Россия - часть нашей православной веры!

Написанное 150 лет назад на клочке бумаги четверостишие нашего национального гения Фёдора Ивановича Тютчева - не просто великое произведение русской культуры. Это - настоящее пророчество о России, о русском предназначении в мире. В этих строках заключена, можно сказать, вся русская историософия. Неслучайно их так часто цитируют, неслучайно их любят или ненавидят и от злобы издеваются.

Как это «верить в Россию», - скривится какой-нибудь церковный либерал? Верить нужно только в Господа Бога, а верить в Россию - это язычество, национализм, этнофилетизм и проч. и проч. 

Нету тут даже и запаха никакого национализма и язычества. Национализмом и язычеством пахло бы, если б кто-нибудь призывал верить в какую-нибудь Японию или Данию. Ничего не имею против Японии и Дании, против японской и датской культуры, только они не могут быть предметом веры, как, впрочем, и любая другая страна, кроме России. А потому верить в эти страны - верный признак национализма. Впрочем, ни одному чужеродному национальному гению и в голову не приходило призвать верить в свою страну. Немцы только в горделивом самомнении предлагали считать их Германию «превыше всего». 

Не то у Тютчева. Не Россия - превыше всего, а в Россию - нужно верить. 

К слову, особость России понимали и признавали внимательные, чуткие иностранцы. Одни, как англичанин Хэлфорд Маккиндер, с тревогой и ненавистью. Основоположник британской геополитики назвал нашу страну, точнее территорию, которую мы по Промыслу Божию занимаем, «Хартлендом», сердцем мира, срединной землей и утверждал: «Кто владеет Хартлендом, владеет мировым островом [Евразией. - А.С.], кто владеет мировым островом, тот владеет миром». И англосаксы во все века (и до Маккиндера и после) стремились и стремятся по сию пору вытеснить Россию из Хартленда.

Другие инородцы, как немецкий поэт Эрих-Мария Рильке, писали об особости России с любовью. Из своего путешествия по Отечеству нашему Рильке вынес стойкое убеждение: «Другие страны граничат с горами, морями и реками, Россия же граничит с Богом». Как точно и метко! Пожалуй, точнее выразился только праведный Иоанн Кронштадтский: «Россия - это подножие Престола Господня».

А Николай Васильевич Гоголь призывал каждого Русского возблагодарить Бога за то, что он родился Русским. Но ведь это значит, что нужно соответствовать этому высокому предназначению - быть Русским! 

А непобедимый Александр Васильевич Суворов в упоении восклицал: «Мы - Русские! Какой восторг!». Подумать только: сердце великого полководца переполнял восторг от мысли, что он - Русский... Да, утратили мы, нынешние русичи, такое понимание предназначения Русского человека.

Не вчера это произошло. Болезнь утраты русскости, русского мировоззрения, русского миропонимания захватила сначала русскую интеллигенцию. Ещё современник Гоголя и Тютчева профессор Московского университета Владимир Печёрин, бежавший из России на Запад, написал известные строки, которые стали манифестом национальных изменников: «Как сладостно Отчизну ненавидеть!// И жадно ждать её уничтоженья!// И в уничтожении Отчизны видеть// Всемирного денницу пробужденья!». Он сменил Родину, конечно же, сменил и веру, став католиком. Увы, Печёрин в своей русофобии был не одинок. Явились и другие русские по рождению интеллигенты, которые ненавидели Россию.

К началу ХХ века отступление от русскости охватило широкие круги вовлекавшегося в капиталистическое хозяйство городского населения. И бил уже в набат праведный Иоанн Кронштадтский: «Перестали понимать русские люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский». Набат Всероссийского Батюшки, увы, мало кто услышал. И пришла на русскую землю Революция. 

Тот же Ф.И. Тютчев еще в 1848 году прозорливо написал, что в мире есть только две силы Революция и Россия: «Уже давно в Европе существуют только две действительные силы: Революция и Россия. Эти две силы сегодня стоят друг против друга, а завтра, быть может, схватятся между собой. Между ними невозможны никакие соглашения и договоры. Жизнь одной из них означает смерть другой. От исхода борьбы между ними, величайшей борьбы, когда-либо виденной миром, зависит на века вся политическая и религиозная будущность человечества». Жизнь одной - есть смерть другой, - как точно! 

Россия отступила в начале ХХ века, и пришла Революция. И случилось то, что описано было в Евангелии: «Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их» (Мф. 10: 21). Революция и Гражданская война - тяжёлая, так до конца и не зажившая ещё рана на теле нашей России. 

Многим современникам казалось, что Россия пала. Столько злобы и ненависти выплеснулось тогда, что многие считали, что, действительно, наступают последние времена, свершается евангельская «тайна беззакония». Сбывается пророчество философа и поэта Владимира Соловьева, написавшего в 1894 году: «И Третий Рим лежит во прахе// А уж четвертому не быть».

Но Господь посрамил тех, кто считал, что России больше нет, а осталась только Совдепия, что Россию унесли на подошвах сапог уходившие за рубеж белые войска.

Россия поднялась из праха! Россия воскресла из пепла! Поторопился со своими пророчествами Владимир Соловьёв и иные его ученики-философы, ушедшие в эмиграцию. Другое пророчество - старца Филофея - дано нам до скончания века. Великий старец обращался к Великому князю Василию III Иоанновичу: «Блюди и внемли, благочестивый царь, яко все христианские царства сошлись в одно твое, что два Рима падоша, а третий стоит, четвертому не быти». Россия была и есть Третий Рим, Катехон, тот самый Удерживаюший, без взятия из среды которого не наступит конец времён, о чём писал Апостол Павел: «Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды Удерживающий теперь» (2 Сол. 2: 7). 

Так как же нам не верить в Россию?! Россия, Катехон, Третий Рим - часть нашей Православной веры! А неверам и маловерам стоит посоветовать взять пример с верно служившего России инородца и иноверца генерал-фельдмаршала графа Бурхарда Кристофа фон Миниха. Впрочем, он стал настоящим русским, ибо не только звался Христофором Антоновичем и кровь за Россию проливал, но познал на своей шкуре, что в России от тюрьмы да от сумы никто не застрахован, проведя долгие 20 лет - всё царствование Елизаветы Петровны - в далёкой ссылке. Но даже прожив несколько десятилетий в России, он остался по образу мысли всё-таки немцем, а потому пребывал в недоумении - как вообще может существовать Россия? Немецкий ум, привычный к системности и упорядоченности, никак не мог вместить эту тайну русского бытия. Видно, Россия управляется самим Господом Богом, - сделал вывод этот удивительный русский немец.

«В Россию можно только верить!», - сказал поэт. «В Россию нужно верить!», - скажем мы. Сегодня спасти мир, катящийся в бездну безнравственности и растления, может только Россия. В Россию нужно верить не только нам, русским! В Россию нужно верить всему прогрессивному человечеству, всем, кто еще не утратил воли к жизни. К жизни по Божьим законам. В согласии с традицией и нравственным чувством.

Острее всего чувство Родины ощущается на окраине. Особенно на нашей далёкой окраине - в Дальней России. Тут ведь, как поётся в песне, «отступать дальше некуда, сзади Японское море». 

Сегодня на дальневосточной окраине русский мир соприкасается с чужими мирами, испытывает натиск инородцев, проверяется на прочность. Отсутствие политической воли в центре тут аукается стократ. Ослабление центра оборачивается разрухой, как было в лихие 90-е. Но и рассвет тут начинается раньше. Дальняя Россия будит центр. Пробудит ли? 

Хочется верить... Ибо четвёртого Рима не будет. Хотя «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3: 9), но мир и всё в нём всё-таки устроено троически. А значит, Третий Рим - последний, четвёртому не бывать. Нам, нынешним русским, надо пропитаться этим русским православным эсхатологическим духом. Духом оптимистического пессимизма. И надо поучаться у наших предков любви к России, вере в Россию. Которая была, есть и будет до скончания века «подножием Престола Господня»!