Последние полтора века второго тысячелетия от Рождества Христова, когда на понятии русскости «обществом» был проставлен ярлык «великодержавного шовинизма», Государство Российское продолжало использовать центростремительные тенденции в строительстве и регулировке качества государственного управления страной.
Несмотря на этот «приклеенный» России гениями и демонами революции ярлык «великодержавного шовинизма», даже и после февраля 1917 года эти тенденции еще продолжали существовать.
Конечно, после уничтожения дворянского сословия и царской семьи эти тенденции стали поддерживаться догматами, директивами и инструкциями сначала партии ВКП(б), затем КПСС, но центростремительность процессов консолидации страны с ее многонациональными окраинами с добровольных – менялась на принудительную.
Из магнитной субстанции государственного механизма был изъят императив «За Веру, Царя и Отечество» и заменен на лозунг «Пролетарии всех стран соединяйтесь»; который, в свою очередь, в 1941 - 1945 гг. снова, все-таки неформально ознаменовался тысячелетней русской парадигмой «За Веру, Царя и Отечество», где царем был И.Сталин, вернувший загнанную в угол православную веру и смысл (земной) жизни русского народа – отечество.
Почти все ветераны - «гении и демоны революции («Пролетарии всех стран соединяйтесь»)» - сложили свои головы на плахе 1937 года, и с троцкизмом в стране было покончено.
Русский – значит православный!
Народ становился «великодержавным», потому что был – православным.
Но, с 1917 по 1991 год, формально, народ был «советским». Семьдесят четыре года Россия была «советской», а Империей советская страна стала после войны 1941 – 1945 гг., проявившей русскость народного характера. И, далее, до августа 1991 года эта русскость еще имела свои проявления, регулярно угнетаемые и поддавливаемые формальной советскостью.
Итак, «русскость» – с 862 (988) года до 1917 года.
«Советскость»(«пролетарии всех стран соединяйтесь») – с 1917 года до 1991 года.
«Европейскость»(«рыночные отношения» - рынок все устроит) - с 1991 года и по 2022 год?
Сразу заметим, что дефицит русскости в советские времена был в значительной степени скомпенсирован усилиями руководителя страны в то время вождя народов т. Сталина. И центростремительные тенденции в строительстве государства стали более добровольными, чем – принудительными.
Последние двадцать лет Российская Федерация стоит на распутье, выбирая направление вектора своего развития на грядущие десятилетия. Прикинем, что у каждого такого вектора будет своя система координат, согласующаяся с предполагаемой тенденцией центростремительных процессов консолидации (вокруг России) государств на постсоветском пространстве.
Вот эти системы координат:
«Русскость» - «власть» Евангелия;
«Советскость» - власть партократии (одной партии);
«Европейскость» - власть денег (рынка).
Прикинем, что руководящая номенклатура партийного руководства советской России, в большинстве своем состояла из инородных (некоренных) представителей общества, «мало замеченных в русскости» (вспомним определение «русизм» руководителя органов государственной безопасности СССР). Именно поэтому вектор постперестроечного развития был определен ими – или их потомками, сыновьями, внуками, племянниками — как «европейскость» («рыночные отношения»).
В частности, интересно вспомнить, что после Венского Конгресса 1814 года, когда Польша вошла в состав Российской Империи, с населением России смешалось большое количество «европеизированных» (можно было бы сказать «местечково европеизированных») слоев польского населения. В 1920 году в «теневом польском правительстве» (на территории России) руководителем Польши был записан Ф.Э.Дзержинский. Однако польский трон достался Юзефу Пилсудскому, организовавшему оборону Варшавы от красной армии. После Великой Отечественной войны в Польше некоторое время министром обороны состоял (присланный из России) маршал Рокоссовский Константин Константинович, коренной поляк. Однако степень его русскости, а может быть и советскости были таковы, что польские коллеги по правительству попросили Россию взять его обратно.
Вернемся в Россию, в которой, однако, «европейскости» за последние тридцать лет как-то не получилось.
Ну, не беда, у нас есть еще кое-какие наработки «Великого Октября», да и В.Ленин пока еще в мавзолее лежит. Вернемся в «советскость» с ее «принудительным» трендом центростремительного процесса консолидации окраинных постсоветских государств. Не впервой! (см. выше). А, то, что получится, назовем «православным социализмом». Вот так!
И уже, в таком случае у нас не будет надежды, кроме той, которая заключена в высказывании: «Нет такого зла, которое будучи попущено Господом, не обратилось бы во благо». Аминь.
Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его.
P.S. Осталось только добавить, что в перспективе в процессе сборки Большой России именно ее степень русскости определит меру добровольности консолидации постсоветских государств – в пику принудительности такой консолидации с позиции советскости или европейскости.
Уткин Юрий Герасимович, кандидат технических наук православный публицист
_1.jpg)
2.
1. 1