«Христиане – люди будущего, хотя и в настоящем осуществляют великую идею» архиепископ Херсонский и Одесский Никон (+1956)
Сегодня, как и две тысячи лет назад, таинство нашей жизни и спасения совершается в оглушенном от шума мире. Человеческий взгляд утратил созерцательность. Сознание скользит по поверхности, не проникая в суть природы, чувств, вещей, наделяя их чуждым, придуманным смыслом. Мы стали внешними, опуская внутреннее. И это проявляется во всем, в том числе и в нашем отношении к чуду жизни.
Мы забыли, что уже сама человеческая жизнь, жизнь каждого лепестка, каждой пчелы и всей Вселенной в целом – величайшее чудо Божие. Но есть люди, в которых чудо человеческого существования, чудо присутствия Бога рядом с нами на Земле и Божественной любви, явлено зримо и осязаемо. К таким людям относятся архиепископ Одесский и Херсонский Никон (Петин + 16.04.1956) и великий врач академик Владимир Петрович Филатов (+30.10.1956).
По Промыслу Господь в разрушенной и разбитой войной Одессе соединяет двух великих людей, которые всю свою жизнь и свой непомерный не труд – а служение с любовью – посвятили нам, нашим родителям, нашим потомкам, нашему Небесному и земному Отечеству и Русской Православной Церкви.
Они были вместе до последних их земных дней в храме свв. Адриана и Натальи. Академик В.П. Филатов досматривал владыку до его праведной кончины, и, когда великий подвижник Веры Христовой отошел в Горние Вершины, он закрыл ему глаза и сообщил об этом собравшимся в храме.
Храм святых Адриана и Натальи, который вошел в историю города как Филатовский, был построен для учащихся училища слепых детей добродетелем Одессы князем Матфеем Федоровичем Маврокодато. В подаренной им училищу для слепых детей даче с земельным участком и садом, огороженной до сих пор стоящим каменным забором, жили и учились воспитанники. И построенный в византийском стиле храм, и дача-училище с садом этого представителя известнейшего на юге России с XVII века рода были рядом с Институтом глазных болезней и тканевой терапии, который возглавлял В.П. Филатов. В 30-е годы в Одессе были закрыты все храмы, кроме одного – храма Святителя Дмитрия Ростовского на Втором христианском кладбище - и этот храм, по словам правящего владыки Одесского и Измаильского Высокопреосвященнейшего Агафангела, только благодаря ходатайству академика В.П. Филатова не разорили. Судьба храма свв. Адриана и Натальи подтверждает это. После смерти владыки Никона (+1956), который и проживал, и умер в храме, и после смерти академика В.П. Филатова (+1956), который каждый день молился в нем, вскоре храм был закрыт и превращен в музей атеизма. И был передан Церкви в развалинах только в конце 90-х годов. В настоящее время настоятелем храма святых мучеников Адриана и Натальи является правящий архиерей митрополит Агафангел.
Тот 1956 год запомнился одесситам навсегда. Такого в Одесса не видела никогда. В этот год дважды: 21 апреля и 1 ноября вся Одесса вышла прощаться со своими любимыми и почитаемыми гражданами города. В течение пяти дней Одесса и десятки тысяч людей прощались с владыкой Никоном. На отпевании в храме святых Натальи и Андриана и на всем Французском бульваре стояли десятки тысяч жителей города-героя и приехавших с епархий, где до этого служил владыка Никон. После отпевания гроб с почившим владыкой Никоном на руках более шести километров несли в кафедральный Свято-Успенский собор, который владыка восстанавливал. По дороге служили панихиды. Все остановилось. Одесса осиротела. Замерла. И прощалась с архиепископом Никоном и через полгода с академиком Филатовым как со своими родными людьми – отцами-заступниками. Все: верующие и неверующие; русские и украинцы, евреи, армяне, греки и молдаване; моряки-краснофлотцы и торговцы с Привоза, ювелиры и партийные работники, совслужащие и одесские воры; домохозяйки, дети и старики – все собрались на Французском бульваре у храма святых Натальи и Андриана и прошли скорбной рекой прощания до Успенского собора. А при прощании с Владимиром Петровичем Филатовым все стояли в бесконечной очереди у областной филармонии. Одесса прощалась с почившими своими утешителями и спасителями, с которыми они прозревали и физически, и духовно.
Так многолюдно в общем горе люди прощались 21 апреля 1956 г.с архиепископом Херсонским и Одесским Никоном (1902-1956), а 1 ноября – с академиком Владимиром Петровичем Филатовым (1875-1956).
Вся бесконечная река людского горя начиналась у этой небольшой церкви святых мучеников Адриана и Натальи, издали похожей на корабль. Прихожанином этого храма был всемирно известный врач академик В.П. Филатов. По Божиему промыслу, Институт глазных болезней и тканевой терапии, им созданный, и маленький домик, где жил гениальный врач, тоже находились рядом с храмом. На Французском (тогда Пролетарском) бульваре. В воскресные дни и на праздники академик всегда молился в этом храме; каждый день, по дороге на работу, обязательно заходил в храм, в дни тяжелых операций заказывал молебен. А после окончания операции – благодарственный молебен.
Особые чувства связывали этих двух великих подвижников. С 18 июля 1948 года Одесскую кафедру возглавил владыка Никон (в миру – Александр Порфирьевич Петин). Храм святой Натальи и Адриана стал кафедральным. В храме он и проживал, поднимаясь по крутой лесенке в небольшую келию под крышей храма. Это был удивительный владыка и человек. Родом из кубанских кондовых казаков, отец был войсковым священником. Родился в Екатеринодаре, учился в Ставрополе в духовном училище и семинарии, потом в Кубанском университете на филологическом факультете и Кубанском политехническом институте на строительном факультете. Внешне это был красивый человек: высокий, стройный, с прекрасными черными волосами и проникновенным взглядом темнокарих глаз.
Вне Бога он не видел радостей жизни. В дни, когда, казалось, Церковь Христова в России уже уничтожена, он становится священником Александром с принятием обета безбрачия – священником-целибатом. Он никогда не стригся и не брился, но выглядел всегда аккуратным. Постоянно носил священнические одежды и сапоги. Так он был одет везде в храме, в тюрьме, в лагере, на фронте.
Владыка обладал даром живой удивительной проповеди, что делало каждое его Слово духовно исцеляющим, исполненным любовью к человеку. В любом храме, где он служил – яблоку было негде упасть. Люди клали на спины других прихожан листочки бумаги и записывали его проповеди. Его обвиняли в колдовстве. Поэтому, проповедуя, он закрывал глаза. Но это только усиливало силу его слова.
В 1933 году был арестован, пять лет заключения провёл в лагерях Коми. В лагере всегда ходил в сапогах и подряснике. Его любили все, политические и уголовники, которые не раз спасали от неминуемой гибели. И дали ему имя «Батя», с которым он и пошел дальше по жизни. После освобождения из лагерей служил в Пензе, где с началом Великой Отечественной войны его призвали в армию, как строителя в саперные части. Осенью 1941 года он с воинами попали в окружение, выйти из которого они могли, только идя через минное поле. Молодой командир, видя безвыходность ситуации и зная веру бойцов в батюшку, которого они тоже называли «Батей», попросил его идти с первой телегой обоза. Многие километры Батя так и прошагал по осенней распутице и вывел отряд без потерь. Но сам слег с тяжелейшей пневмонией в госпитале г. Кимры, где его комиссовали. Здесь он и прослужил до принятия монашества и архиерейской хиротонии в мае 1944 года. 20 мая 1944 года его нарекли Никоном, епископом Ворошиловградским.
На его хиротонии в здании Священного Синода в Москве присутствовал также архиепископ Тамбовский Лука (Войно-Ясенецкий), духовный отец и близкий друг академика В.П.Филатова.
Владыка Никон принимал самое активное участие в Церковной жизни и был большим помощником Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I. Он много сил приложил по укреплению межцерковных связей Православных Поместных Церквей, в том числе, с Антиохийской Церковью. Выезжал по благословению Патриарха Алексия I в Антиохию, Александрию, Албанию.
Владыка Никон и академик В.П. Филатов познакомились в 1948 году в Одессе, куда Патриарх Московский и всея Руси Алексий I направил служить как правящего архиерея владыку Никона. Все месяцы тяжелой болезни владыки с ним постоянно находился Владимир Петрович Филатов, который делал все возможное и невозможное, чтобы облегчить страдания больного друга. Как никто другой он понимал исход заболевания. Всегда жизнерадостный и оптимистичный, академик испытывал вновь тяжелейшую боль утраты, которая напоминала о личной трагедии, происшедшей в Москве в начале XX века: они с женой после болезни потеряли единственного шестилетнего сына Михаила. И гибель ребенка была настолько тяжелой для обоих супругов, что они расторгли брак. И командировка от Патрона Императорского Новороссийского университета Императора Николая II в 1903 году в Одессу В.П.Филатова уменьшила его горе. В столице Новороссии – Одессе – В.П. Филатов со своим учителем профессором С.С.Головиным по Указу Его Величества создали в молодом университете кафедру глазных болезней. Кафедру до 1911 года возглавлял выдающийся ученый С.С.Головин, который был отозван в Москву как новый главврач знаменитой Московской глазной больницы, которой руководил более 20 лет. После возвращения в Москву С.С.Головина кафедру глазных болезней Императорского Новороссийского университета возглавил профессор В.П.Филатов. Этой одной из крупнейших кафедр офтальмологии в России и СССР академик В.П.Филатов возглавлял 45 лет. Командировка же в Одессу продлилась 53 года. Открыто в годы антихристианского лихолетья исповедовал Веру Христову. О его исповедническом подвиге многолетнем можно много рассказывать. Познакомившись с владыкой Никоном, В.П. Филатов увидел в нем духовного соратника.
Но для Филатова это были еще и особенные отношения. Владыка Никон был на 27 лет моложе академика, который испытывал к владыке еще и отцовские чувства. Архиепископ, который родился в 1902 году, был моложе сына В.П. Филатова, которого тот потерял в Москве.
«Случилось мне, – пишет Владимир Петрович, – проводить в течение многих дней незабываемые часы у постели друга моего и многих христиан, высоких духовных лиц... Болезнь его была тяжелая, она поразила костный мозг и повела к жестокому белокровию и, по заключению профессоров, была смертельной, неизлечимой. Все известные мне по медицинской литературе случаи этой болезни (а их было около 150) кончились смертельным исходом. Архиепископ Никон резко заболел в Ворошиловграде. Профессор С. вылетел туда и сопровождал его в Одессу. Когда я увидел его в Одессе, я понял после консилиума, что надежды на выздоровление нет. С самого начала больной, будучи глубоко верующим человеком, вел себя стоически.
Совершенно исключительное впечатление производила молитва архиепископа перед иконой Касперовской Божией Матери, которую ему привозили из собора. Два раза я была при этом. Когда священники, поднявшись в комнату архиепископа на втором этаже по винтовой лестнице, подходили к его постели, больной, дотоле слабый, изможденный голодом (он почти ничего не ел), вставал с неожиданной энергией, подходил к иконе, крестился, брал ее на руки и клал на аналой. Приложившись к иконе, он служил сам молебен Божией Матери и пел гимн «О Всепетая Мати...» вместе с присутствующими. Он несколько раз в течение молебна становился на колени, припадал грудью и головой к иконе, и слезы умиления текли из его глаз. Плакали и присутствующие. По окончании молебна он брал икону на руки и нес ее вниз, до первого этажа, до выхода во дворик, и только тут передавал ее в руки священнику. После того, почти не поддерживаемый никем, он поднимался наверх к своему ложу, ложился и почти без одышки беседовал с окружавшими его близкими. Трудно было понять, как мог это делать больной и такой слабый человек. Все это было производимо им в состоянии высокого подъема религиозного чувства, в состоянии экстаза и оказывало на меня и всех окружающих огромное впечатление, вызывая и у нас подъем религиозного чувства. Незабываемые минуты!
При втором прибытии снятой иконы архиепископ Никон повторил молебен и вынес икону до нижнего этажа. Хотя по состоянию крови консилиум врачей и признавал дальнейшее ухудшение болезни, но общее состояние больного стало лучше, он стал есть, даже с аппетитом. Дальнейшие дни архиепископ ежедневно приобщался Святых Тайн, что явно давало ему бодрость и хорошее настроение духа, несмотря на тяжелые боли в ногах. Когда я приходил к нему, он неизменно встречал меня с великой, незаслуженной мною лаской, и за последние 6 дней всяким раз дарил меня рассказами из своей жизни. Я старался не проронить из его повествований ни слова и испытывал чувство благоговения к его рассказам, которые были значительными по содержанию. Нередко случаи его жизни были проникнуты чудом. Нечего и говорить, что я верю истинности его рассказов, ведь я слушал их из уст человека, глубоко верующего и хорошо понимавшего всю близость свою к кончине».
И приходя домой от владыки, академик В.П. Филатов записывал каждый из рассказанных умирающим владыкой случай из его жизни в большую амбарную книгу. Мы с вами сейчас даже не можем представить тяжесть антирелигиозной обстановки еще недавних лет. Ведь рукопись этого бесценного труда двух великих людей «У постели больного друга», эту амбарную книгу вдова академика удивительная женщина Варвара Васильевна Скородинская-Филатова многие годы, когда верующие признавались почти сумасшедшими, перед своей смертью принесла в дом племянника владыки священника Александра Кравченко и незаметно для хозяев положила на книжные полки. Там бесценный фолиант пролежал несколько лет. Батюшка Александр Кравченко, уже ректор Одесской духовной семинарии, смог опубликовать его в журнале семинарии.
На руках академика Филатова владыка и умер. 16 апреля 1956 года в Одессе в храме святых Адриана и Натальи, в своей монашеской келье, в 4 часа 30 минут по полудни в последний раз вздохнул архиепископ Никон. Долго академик бережно держал слабеющую десницу святителя и друга. Осторожно положил на кровать. Тихо вышел. Собравшимся в соседней комнате объявил, что владыка отошел ко Господу. На Французском/Пролетарском бульваре, покрытом молодой зеленью, начинала цвети черемуха. Ее запах наполнял все вокруг. Ярко светило солнце, которое погасло для владыки.
В течение пяти дней Одесса прощалась с владыкой Никоном, а потом на руках пронесла почти через весь город на Преображенку к Свято-Успенскому собору, где в нижнем храме владыка и был похоронен. Его встречала чудотворная икона Касперовская, хранительница Новороссии, которую он так почитал. Там они сейчас и пребывают.
Через полгода в жизнь вечную отошел и раб Божий Владимир Филатов Перед смертью исповедался и причастился у своего духовника иеромонаха Алексия (Филозофа). Был в полном сознании и присутствии духа, поддерживал окружающих. Сказал: «Пройдет немного времени, и меня объявят атеистом. Как это сделали с академиком Павловым».
Владыка Никон очень любил Владимира Петровича . И это было чувство не только благодарности как великому человеку. Он видел в нем большого духовного лидера. И называл академика В.П. Филатова «Старцем». Но не за возраст, а за его великое духовное служение людям.
Последняя встреча двух великих сыновей России состоялась 1 ноября 1956 года. Вдову В.П. Филатова – Варвару Васильевну Скородинскую организаторы похорон, обещая горы золотые вплоть до руководства институтом, понуждали отказаться от отпевания почившего. Она была непреклонна. Одесса прощалась со своим любимым академиком в городской филармонии, а потом через военное оцепление все пошли к Свято-Успенскому собору. Тело академика везли на военном лафете, который вези шесть белых лошадей. Шли алтарники, потом семинаристы, священники, монахи монастырей, в машине ехал новый владыка – митрополит Херсонский и Одесский Борис. В Свято-Успенском соборе гроб с телом В.П. Филатова сначала занесли в нижний храм к могиле архиепископа Никона, а затем отпели. Далее – на Второе христианское кладбище. Ворота кладбища отрезали многотысячные проводы, участники которых пели «Вечную память». В храме Святителя Дмитрия Ростовского по почившему отслужили Литию и похоронили за алтарем храма, прихожанином которого он был многие годы. Великие воины Христовы. Будем их поминать и учиться стоять в Вере.
Будем помнить их именно такими, какими запомнили их современники.
На амвон храма буквально взлетает высокий статный архиерей, мантия его развевается, как крылья птицы, длинные черные с проседью волосы ниспадают на плечи, огромные черные глаза за стеклами пенсне горят огнем Божественной любви. Он по привычке закрывает глаза и говорит: «Однажды пришел к духовному отцу один какой-то человек и спрашивает: "Скажи мне, есть ли растение, которое давало бы лекарство для души?". Отец духовный ответил сразу. "Да, есть. Возьми сначала корень послушания. Потом возьми ты веточку терпения, цветок чистоты, плод добрых дел и сотри все это в сосуде смирения. Потом все это опусти в котел надежды, святого упования. Потом налей немного воздыханий, прибавь немного слезных капель и обложи все это дровами трудолюбия. Покрой котел покровом милосердия и зажги огонь Божественной любви. Потом, когда состав разварится, возьми и остуди сначала братолюбием, прими все это ложечкой святого покаяния. И, если примешь с чистой верой и в помощь ты возьмешь еще и пост, воздержание, то совершенно будешь ты здоров и исцелишься от терзающей тебя болезни сердца".
А вблизи владыки, рядом с амвоном стоит седой, красивый с вдохновенным лицом академик Владимир Петрович Филатов, всю жизнь несший людям любовь и Солнце Веры, верное чадо Русской Православной Церкви.
Прощай, Земля! Так называется одно из последних стихотворений академика В.П.Филатова. Этот стих-молитва был написан Владимиром Петровичем Филатовым, 80-летним старцем, вскоре после смерти владыки Никона. Эту молитву положил на музыку и исполняет протодиакон Воскресенского кафедрального собора г. Алма-Аты о. Михаил Спельник. Он родился в Одессе, и его отец дьякон Георгий хорошо знал В.П. Филатова. Отец Михаил долгое время служил в Костроме и руководил молодежным отделом Костромской епархии. Заслуженный артист России.
Виктория Александровна Медунина, член Правления Фонда «Духовное наследие апостола Павла», член Союза журналистов России
Прощай, Земля!
Прощай, Земля! Настало время
Мне изменить привычный путь!
И тела тягостное бремя
С души измученно стряхнуть.
Не помяну тебя я лихом.
Ты мне давала много раз
Дни проводить в приюте тихом
Под голос грома в бури час.
Знавал я миги вдохновенья,
За истину победный бой,
Порой молитвы умиленья
И творчества порыв святой…
Увы, в Суде в загробном храме
Не белый мне сужден хитон,
Но в плащ запятнанный грехами
Как ныне буду облечен.
Не подыму свободно вежды
на Справедливого Судью.
И только в трепете надежды
Слезу раскаянья пролью.
О Боже мой! Святые Очи
Ты от меня не отврати
И Твой Маяк в греховной ночи
Воспламени мне на пути.
