минуту, а также сильно понизилось кровяное давление, состояние было ужасное, но я не умер. Около месяца я ходил по кабинетам поликлиники, но никаких положительных сдвигов не наблюдалось. Меня посещали мысли писать завещание родственникам. Тогда моя супруга отвезла меня в краевой центр грудной хирурги на обследование, и о, чудо, краевые специалисты сообщили, что моё сердце в норме. По их словам – они так и не смогли загрузить его ни на беговой дорожке, ни на велосипеде. Как ни странно, но состояние моё не улучшилось, хотя всё же появилась надежда. И тут по Божьему промыслу я с товарищем отправился в паломническую поездку, первая обитель, в которую мы попали, была Оптина пустынь. Монахи предложили мужчинам из нашей группы нарубить дров для баньки, за это нам дозволено было первыми попариться. И что вы думаете? Я рубил дровишки! После баньки я намного лучше стал себя чувствовать, а после причастия я был уже почти здоров. Далее мы побывали в Сергиевой Лавре и завершили маршрут на Валааме. Через две недели я вернулся домой небритый, но в полной боевой готовности. А вот миро на иконке преподобных Оптинских старцев испарилось, не осталось даже следов, если бы мои близкие и друзья не были свидетелями чуда, я бы подумал – померещилось. Что же хотели сказать мне старцы? Возможно, о недопустимости самопослушания.
Владимир Анатольевич Малёванный, продюсер, режиссер, писатель, Краснодарский край
