Канцлер Германии Ангела Меркель на переговорах с премьером Израиля Нафтали Беннетом вспомнила про так называемую иранскую ядерную сделку, или Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Переговорный процесс крайне сложно идет с 2005 года, но пока каких-то конструктивных сдвигов в договоренностях между США и Исламской Республикой Иран при посредничестве России, Китая, Великобритании, Франции и Германии не видно. Более того, Меркель в последнем выступлении назвала ситуацию вокруг переговоров «критической», сообщает ФАН.
«С каждым днем, который выпадает [из переговорного процесса], обогащение урана [Ираном] наращивается. Это сама по себе критическая ситуация. Здесь, я считаю, определенная ответственность лежит и на России с Китаем», — отметила Меркель.
Перед тем, как говорить, почему германский канцлер фактически перекладывает ответственность за заключение ядерной сделки на Пекин и Москву, стоит вспомнить, в чем вообще суть конфликта и зачем Ирану обогащение урана в промышленных масштабах.
Дело в том, что после Исламской революции в Иране, произошедшей в 1979 году, а особенно после захвата в заложники сотрудников американского посольства и удержания их до 1981-го, республика находится под тотальными санкциями США.
Санкции эти с годами только набирали обороты, и иранское правительство в итоге сделало ставку на обогащение урана. В связи с этим с 2006 года Организация Объединенных Наций также вводит против республики ограничения, которые касаются ядерных технологий и финансовой сферы.
Однако нужно понять, что иранцы в смысле восприятия внешних санкций крайне похожи на Россию и русских: чем жестче ограничения, тем более «кипучую» деятельность они разворачивают.
Уже в 2005 году ряд государств, в числе которых была и Россия, пришли к выводу, что путь санкций — это тупик. Через несколько лет переговоров, в 2015-м, в результате этого понимания и была выработана концепция СВПД. Суть плана проста — США, ЕС и ООН снимают санкции, а Иран ограничивается исключительно работой в сфере мирного атома, не претендуя на создание ядерного оружия и обогащая уран до порогового значения в 3,67%. Все более обогащенные материалы, по условиям сделки, должны были быть вывезены для переработки. И все эти процессы в рамках СВПД надлежало курировать наблюдателям из МАГАТЭ, которые присутствовали бы на ядерных объектах страны в течение 20 лет с начала практической реализации сделки.
Однако в 2017-м тогдашний американский президент Дональд Трамп заявил, что не видит смысла и пользы для национальных интересов США в СВПД, а в мае 2018 года он инициировал процедуру выхода Штатов из переговорного процесса. Сделано это было в одностороннем порядке и без объяснения хоть каких-то рациональных причин. То ли это была внутренняя политическая игра Трампа на аудиторию «ястребов», то ли странное проявление экспрессии лидера США. Но, так или иначе, именно Штаты стали инициатором срыва сделки.
В итоге довольно скоро и Иран вышел из переговоров и занялся все тем же: обогащением урана. При этом в весьма, как бы это помягче сказать, эпатажной форме. Дело в том, что, когда осенью прошлого года Меджлис Ирана принял пакет законов под названием «Стратегические меры по отмене санкций», депутаты парламента скандировали лозунги типа «Смерть США!». А сами «стратегические меры» свелись к тому, что Организация по атомной энергии Ирана (AEOI) будет обогащать уран до 20%.
Уже весной 2021 года представитель Ирана Аббас Аракчи заявил, что в планах у страны обогащать ядерное топливо до 60%.
А параллельно с этим в США уже администрация Джо Байдена решила вернуться в СВПД. И поначалу стороны весьма позитивно оценивали переговорный процесс. Так, в апреле этого года поле первого дня диалога в Вене спецпредставитель Госдепартамента Нед Прайс заявил:
«Несмотря на то, что мы даже не проводим прямых переговоров с Ираном, это положительный, конструктивный и потенциально полезный шаг. Мы стремимся определить, какие шаги иранцы готовы принять, чтобы вернуться к ограничениям в рамках сделки 2015 года».
Однако уже летом этого года Нед Прайс кардинально сменил тональность, обвинив Тегеран в затягивании, а то и попытках срыва переговоров.
«Эти комментарии представляют собой вопиющую попытку отклонить вину за текущий тупик в переговорах о возможном совместном возвращении к исполнению СВПД. Мы готовы вернуться в Вену, чтобы заверить работу… после того, как Иран примет необходимые решения», — заявил Прайс.
Все это время уран в этой стране продолжает обогащаться до 20%. Стоит отметить, что официальный Тегеран заявил о готовности к конструктивному диалогу и выполнению условий СВПД. Это служит довольно прозрачным намеком на то, что проблема все-таки не в Тегеране, а в том, как воспринимают план действий «западные партнеры», которые в лице Меркель придумали переложить ответственность за сделку между США и Ираном на Россию.
Впрочем, такое смещение акцентов в итоге может быть определенной возможностью для нашей страны. Особенно в контексте того, что иранское правительство максимально благожелательно относится именно к Москве как к посреднику в переговорном процессе.
6 октября этого года прошли первый визит нового главы МИД Ирана Хосейна Амира Абдоллахияна в Москву и его встреча с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым. Именно после этих переговоров иранская сторона заявила о готовности вернуться к СВПД и желании конструктивного решения вопроса. А если перейти из политической в экономическую плоскость, то за первые шесть месяцев 2021 года товарооборот между Ираном и РФ вырос на 40% по сравнению с предыдущим аналогичным периодом и составил более 1,5 миллиарда долларов США.
А вот Запад не знает, как найти общий язык с Ираном. Как заявила все та же Ангела Меркель:
«Я никогда не считала СВПД идеальным, но это лучше, чем не иметь никакой договоренности».
И эти слова можно отнести не только к Тегерану и Вашингтону, но и к России, которая постепенно становится главным миротворцем в СВПД, на усилия которой, собственно, и надеются западные державы.
Вопрос во всей этой истории как всегда только один — какие в итоге выгоды и преференции мы получим и как реализуем свое политическое и экономическое сближение с Иранской Исламской Республикой. Да и с другими государствами в этом регионе.
