Сегодня, когда все наши мысли прикованы к переустройству мира – как в сфере финансов, так и в области нравственных ценностей, стараешься зацепиться за что-то надёжное, великое, что никогда не изменится. А это, хочется верить, – русская культура и люди, которые её созидают.
Анатолий Анатольевич Парпара (1940 г.р.) известен как автор поэтической дилогии о времени Ивана III и Смутном времени «Противоборство и Потрясение», за которую он был удостоен Государственной премии РСФСР им. М. Горького (1989 г.), а более всего – как основатель и издатель «Исторической газеты», выходившей с 1996 по 2008 гг. Это было время собирания страны, время патриотического подъёма, средоточия духовных сил народа на фоне величайшего экономического развала и предательства перестроечных руководителей страны.
Стихи А. Парпары переведены на пятьдесят языков мира, его книги выходили в Праге и Дели, Скопье и Дамаске, Коломбо и Софии. Поэт награждён золотой медалью Субраманьи Баради (Индия) и «Злато перо» (Македония) за поэтические переводы на русский язык. Звучали по радио в своё время и песни на стихи А. Парпары, к примеру, «Рябина Победы» в исполнении Рената Ибрагимова.
Анатолия Парпару многие помнят как заведующего отделом поэзии в одном из ведущих в Советском Союзе изданий – журнале «Москва». Именно его упорством и умением отстаивать правду были опубликованы не проходившие тогда в других журналах поэмы Василия Фёдорова «Женитьба Дон Жуана», Юрия Кузнецова «Золотая гора», Владимира Соколова «Сюжет». Нам сегодня кажется, что «История государства Российского» Карамзина всегда стояла на домашней книжной полке. Однако, к русскому читателю этот запрещённый в советское время труд вернулся именно публикацией в журнале «Москва» в 1989 г. стараниями А. Парпары и его единомышленников. За эту «Историю…» они едва не были уволены из редакции журнала и не исключены из Союза писателей.
А.А. Парпара – организатор более трёх сотен поэтических вечеров в московском Доме (советской) российской армии и Международном Славянском фонде, руководитель многих творческих объединений по всей стране, член Приёмной комиссии Союза писателей России.
Как ни позвонишь Анатолию Анатольевичу, он всегда или готовится к выступлению на вечере какого-то знакомого поэта из провинции – «вдова очень просила выступить», или улетает в какую-то из республик почтить память тамошнего писателя – «не могу отказать, мы были приятелями», а ещё добавит – «надо только деньги найти на дорогу…». Почти все переведённые А.А. Парпарой поэты стали его друзьями. Среди них славяне чехи (стихи девяти поэтов, собраны в сборник «Щедрость яблонь» (1987 г.)), сербы, болгары, македонцы, поэты Кавказа – начиная от Расула Гамзатова и далее: Иван Тарба (Абхазия), Талех Гамид (Азербайджан), Саркис Харазян (Армения), Ираклий Абашидзе (Грузия)... Это была полифония огромной страны, без которой сегодня мы стали глухи друг к другу, мы все обеднели.
Вот и хочется, пока есть возможность, говорить о тех, кто много трудится для создания жизненного пространства на Русской земле, кто связует эпохи. Говоря об Анатолии Парпаре, невольно приходится говорить о себе, хотя 80-летие отмечает мой учитель. Но так вышло, что мы почти четверть века прошли, служа одному делу. И мой рассказ – это о нашем времени, не о богемной литературной тусовке, а о настоящей работе. О поступке человека. Потому что подлинное, а не рутинное учительство – это поступок.
Уже год как выходила «Историческая газета», когда руководитель нашей школьной литстудии А.С. Щеколдин привёл меня в редакцию к А.А. Парпаре, сам едва его зная: «Вот, девочка пишет…». Я протянула написанное от руки воспоминание об учителе моих прадедов Сергее Александровиче Рачинском. А.П. посмотрел текст и сказал: «Вот так мы и должны приводить таких людей, как Рачинский, за руку в нашу жизнь». Вспоминала я эти слова двадцать лет спустя, и когда вышли составленные мною два сборника трудов Рачинского, и всякий раз, когда организовываем Татевские чтения на родине великого педагога.
Анатолий Анатольевич не редко просил меня, студентку журфака, прочитать статью, что готовилась к публикации (а это были работы И.А. Ильина, А.С. Хомякова, А.Н. Островского) и спрашивал, что я поняла из этого материала. Помогал разбираться, учил думать, мыслить масштабно, не замыкаясь в своём времени.
Редактор давал задания писать статьи о выдающихся людях прошлого и современности, учил, какой должна быть рецензия на книгу. Эти студенческие событийные заметки и выправленные редактором рецензии представляли небольшую профессиональную ценность, гонорар было получать точно не за что. Однако… Первым моим гонораром была четырёхтомная «История…» Карамзина из библиотеки А.П., потом четырёхтомный репринтный словарь Даля. А через некоторое время редактор положил мне на стол Библию.
В те годы были наши поездки в Троице-Сергиеву лавру, в Константиново к Есенину, в Зарайск, на родину выдающегося графика Фёдора Константинова. Я видела выступления Парпары, то, как его уважали слушатели и читатели, как он уважал людей – каждого человека, который к нему обращался с благодарностью или за помощью. Как знакомо с детства, от старшего поколения, это почтительное традиционное русское отношение к людям! И моя прабабушка, и матушка Анатолия Анатольевича были родом из смоленских сёл. Обе они пережили оккупацию с осени 1941-го до весны 1943 года. Их расстреливали, жгли их деревни. Чудом они обе выжили, сохранили своих детей.
В июле 1941 г. мать увезла годовалого Толю в родную деревню Тыновку, как оказалось, в самое пекло войны. Через полгода по немецким тылам проходил генерал Белов со своей армией и 22 февраля 1942 г. ночевал в их доме. Утром, после ухода беловцев, пришли каратели и сожгли деревню. Ещё более года продолжалась немецкая оккупация. Оставшиеся после расстрела немногие жители разбрелись, а некоторые остались жить в картофельных ямах. Через неделю ребёнок впал в состояние летаргического сна от голода, от грохота немецких пушек, которые стреляли по партизанам. Мальчика собирались хоронить, связали из деревянных планок гробик. «А мать, которая лежала, больная тифом, – говорит Анатолий Анатольевич, – видимо, обострённым, почти звериным чутьём, почувствовала опасность для своего первенца. Она упала на гробик, заплакала, и, как я понимаю сегодня, её солёная слеза упала мне на губу. Я облизнулся. Она увидела это и выхватила меня из этого дырявого гробика. Так я был спасён в первый раз…».
Какая непростая, какая интересная с тех пор прожита им жизнь! А самое приметное в характере Анатолия Анатольевича по сей день – отзывчивость на чужую беду.
Мне довелось познакомиться с Анатолием Парпарой в то время, когда для него произошло очередное рождение, после тяжёлой болезни (врачи заявили в 1992 г., что проживёт он не больше трёх месяцев) А.П. создал и издавал на пожертвования друзей одну из значительных газет в истории русской литературы. Но прежде им был создан Фонд им. М.Ю. Лермонтова. В 1992 г. друзья увезли А.П. на Кавказ, а сотрудники Домика Лермонтова в Пятигорске попросили организовать лермонтовский праздник. И он собрал десятки поэтов и общественных деятелей из бывших республик Союза и нескольких стран. На разных языках европейских и кавказских народов звучала тогда в Пятигорске поэзия Лермонтова.
А ведь так было по всему Союзу три десятилетия назад, в той стране, где литератор жил и отражал народную жизнь в полную силу.
Мне далеко не всё равно,
С кем дружбу заводить,
С кем пить весёлое вино,
С кем горести делить…
Это пишет в 1968 г. А. Парпара, вернувшийся с флотской службы, метростроевец, поступивший на журфак МГУ. В 1972 г. вышла его первая поэтическая книга со звонким, летящим названием «Ладомирка».
Далее – узнавание тогдашнего литературного мира, частью которого так дерзновенно и неотъемлемо он стал. Передо мной архив А. Прапары, где на многочисленных фото в разных городах страны он – участник или организатор мероприятий. Рядом Валентин Распутин, Василий Белов, Сергей Смирнов, Михаил Алексеев, Константин Скворцов, Владимир Цыбин, Владимир Соколов, Владимир Чивилихин, Яков Ухсай…
А.П. мог приехать в любую точку Союза на литературное мероприятие, его везде знали, он мог прочитать чьи-то тексты, отличить плохое от хорошего, настоящее от пустого. Это было время великой литературы: Василий Шукшин, Василий Фёдоров, Леонид Леонов, Николай Рубцов… Было какое-то единомыслие, ощущение почвы под ногами у литераторов того времени. Эти люди согласно мыслили, хотя находились в Вологде (В. Белов), на Ангаре (В. Распутин), на Алтае (В. Шукшин).
Литература советского времени не была так политизирована, как сегодня. Быть может, поэтому сегодня и нет великой литературы.
Сколько прошло мимо него судеб, литературных побед, поражений, конфликтов. Но он со своим характером, с неизменными убеждениями, с рассудительной мудростью остаётся таким же, каким он был и полвека назад, каким он был бы, если бы жил во времена Ивана III, или в XIX веке, или в революционные годы. Его суть, его характер, гражданская позиция не выводимы не из времени, не из чего. Это дар Божий. Как та материнская слеза, которая упала и вернула его к жизни.
…Земля моя! Дивлюсь твоим истокам,
Преодолевшим тысячи скорбей
От старины, былинной и далёкой
До жуткой были памяти моей.
Какие смерчи жгли твои отавы,
И смерть суровый предъявляла счёт,
Но в рост великий выгоняешь травы
И наделяешь мужеством народ!
Это ещё 1976 год, когда можно было радоваться жизни в стране, уверенно шагающей к коммунизму. Но откуда эта тоска по старине былинной, пронзительный прорыв ко всей тысячелетней истории?..
А вот дневниковая запись А.П. – 1984 год: «Стать большим писателем очень просто: для этого надо навести порядок в своей жизни и уметь наблюдать беспорядок жизни природы и иногда делать пристрастные выводы».
Написание исторической драмы – это годы работы в архивах, это затвор, это когда твоя собственная судьба срастается в переживаниях с судьбами твоих героев. «Главный сквозной герой всей тетралогии – семья Гусаковых из поколения в поколение, – говорит А.П. – Это фамилия моей матери, смоленский род. Когда я начал заниматься изучением своих смоленских корней, то многое открылось мне в истории нашей страны… Род Гусаковых, моих героев, из поколения в поколение рождает защитников Отечества. Судьба одного рода. Я потом нашёл, что подобные семьи не были одиноки. Например, один из правнуков Александра Невского, Василий был первым князем Костромы. Его прапраправнуки – братья Липуновы в Смутное время были предводителями первого ополчения. А уж потомок одного из братьев Ляпуновых, генерал-майор, воевал в 1812 году. Потомки его воевали в Великой Отечественной войне. И это замечательно! Кому-то может показаться неожиданным и чрезмерным моё восклицание, но я могу сказать в ответ, что я не ведаю ни одного народа, который бы не знал о необходимости защиты своего гнезда, своей родины».
В 1989 г. после выхода исторических драм А. Парпары в «Литературной газете» появилась резко отрицательная критика А. Мальгина и резко положительная доктора исторических наук Виктора Буганова.
Трудно себе представить, но тогда неравнодушные читатели могли ответить на критику полюбившегося произведения письмом в редакцию. Одним из многочисленных было письмо доктора филологических наук З. Гражданской, которая отвечала Малыгину, что «зверства “польских людей” зафиксированы в бесчисленном количестве исторических документов, в переписке Нижнего Новгорода и Троицкого монастыря с другими городами». А вот, что написал металлург с восьмиклассным образованием Ярослав Смолякив из Харцизска Донецкой области: «Прочитал в № 41 1988 г. “Литературки” опус А. Малыгина по поэме Анатолия Парпары “Потрясение”. Что происходит?! Почему мы в своём Отечестве не вольны писать про свою историю?! Чем это Парпара унизил или оскорбил поляков? Что для меня было бы обидно, если бы он описал и зверства казаков Сагайдачного? Что было, то было. Почитай, посоветовал я Малыгину, “Огнём и мечом” Г. Сенкевича. Как там показаны русские и украинцы: звери, пьяницы, а Хмельницкий так вообще упырь какой-то. И ничего. Мы не обижаемся, ещё и покупаем в Польше эти книги и распространяем их в своей стране. Потому как хватало в таких войнах всего с обеих сторон». Как бы мне хотелось, чтобы юное поколение просто представило себе ту страну, где украинский металлург живо разбирается в русской истории и следит за литературным процессом!
Понимание глубинных законов истории, неразрывных с духовным предназначением народа и государства помогло А. Парпаре чётко отреагировать на грядущие перемены в стране:
Россия! Родина! Тревожно…
Опять волна неправоты.
И отмолчаться невозможно.
И кривда затыкает рты.
Она вошла в такую силу,
Она взяла такую власть,
Что пересилила России
Защитоборческую часть…
1989 г.
…Жили мы, с правдою споря,
И утонули во лжи.
Боже, на всё Твоя воля,
Но Волю и нам укажи!
1990 г.
В январе 1991-го в интервью газете «Молодёжь Бурятии» А. Парапра сказал: «То, что происходит сейчас в стране, это, видимо, следствие безначалия. Происходит смута, когда ослабляется державная рука правительства… Главное – должна быть национальная программа».
В другом своём выступлении он говорил: «Горькая она и доблестная, с трагической безысходностью и высокими взлётами духа, с омутами смут и заревами, просторами народных ликований. Это моя история. Я кровно причастен к ней. И эта причастность дала мне моральное право заняться изучением её».
Потом, в 1993 г., корреспонденту газеты «Рязанское узорочье» А. Парпара скажет: «Сейчас важно понять нужду Отчизны. И как это ни покажется странным, спасение России – в спокойствии, в сосредоточенности. Народ всё больше понимает цену лживым обещаниям, осознаёт собственную силу. Выход из кризиса – только в совместных действиях на благо Отчизны. А сегодняшние чёрные силы рано или поздно обязательно потерпят поражение».
Что же изменилось сегодня? А. Парпара так ощущает сегодняшний день, записывая в своём дневнике:
«Травля патриотизма нашей прессой так раздражает людей, что они уже отворачиваются от политики, но агрессивное продолжение этой травли приведёт к мощному взрыву, чреватому последствиями. Они, как очумелые несутся на автомобиле, увеличивая скорость, крича и свистя, не замечая в азарте гона великой опасности на крутом повороте. И остановить их сегодня невозможно. Они – самоубийцы. Но они и нас пытаются погубить, духовно унижая. Между тем, как наблюдательный Стендаль, участник наполеоновского похода в Россию писал: «Русский деспотизм не принизил крестьян духовно». Важное замечание. А современная власть вкупе с прессой очень принижает. И результат не замедлит сказаться в скором будущем. Поворот уже близок.
К власти пришли люди, которые мечтали о ней, но взяв в руки, не знают, что делать, мечутся в поисках достойных поступков и не понимают того, что в посылке их действий лежит обман и шарлатанство. Желая получить маленький парашют, они в полёте разорвали большой, а теперь дёргают в падающем пространстве за стропы, а парашют не раскрывается, и нет рядом спасателей и даже желающих спасти. Счастье их, если они приземлятся на склон или в воду глубокой реки. Ужас их в том, что они увлекли за собой огромную страну. Победителей не будет. Только побеждённые. И трагедия эта велика».
«Историческая газета» и была создана А. Парпарой в 1996 г. для защиты Отечества. В те годы (вспомните мир без Интернета!) она собрала, объединила на своих страницах историков, филологов, писателей, потомков именитых людей, с любовью писавших о минувшем и настоящем нашего Отечества, возвращая людям веру в себя и свою страну. «С этим богатством мы никогда не будем бедны. Это богатство никто не может у нас отнять», – говорил мне мой учитель, собирая материал для очередного номера «Исторической газеты».
Помню, в те годы в одном из номеров газеты «Московский комсомолец» была карикатура на распятого Христа… Что говорить о том, как шельмовалась русская история и литература, попирался героизм и жертвенность. Тогда для таких подвижников, как А. Парпара, руководством к действию стали слова Фёдора Тютчева: «Истинный защитник России – это история, ею в течение трёх столетий неустанно разрешаются в пользу России все испытания, которым подвергает она свою таинственную судьбу». Часто бывали у нас в редакции, приносили свои материалы академики Борис Рыбаков, Наталья Нарочницкая, прозаики Василий Белов, Владимир Личутин, поэт Егор Исаев, праправнучка генерала Милорадовича, внучка философа Николая Данилевского, племянник маршала Г.К. Жукова. Мы старались собирать воедино многое из того, что было забыто в истории Российской империи, старались сохранить память о судьбоносных событиях советской эпохи.
«Очень важно было тогда, 15 лет назад, – сказал Анатолий Анатольевич в нашей с ним беседе 2010 г., – когда среди горя и разора многие отчаялись, потеряли веру в достоинство народное, на примере героев прошлого показать, что есть среди нас и нынешние герои. Кстати, крупные лица исторических подвижников на первых полосах газеты очень заинтересовывали читателя. У нас вышло 111 номеров, а это значит, что мы показали галерею из 111 портретов, не говоря уже о том, что внутри каждого номера были рассказы о судьбах ещё доброго десятка ревнителей Отечества. И в этом была заслуга наших авторов, в том числе и ваша, как заведующей отделом информации».
Среди наших авторов были генералы Лебедь и Рохлин, руководители республик А. Дзасохов, Р. Аушев, А. Абашидзе, депутаты Госдумы, губернаторы, послы Индии, Македонии, Испании, учителя и школьники, профессора и студенты…
На страницах газеты публиковались Патриарх Всея Руси Алексий II, архиепископ Костромской и Галичский Александр, архимандрит Иоанн (Экономцев) и другие служители Русской Православной Церкви. Поздравляя коллектив газеты с выходом сотого номера в 2008 г., митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (нынешний патриарх) писал главному редактору: «Весомым вкладом в дело духовного возрождения российского общества явились многочисленные публикации в “Исторической газете”, посвящённые подвижникам Русской Православной Церкви, истории и современному бытию монастырей, храмов, святых мест не только нашего Отечества, но и всего православного мира…»
Это была высокая оценка церковным иерархом нашей скромной работы. А одна из умнейших женщин России, доктор исторических наук Наталья Нарочницкая назвала нашу газету «чистым изданием». Доктор исторических наук, книговед, палеограф Иван Лёвочкин на пятилетии газеты сказал, что «Историческая газета» является «примером того, какой должна быть государственная газета».
«Думаю, газета сыграла свою просветительную роль на переломе эпох» – говорит Парпара. Сама история подсказывала ему, как надо действовать в данной ситуации. А.П. не раз в своих интервью цитировал историка прошлой эпохи Ивана Забелина: «Это не революция, не перестановка старых порядков по-новому. Это только глубокое потрясение, великое “шатание” именно государства в сказанном смысле: ибо в это время всесторонним банкротом оказался не народ, а само правительство, и в общем составе своих представителей; между тем, как народ-то именно обнаружил такое богатство нравственных сил и такую прочность своих исторических и гражданских (именно гражданских устоев!), каких в нём и предполагать было невозможно». Разве это не о 1990-х сказано в начале XX века?
«Нужно снова напомнить, – говорил Парпара, – что мы живём на земле, богатой подвигами, вспомнить духовные подвиги, вспомнить старцев, подвижников светских, не только полководцев (таких малоизвестных, как Румянцев, Ляпунов), но и просветителей… Сложное ныне у нас положение. Но что вы хотите, если мы столько лет повторяли, что мы родом из Октября».
«Для такой, проявившей себя во всех областях человеческого духа, нации, как русская, немыслим отказ от своей истории. Ни у одной нации она не была идеальной и нам есть чего стыдиться с точки зрения общечеловеческой морали, и есть чем гордиться с точки зрения общечеловеческих достоинств. Наша история – следствие наших национальных черт, но она занимает видное место в мировой истории своими пиками нравственных и духовных поступков. И недаром такие разные люди, и разные политики как француз Ле Пен и немец Вилли Бранд сошлись в своих мыслях. Последний говорил о своём деде, который благодарил русских за спасение своё от французской оккупации, за становление независимости немецкой нации. А Ле Пен в одном интервью сказал: “Должен признаться, что я всегда испытывал к России и русским огромную симпатию и, более того, чувство глубокой признательности – особенно по отношению к Александру I., который после поражения наполеоновской авантюры не допустил территориального передела Франции (и денежных репараций, и варварства разрушений, подобных взрывам в Кремле. – А.П.), как того хотели другие державы”».
Велик охват созданного, переосмысленного Анатолием Парпарой. Изучая историю, он в какой-то момент понял, что по-настоящему это невозможно сделать без изучения космоса. Тогда он увлёкся творчеством К. Циолковского и его космическим взглядом на историю Земли. Позже Парпарой была написана поэма «Гагарин, или Три дня из жизни космонавта», которой предшествовала долгая работа с материалами, встречи и записи бесед с космонавтами.
«Наверное, именно Циолковский, с его космическим взглядом на историю Земли, невольно подтолкнул меня к творчеству Лермонтова, который является космическим поэтом», – скажет А. Парпара спустя много лет работы Фонда им. Лермонтова, изучения лермонтовского наследия, собирания в своём доме в Железноводске уникального собрания дореволюционных книг поэта, линогравюр Ф.Д. Константинова.
А.П. всегда ощущал родственность души с Лермонтовым, и как-то по-отечески переживал за его судьбу в Вечности. Так он говорит в своей книге о великом поэте «Заметы. Читая Лермонтова»: «С физической смертью Лермонтова высвободилась его поэтическая свобода. Созданное им отошло, как и душа, к горнему пределу от его тела, верного родной земле. Умерло тело русского офицера, но поэзия его стала жить по законам бессмертия. Её уже не сдерживали человеческие поступки создателя».
К 200-летию Лермонтова Фонд его имени (читай: А.П.) издал сборник одного стихотворения поэта «Выхожу один я на дорогу» на 45 языках мира. Издана книга на народные деньги и ушла она в народ. Мы много ездили с поэтическими презентациями по школам Москвы, где дети выступали с художественным чтением Лермонтова на своих родных национальных и на европейских языках.
Сегодня А. Парпара работает над учебником истории Отечества, создавая его на основе уже написанной им книги исторической прозы «Державные строители России» – от святого благоверного князя Александра Невского до М.И. Кутузова. Готовит к изданию свои дневники, которые отражают тончайшую драматургию литературной жизни страны с 1960-х гг. до сего дня, кровной частью которой является сам А.П.
Труды и сама судьба Анатолия Парпары, человека государственного ума, открывают нам, его соотечественникам и современникам: «Нет ничего страшнее для живущих, чем бездействие и незнание!» И ещё он говорит: «Не надо участвовать в делах тьмы. Так советует вековая мудрость. И я убедился в её правоте».
Здоровья Вам, дорогой учитель, поэт Анатолий Парпара! Не переставайте думать, творить, переживать, верить в будущее России. И нас наставлять!
Ирина Владимировна Ушакова, член Союза писателей и Союза журналистов России
