Две новости вызывают в сети ажиотажный интерес, потеснив даже подуставший ковид. Первая – сугубо отечественная – убийство на дороге, совершенное актёром Ефремовым. Вторая – международная – «чёрный» бунт в США.
На наш взгляд, между этими событиями есть нечто общее – в них проявляется абсолютная, ничем не ограниченная вседозволенность, возможность для определённых индивидов или целых групп творить всё, что им пожелается при покорном попустительстве общества и власти.
Итак, «чёрный» бунт… В благополучной, сытой, правовой, эталонно-привлекательной Америке толпы, подогретые алкоголем и наркотиками, громят магазины и дома, жгут машины, избивают людей… А те, кого избивают и чьё имущество жгут, становятся на колени и целуют ботинки погромщикам. Более того, на колени перед ними становится государство и закон в лице полиции, Национальной гвардии и губернаторов штатов. Президент, пытающийся восстановить действие конституции, оказывается беспомощен и, более того, уважаемые политики грозят ему военным переворотом и смещением в случае продолжения усилий по наведению порядка в стране.
Подобный сюрреализм – закономерное следствие кризиса, переживаемого западным капитализмом, который мы называем «тотальной аномией» (подробнее о «тотальной аномии» и ситуации в России в связи с ней речь идет в нашей лекции «Национальный модернизационный проект в условиях тотальной аномии» в рамках проекта «Философия хрупкого мира»). Тотальная аномия представляет собой устранение социальной нормы как таковой и замену нормативности ничем не ограниченным полем произвольно избираемых альтернатив. В этой ситуации теряют смысл понятия добра и зла, правильного и неправильного, высокого и низкого. В итоге исчезает даже возможность назвать что-то преступлением или грехом, ведь все это равнозначные альтернативы. Попытка квалифицировать что-то как норму, а что-то – как отклонение объявляется нарушением толерантности, проявлением дискриминации и репрессивности. Собственно, это и есть единственное ограничение – запрет считать что-либо нормой. Как хорошо сказали продвинутые маркетологи, консультирующие ведущие корпорации, – «Ненормальность – новая норма».
Там, где исчезает норма, исчезают и границы. Даже достоинства, «потеряв берега», превращаются в недостатки. Так происходит и со многими чертами демократии. Защита прав меньшинств, в нормальных условиях призванная предотвратить возможность тоталитаризма большинства, превращается в жестокую диктатуру этих самых «меньшинств», формирующих новую элиту.
Само по себе существование элиты – естественное для общества явление. Более того, исчезновение элит – тревожный признак. Однако элиты – это не только (и не столько) привилегии, сколько особенная ответственность, необходимость выполнять наиболее важные общественные функции – управлять, командовать на войне, развивать науку и культуру. Принадлежность к элите предъявляет высокие требования к людям. Деградация элит – путь к деградации общества в целом. Но тотальная аномия создала новый механизм формирования элиты – «парадокс меньшинств», когда элита включает не лучших, а худших (если «лучшее» и «худшее» вообще применимо к условиям тотальной аномии).
Что такое меньшинство? Обычно таковыми считались группы, чем-то отличающиеся от большинства в сторону реальной или потенциальной недостаточности доступа к важным общественным ресурсам. Например, религиозные или этнические меньшинства – их отличие создавало угрозу подавления большинством и потому за защитой их прав следовало следить особо. Они – не худшие, просто нуждающиеся в гарантиях прав.
Теперь меньшинства понимаются иначе. Это группы, представители которых пережили или переживают сейчас некую форму дискриминации. Причем, дискриминацией может считаться все, что угодно (вплоть до осуждения за преступление), она может быть мнимой, а также относиться к далекому прошлому, после которого уже сменилось несколько поколений (рабство). В условиях тотальной аномии происходит реабилитация маргинальности (как прежде дискриминированного и репрессивного), в том числе – сексуальных извращений, интеллектуальных и моральных уродств, асоциальности и т.д. Неудивительно, что к числу меньшинств начинают относиться гомосексуалисты и педофилы, преступники, шизофреники, алкоголики, лентяи и бездельники и т.д. Но предполагается, что их надо не только «восстановить в правах», но и компенсировать им «перенесенные страдания». Даже если «страдали» не они, а их далекие предки (не потребовать ли компенсаций потомкам бывших крепостных?).
Таким образом, парадокс меньшинств включает в себя две стороны – «виктимизацию», т.е. объявление себя жертвой негативной дискриминации (не важно – реальной или мнимой); и «позитивную дискриминацию» – требование особых преференций, в качестве компенсаций за перенесенные страдания.
Получается, что быть (слыть) жертвой становится выгодно, это путь в «новую элиту». Причем, никаких обязанностей данная элита не несёт – она абсолютный паразит и нахлебник, получающий преимущественный доступ ко всем общественным благам. Однако, поскольку тотальная аномия развивается в достаточно богатых обществах, главным ресурсом становится даже не материальное благосостояние (хотя и оно важно), сколько сама тотальная аномия – максимальная возможность жить и действовать по собственному произволу, ни с кем и ни с чем не считаясь.
Результат мы видим сейчас в США. Долгое время парадокс меньшинств реализовывал себя в феминизме, реабилитации извращенцев, политкорректности, законах об особых правах отдельных групп… Однако постепенно «новым элитам» и этого показалось мало. Не все готовы довольствоваться гей-парадами, возможностью считаться не «им» и не «ею», а чем-то средним, или даже преимуществами при найме на работу из-за цвета кожи или «гендерной идентичности». Они требуют для себя права на полный беспредел. Им нужна возможность выйти на улицы и делать что угодно и с кем угодно. По праву меньшинства, по праву «жертвы».
Сегодняшний «чёрный» погром – не первый, хотя и наиболее масштабный. Пока им ещё нужен повод. Хоть какой. «Обидели» очередного «несчастного брата». А что за брат? Очень достойный человек – рецидивист, алкоголик, наркоман, еще недавно приставлявший заряженный пистолет к животу беременной женщины. Пойман при вполне праведном деле – расплачивался фальшивым чеком, как пишут, в состоянии алкогольного или наркотического кайфа. Типичный представитель «новой американской элиты».
Трудно судить, превысили ли полицейские свои полномочия. Смерть, конечно, трагедия. Не ясно, правда, – вызвана ли она действиями полицейских или дозами препаратов, которыми потчевал себя «несчастный». Важнее другое, если бы он был белым, а полицейский – чёрным – такой же была бы реакция общества?
Уложили бы в золотой гроб убиенного (гипотетически) при задержании баспа (белого-ангосакса-протестанта)? Ползал ли перед этим гробом на карачках рыдающий губернатор? Стояла ли перед бесчинствующей толпой на коленях американская полиция и Национальная гвардия? Целовали бы женщины ботинки погромщикам?
Вряд ли. Америка стала на колени перед «новой элитой». Не стоит даже говорить – «белые» перед «чёрными». В этой толпе нет «чёрных», которые трудятся, получают образование, ходят в Церковь, растят детей в уважении к другим людям, независимо от цвета кожи.
В этой толпе – «новая элита» – требующие права на беспредел безответственные массы. Сбылись самые страшные опасения Хосе Ортеги-и-Гассета, испанского философа, автора блестящего эссе «Восстание масс», предсказывавшего возможные пути деградации западного либерализма.
Да, тотальная аномия – порождение западной версии либерализма с его гипертрофией индивидуализма, толерантности, прав человека (а не его обязанностей) и т.д. Нужно подчеркнуть – порождение вероятное, но необходимое. Этого можно было бы избежать, но не удалось.
Сама Америка долго шла к подобному результату. Были опубликованы записи американского учителя, преподававшего в школе в «чёрном» районе. Он описывал процесс взращивания «новой элиты». Как малолеткам выдавали ноутбуки, которые они, куражась, под камерой разбивали о стену, после чего им немедленно выдавали новый (за счёт налогоплательщиков, разумеется). Как для развлечения ломалась школьная мебель и портилось здание (бюджет, учитывая это, выделял больше денег на такие школы)… Как «детишки» терроризировали учителей, требовали ставить просто так только хорошие оценки… Пили, кололись, хами, избивали… А на возмущение учителей следовал только один ответ администрации: «Это их культура, мы должны её уважать».
Доуважались. Теперь вы стоите на коленях, пока ваша жена вылизывает ботинки подросшему дитятке.
Но не вся Америка встала на колени. Достоин низкого поклона калифорнийский профессор Гордон Кляйн, отказавшийся освободить от экзаменов чернокожих студентов, «опустошённых смертью Джорджа Флойда» и сочувствующих им белых товарищей (наверное, слишком занятых погромами для того, чтобы готовиться к экзаменам). Преподающий около 40 лет бухгалтерский учет профессор отстранен от работы и находится под охраной – ему угрожают. А ведь именно он – настоящий борец с дискриминацией – для всех учащихся правила одинаковы, независимо от цвета кожи и гражданской позиции. И ещё – каждый должен заниматься своим делом, следуя социальной норме: учитель – учить; студент – учиться (как не вспомнить профессора Преображенского!).
Спасибо Вам, профессор Кляйн, вступивший в неравную борьбу с тотальной аномией! Верим, что в Америке – Вы не единственный здравомыслящий человек, отказавшийся вылизывать обувь погромщикам; не единственный, понимающий, что либерализм – не означает отрицания нормы, порядка и закона.
Повторим ещё раз – тотальная аномия – не приговор либерализму вообще. Это только предупреждение тем, кто слепо восхищается западным его вариантом, желая перенести подобные «прелести» на отечественную почву, и обрести беспредельные права «новой элиты».
Не они ли, пьяные и обдолбанные, наплевав на все нормы и запреты, размазывают американскими джипами по асфальту Первопрестольной простых работящих русских мужиков, возвращающихся после трудового дня к своим семьям, строго соблюдая все правила дорожного движения?
Ефремов Олег Анатольевич, кандидат философских наук, доцент
