1. С кем контактировал Навальный. Информация сайта РБК: «Навальный подал иск о защите чести и достоинства. Потребовал от пресс-службы Кремля опровергнуть слова Пескова о том, что он якобы работал со специалистами ЦРУ. В иске утверждается, что Песков якобы распространил сведения, не соответствующие действительности и порочащие честь, достоинство и деловую репутацию Навального».
Абсурдность иска была очевидна. В словах Дмитрия Пескова ни слова, что Навальный знал реальный статус с ним контактировавших. Что опровергать и в каком месте задеты честь и достоинство «пациента клиники»? Лишь берлинские «посетители» Навального могут подать иск в отрицании связи с ЦРУ, чего, естественно, не сделают. Ибо в словах пресс-секретаря правда – «на все сто».
Для подтверждения не нужна даже закрытая информация секретных служб. Достаточно обратиться к открытым источниками специальных служб стран НАТО. Один из таковых – на сайте министерства обороны Норвегии forsvaret.no. Это ежегодный доклад «Fokus 2019», какой готовят три норвежские спецслужбы – Служба внешней разведки (Etterretningstjenesten), контрразведка (PST) и Управление национальной безопасности (NSM). Россия в докладе рассматривается противником НАТО, а Навальный с его организацией – инструментом внутренней дестабилизации России.
Заметим: разведывательные службы стран Североатлантического альянса объединены в рамках единой разведывательной организации – «Joint Intelligence and Security Division» под руководством ЦРУ. Но если спецслужбы любителей лютефиска могут хотя бы имитировать индивидуальность, то спецслужбам Германии даже этого не дано. Создавались они американцами после Второй мировой войны и находятся под их руководством. «На слуху» скандал 2013 года, когда германская разведка следила за немцами по приказу ЦРУ.
Навальный рассказывал: к нему приходили сотрудники криминальной полиции, его допрашивали. «Пациент клиники» утверждает – с ним встречались обычные сыщики «deutsche Kriminalpolizei». Внесем ясность: вне компетенции криминальной полиции «навальновская» тематика. Всем происходящим за пределами Германии с «политической окраской» занимается германская внешняя разведка – БНД (Bundesnachrichtendienst, BND) подконтрольная ЦРУ. Поэтому между сотрудниками БНД и ЦРУ в контактах с Навальным следует ставить знак равенства.
А назвать себя немецкие разведчики могли кем угодно – даже представителями «Международной лиги сексуальных реформ», как и показать любую левую «ксиву». Навального в клинике «Шарите» в Берлине посещала канцлер Германии Ангела Меркель. «Визит канцлера прошел в условиях полной секретности», – писала «Spiegel». Есть основания полагать, что причина повышенной секретности визита в персоне, сопровождавшей канцлера. Речь о Татьяне Фрайн фон Услар-Гляйхен (Tania Freiin von Uslar-Gleichen) – вице-президенте германской службы внешней разведки.
2. МИД, германская разведка и «сателлиты». Татьяна Услар-Гляйхен из семьи кадрового военного разведчика. Ее отец, бригадный генерал Хассо Фрайхерр фон Услар-Гляйхен в прошлом – военный атташе в германском посольстве в Вашингтоне (округ Колумбия). Службу в БНД начала с 1991 года в посольстве Германии в Будапеште в резидентуре БНД по Восточной Европе. Далее всё под «крышей» МИД: в представительстве ФРГ при Евросоюзе в Брюсселе, работа в ведомстве федерального канцлера, отвечая за политические отношения с государствами-членами ЕС, замглавы посольства в Лондоне.
В июле 2019 года Услар-Гляйхен стала первой женщиной – вице-президентом БНД. Если глава (президент) БНД Бруно Кайль – больше политик, то Татьяна Услар-Гляйхен – конкретная деятельность. Ей подчинены ведущие отделы БНД (LA, LB, TE, TW). Исключение – отделы технической разведки и обеспечения деятельности. Изложенное к ЦРУ отношение имеет прямое. Утверждение руководства БНД проходит через согласование с ЦРУ. Это важно в понимании контактировавших с Навальным лиц.
Теперь о соотношении деятельности германского МИД и БНД. Разделение между ними настолько тонкое, что правильнее рассматривать эти ведомства частями одного организма. А сотрудников дипслужбы делить на имеющих допуск к оперативной работе и тех, кто его должен получить. Сегодня ты в МИДе – завтра в БНД и наоборот. Так, предшественник Услар-Гляйхен на посту заместителя Оле Диль сегодня – посол Германии в Ираке. Его предшественник, Михаэль Клор-Берхтольд, после БНД работал послом в Тегеране. В этом германская внешняя разведка пошла по пути британской MI6, где глава разведки непосредственно подотчетен британскому министру иностранных дел.
Данный процесс соответствует реалиями 21-го века с новыми методами работы разведслужб в условиях тотального технического контроля. Отсюда ведущая роль дипломатов-разведчиков с их легальной доступностью к политической элите разных стран, к публичным персонам. Однако в большинстве своем речь не идет о подходах с целью традиционной вербовки. Стандартная вербовка в агенты – это и бюрократические процедуры. Такая практика для публичного лица (политика) крайне опасна. Даже внесение в базу данных разведоргана несет угрозу потери агента через продажную «свинью».
Немаловажен и психологический фактор. Предложение к сотрудничеству в качестве агента публичным лицом может быть воспринято как унижение. Действующие политики, персоны, стремящиеся к власти – люди с повышенной самооценкой (иначе не бывает). Снисходить до агента на связи у офицеров разведки они, в большинстве, не станут, если только не подверглись вербовке «на заре туманной юности». Поэтому «входящие» агенты среди публичных лиц – редкость. Из данной категории, как правило, формируются те, кого называют «агентами влияния».
«Агенты влияния» – особая категория. Подходы к ним осуществляют не только офицеры разведки «под прикрытием», но и политики, представители финансовых кругов, дипломаты – в зависимости от статуса объекта интереса. Привлечение носит завуалированный характер (демонстрация единства политических взглядов, публичной их поддержки, искренней дружбы и так далее). Однако здесь необходима коррекция. Слово «агент» в семантическом значении – лицо, действующее по поручению кого-либо, либо выполняющего поручения кого-то – тайно или явно.
Но те, кого называют «агентами влияния», не вписываются в содержание слова «агент». Они не задействованы в активных мероприятиях. В ином случае речь шла бы о статье уголовного кодекса с ответственностью за государственную измену. Мы же говорим о лицах, публичная деятельность коих объективно служит интересам иностранных держав в ущерб собственной стране. В связи с чем правильнее называть «агентов влияния» (того же Навального) «сателлитами». Их «спутники» – иностранные державы, в орбите интересов коих «сателлиты» вертятся и интересам своих «спутников» объективно служат для достижения личной власти.
Агент в любой вариации – «производное» от первоначального контакта с представителем иностранного государства. Для «сателлита» начальный контакт не требуется. Контакты появятся позже вместе с завуалированной поддержкой. Отсюда сложности в правоприменении к «сателлитам». Проще признать организацию нежелательной или иностранным агентом. Сложнее с физическими лицами, кого называют «агентами влияния» или «сателлитами» так как оружие «сателлита» – информационно-психологические диверсии под демагогическими лозунгами. Отсюда опасность для государства от «сателлитов» кратно большая, чем от объектов традиционной вербовки и шпионажа.
3. Новые угрозы контрразведки. Тем не менее, традиционная вербовка россиян и шпионаж в разведках иностранных держав остаются. Однако реализуются сегодня с элементами новшества, какие создают новые угрозы для России, каких страна не знала до конца 20-го века. «Локомотивом» этих угроз выступают МИДы иностранных держав как инструменты их секретных служб. Новые угрозы – это созданные непосредственно МИД стран НАТО, либо под их «кураторством», различные НКО, реализующие свои программы в России.
Есть характерный «маркер» присутствия иностранных спецслужб в таких организациях. Они (организации) под разными предлогами завлекают на территории своих государств россиян из социальных групп, представляющих оперативный интерес для спецслужб. Иностранные разведки исходят из проблематичности внутри России заниматься вербовкой ее граждан. Вербовка – процесс долговременный и многоэтапный. Риски попасть под контроль лучшей в мире российской контрразведки крайне велики. Поэтому сегодня активная разработка россиян, как правило, проводится за рубежом. Условия идеальные для подбора «рекрута», проведения вербовочных мероприятий.
Десятки таких организаций сегодня «рысачат» на территории Российской Федерации. Одна их них – «Barents Secretariat». Через «BS» МИД Норвегии финансирует около 300 норвежско-российских проектов ежегодно. Но это не проекты развития промышленности Мурманской или Архангельской областей. Проекты «BS» – проекты на «укрепление прямых контактов между людьми на севере Норвегии и России» (цитата с сайта «Barents Secretariat»).
Три с половиной миллиона евро в год на «установление прямых контактов» – праздник жизни для норвежских спецслужб! «Изюминка» от натовских разведывательных служб в проектах «BS» – их реализация в Мурманске, если участники – лица с ограниченными возможностями, либо несовершеннолетние. Если участники – российские журналисты, политики, представители бизнеса с проектами высокого интеллектуального уровня, то местом их проведения оказываются норвежские города. Почему так? Ответ на поверхности – в Тромсё или Киркенесе норвежские спецслужбы комфортно «отрабатывают» интересующих их россиян.
Именно разные международные тусовки (научные конференции, диспуты и так далее) служат идеальным местом для вербовочных мероприятий и негласных контактов. Поэтому «профессиональную» направленность этих «ярмарок рекрутов и агентов» задают иностранные спецслужбы. Востребована натовским спецслужбам агентура в российских СМИ и органах власти – проведут через «Barents Secretariat» международную конференцию в Тромсё на тему «Роль средств массовой информации в сохранении водных позвоночных животных в созвездии Рыбы». Захотят «отработать» научно-техническую среду – организуют в Бергене симпозиум на тему «Экологически безопасные технологии при строительстве банановых парников на планете Сатурн».
Однако куда большую стратегическую опасность для России представляют международные образовательные программы. Это программы по набору россиян в зарубежные ВУЗы, по обмену студентов и педагогов, такие как: программа межвузовского обмена для студентов «North2North» (охватывает 25 ведущих российских ВУЗов), «Erasmus Plus», «Education USA», британская программа «Kings» (офис в Москве ул. Ильинка, 4) и многие другие.
Возможности контроля контрразведки по перечисленным программам ограничены из-за их реализации вне России. Оперативная разработка, привлечение к сотрудничеству в качестве «активных» агентов, «спящих» агентов, подбор «сателлитов» иностранными спецслужбами – всё это в обязательном порядке проходит там, за рубежом. Значительная цифра мигрирующих интеллектуалов создает серьезные проблемы их контроля. А ущерб даже от одного невыявленного агента может быть огромным и невосполнимым.
4. Варианты реагирования. Бюро информационной безопасности. Справедлив вопрос: что делать с многочисленными зарубежными программами «по установлению контактов»? Ответ – в анализе их КПД для России, какой абсолютно нулевой. Ничего эти кормушки иностранных спецслужб, кроме вреда и трёпа о пользе «в достижении взаимного понимания» не приносят. Слишком дорого стране обходится подобный процесс «достижения понимания». Аналогичный подход должен быть и к международным образовательным программам. Практику обмена студентами необходимо прекратить. Следует закрыть все представительства зарубежных ВУЗов в России. Поездки преподавателей, научных сотрудников в зарубежные ВУЗы должны санкционировать соответствующие службы с предоставлением отчета по возвращению.
Изложенное выше диктует необходимость радикальной коррекции в Федеральном законе «Об образовании в Российской Федерации». Все негосударственные российские ВУЗы должны прекратить своё существование. Число оставшихся государственных следует свести к реальной востребованности. Нормативы востребованности с гарантированными местами для выпускников должны устанавливаться Правительством Российской Федерации. Попасть в ВУЗы станет сложно, зато качество обучающихся подымется в разы. А учеба в ВУЗе на полном гособеспечении станет престижной с рабочим местом по её завершению. Разумеется, меры противодействия иностранным спецслужбам в области образования должны носить системный характер с разработкой соответствующей времени контрразведывательной программы.
Но главная составляющая текущих контрразведывательных угроз – использование современных компьютерных технологий для сбора и передачи разведывательных данных. Данный фактор принципиально меняет традиционные представления о времени, расстоянии и доступе. Сегодня, в зависимости от принятых мер компьютерной безопасности, агент может передавать или просто перепечатывать секретную информацию в несекретную систему электронной почты и отправлять ее по миру за считанные секунды. Исчезла необходимость в «мёртвых точках». Секретная информация может быть передана или перепечатана на несекретный компьютер с подключением к Интернету и оставлена там для кого-то, чтобы «взломать». Операция выявления может быть сложной или невозможной для сотрудников безопасности, даже если агент не удаляет секретную информацию.
Отсюда востребована новая философия специальных служб, базирующаяся на реалиях 21-го века. Эти реалии диктуют необходимость создания новой разведывательной организации. Оная, на правах независимого органа, должна заниматься радиоэлектронной, научной и технической разведкой, контрразведкой, киберразведкой и защитой электронных коммуникационных сетей госучреждений России.
В новую спецслужбу, назовем её условно «Бюро информационной безопасности», должны влиться имеющиеся госструктуры, частично выполняющие задачи будущего разведоргана. Кроме военнослужащих, штат «Бюро» должен комплектоваться из гражданских лиц. Воинские звания сохранить только для сотрудников, перешедших из военных ведомств. Кадровой базой ведомства должны стать профильные университеты страны с разработанными программами отбора на стадии обучения кандидата и профильные военные ВУЗы.
Новое ведомство должно стать органом научно-технической разведки и контрразведки без агентурной и правоохранительной составляющей. Агентурную деятельность следует исключить в целях предотвращения проникновения двойных агентов. Опорные пункты «Бюро» следует размещать в дружественных Российской Федерации странах. Отсутствие функционала агентурной деятельности станет фактором, исключающим излишнюю «чувствительность» национальных контрразведывательных служб. На новый разведорган необходимо возложить обязанность установки общих протоколов и стандартов безопасного обмена информацией, в том числе, с союзниками России. Его представители должны присутствовать во всех местах дислокации Вооруженных сил России за рубежом.
Наличие внешних угроз диктует востребованность в образовании узкопрофильного Комитета по делам разведки при Президенте Российской Федерации с председателем во главе. На комитет следует возложить предоставление обобщённой (от всех служб) развединформации Главе государства, установку приоритетов в сборе развединформации, контроль за координацией взаимоотношений между спецслужбами, в том числе и со службами разведки и безопасности иностранных государств, точный анализ разведывательных данных, полученных из всех источников, разработку кадровой политики спецслужб, выработку общей стратегии и так далее.
5. Навальный и Аль Капоне. И почему он вернулся? Однако вернемся к «берлинскому пациенту». Вопрос, «витающий» в воздухе – зачем он вернулся? Знал об уголовных делах, должен был понимать их юридические последствия. Ведь о желании оставить во Франции «пациента» заявлял лично Эммануэль Макрон. Смешны идиотские рассуждения либералов, что Навального «выманили» российские спецслужбы. Навальному как раз предоставили возможность уехать и жить на образцовом для него Западе.
Вопрос следует ставить в «плоскости» интересантов возвращения «пациента клиники» на суд с последующим этапированием в ИК-2. Таковых оказалось предостаточно – но не в России, а в Западной Европе, США и Украине. Навальный стал пешкой в руках противников «Северного потока – 2» и сторонников антироссийских санкций. В списке интересантов срыва «Северного потока» лидируют киевские власти. Зеленский оценил потери от запуска «Северного потока» в 2-3 миллиарда долларов ежегодно! Каково это для разворованного украинского бюджета! Для всей этой «братвы», одетой в костюмы от Мартина Гринфилда и в вышиванки, осуждение «пациента» становилось аргументом срыва запуска «Северного потока». И сразу после ареста Навального в Европарламент внесли проект резолюции с требованием приостановления строительства «Северного потока – 2» и введение санкций. В США сегодня также заявляют о новых санкциях по аналогичным основаниям.
А до вылета Навального из Берлина в европейских (украинских) СМИ развернулась мощная кампания к склонению «пациента клиники» вернуться в Россию. Аргументация строилась в двух направлениях. Навальному внушали уверенность в правовой неуязвимости («Кто же его посадит – он же памятник!») с раздуванием его значимости во всей Вселенной. Одновременно Навального убеждали, что лишь находясь в России, он с блеском реализует свои «наполеоновские» политические планы.
Разговоры о возвращении «пациента клиники» строили хитро. Возвращение Навального преподносилось как почти состоявшийся факт без возможности появления у того и тени сомнения. Обильные дифирамбы в адрес «пациента клиники» строились из посыла обязательного его возвращения. Расчёт базировался на завышенных, до невменяемости, амбициях Навального, на неадекватной его гордыне.
Но пресса – это далеко. «Существовали» те, кто рядом с Навальным, имели «шкурный» интерес в направлении его в «места не столь отдалённые». Говорим о ближайшем окружении Навального – Леониде Волкове, Иване Жданове и Марии Певчих. Сегодня они «жируют» в Европе. Однако останься Навальный в Германии, и кормилась бы эта шантрапа лишь объедками с его барского стола. Появились бы трудности с получением статуса беженца. И не факт, что все его смогли бы получить. Тот же Волков стал беженцем не в Германии, а в Литве!
С осуждением Навального статус Волкова, Жданова и Певчих повысился кратно, как его «верных соратников». Они оказались единственными «выгодополучателями» капитализации навальновского «творчества» от западных спонсоров и беглых российских бизнесменов. В подтверждение зачитаем январское сообщение информагентства «Znak»: «Соратник оппозиционера Алексея Навального Леонид Волков сегодня выступил перед комитетом по правам человека парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ)».
Но останься «пациент клиники» в Германии и не видать бы Волкову ПАСЕ как своих ушей. Зато сегодня Волков резво «бьёт копытом» на трибуне Парламентской ассамблеи. Поэтому из числа «верных соратников» Леонида Волкова следует считать главным интересантом осуждения Навального в России. То же касается остальных – Певчих и Жданова. Перспектива быть на побегушках у Навального в Германии за жалкие подачки их явно не прельщала.
Сказанное – не предположение. Интервью с Иваном Ждановым – в YouTube в свободном доступе. В нём Жданов заявляет о прошлой своей уверенности в отсутствии правовых последствий для Навального по уголовным делам в России. Того же мнения, с его слов, придерживались и остальные «верные соратники». Эту уверенность в правовой неуязвимости они в Германии постоянно «втюхивали» своему неадекватному «вождю». Вот только сегодня одни «уверенные» в Европе жрут лобстеров, запивая дорогим «Шато Марго», а другой «уверенный» в Покрове довольствуется «зоновской» пайкой! Заметим: свою аргументацию «уверенности» Жданов излагал с мерзкой ухмылкой, демонстрирующей лживость «верного соратника».
Еще одна особь, роль которой в возвращении Навального в Россию следует считать важнейшей – Михаил Ходорковский! Тот в своих монологах «без пены у рта» убеждал Навального вернуться в Россию. Мотивация Ходорковского объяснима. Останься Навальный в Германии, и остатки европейской «узнаваемости» Ходорковского растворились бы мгновенно. «Ходор» при деньгах, однако за ним тянется кровавый след, чтобы он сам об этом не «блеял». Для Ходорковского позиционировать себя «единственным и неповторимым» противником российских властей за рубежом столь же важно, как и его грязные деньги. А тут Навальный! Но Боливар, как известно, не выдержит двоих. Подталкивать Навального к возвращению Ходорковский мог и через проплаченные СМИ, и через продажное окружение Навального, что более вероятно.
Следующий вопрос – роль в возвращении Навального его супруги. Женщина ходила на суды, демонстрируя поддержку мужу. Но это картинки для прессы. В Берлине она постоянно находилась с мужем. Имела возможность «отрезвить» его от ощущения собственной «божественности». Думала ли жена «пациента клиники» о целостности семьи? Вопрос открыт и только время даст на него ответ. А любителям копаться в чужих телефонах предлагаем «промониторить» биллинги телефонов Волкова, Певчих, Жданова и Ходорковского. Убеждены: по какой-то случайности телефоны Ходорковского, либо его представителей будут зафиксированы в одном месте и в одно время с кем-то из «верных сторонников» «пациента клиники». Вот и не верь тогда в случайные совпадения!
И еще о Навальном. Его, по правоприменению, можно сравнить со знаменитым чикагским гангстером Аль Капоне – «ярким представителем организованной преступности США эпохи Сухого закона и Великой депрессии». За Аль Капоне числились сотни трупов, рэкет, организация и руководство преступным сообществом. Но осудили Аль Капоне за неуплату налогов – свидетели преступлений предпочитали либо молчать, либо просто исчезали.
Навальный тоже осужден не за антигосударственную деятельность «сателлита» иностранных держав – нет, пока, в уголовном кодексе такой статьи. Осудили за иные нарушения закона. Впрочем, будем объективны к Аль Капоне. Тот, кроме кровавых разборок с ирландскими «бутлегерами», открывал бесплатные столовые для бездомных в эпоху реального голода в США. За бывшим «пациентом клиники» ничего подобного на день текущий не значится.
Руслан Владимирович Устраханов, публицист, полковник милиции в отставке, Мурманск
