В мировой науке и образовании ценятся имена, а у нас – фамилии…

В среду, 3 октября, министр науки и высшего образования Михаил Котюков прокомментировал идею ректора Высшей школы экономики Ярослава Кузьминова заменить очные лекции в вузах лекциями в онлайн-режиме, сообщает ТАСС.

«Категоричного заявления [о полной замене очных лекций онлайн-курсами] не слышал. Обсуждается идея внедрения онлайн-составляющей в образовательный процесс. Такие вопросы мы обсуждаем, есть по этому поводу поручение премьер-министра Дмитрия Медведева. Но это должно делаться разумно и аккуратно, взвешенно, там, где это уместно и там, где это можно сделать для лучшей доступности качественного образования, для вопросов пространственного развития, оптимизации учебного процесса. Но совсем и повсеместно - никогда так вопрос не ставился», - заверил министр.

По его мнению, полностью отказываться от лекций в вузах нельзя.

«Нет, конечно. Часть программ достаточно сложно представить в дистанционном варианте. Поэтому должен быть очень разумный баланс всегда. Тут есть, над чем подумать, никаких решений по этому поводу не принято, есть разные экспертные мнения, мы будем все это обсуждать осторожно», - добавил Котюков.

Он отметил, что уже существует онлайн-платформа, которая наполняется курсами, которые университеты разработали самостоятельно. «Мы должны обдумать, как эта система должна развиваться, как должен обеспечиваться доступ к ней в разных регионах и разных организациях. Здесь много технических вопросов, над которыми мы работаем на экспертном уровне», - заключил Михаил Котюков.

Ситуацию прокомментировал в интервью «Русской народной линии» доктор философских наук, профессор МГУ, заместитель председателя Научного совета по изучению и охране культурного и природного наследия при Президиуме РАН Валерий Николаевич Расторгуев:

Уже давно идет спор о плюсах и минусах дистанционного обучения. Еще более жесткие дискуссии ведутся о перестройке очного образования. Суть этой перестройки - частичный или полный отказ от традиционных лекций и самого духа высшей школы, где место профессоров должны будут занять «люди-тюнеры», натасканные на то, чтобы натаскивать бедных студентов на «единственно верное» усвоение записанных видеокурсов выдающихся ученых, а лучше всего Нобелевских лауреатов. А радикальные эксперименты по практическому внедрению этого революционного новшества в ряде зарубежных вузов продолжаются уже лет двадцать.

Многие университеты мира не скрывают, что переход на модель онлайн-курсов продиктован соображениями чисто коммерческого свойства, поскольку онлайн-курсы приносят огромные доходы, а образование становится очень привлекательным бизнесом. И действительно, зачем содержать армию профессоров, кафедры и факультеты, если можно ограничиться коллективом низкооплачиваемых служащих, а в недалеком будущем роботов, которые будут дозированно транслировать и адаптировать «застывшие лекции» и онлайн-курсы, а также тестировать, тестировать, тестировать студиозов - так, чтобы у тех даже желания помыслить самостоятельно не осталось?

Да и от лекторов при таком походе никаких неприятностей и неожиданностей ждать не придется. Назову только пять причин их гарантированной благонадежности:

• Во-первых, чем меньше лекторов, тем легче их контролировать, поскольку на весь мир при хорошей-то оптимизации достаточно будет всего несколько сотен проверенных профессоров - по количеству вузовских дисциплин.
• Во-вторых, никого самоуправства они уже себе не позволят, как позволяют в живом общении, - лекция записана, проверена, рекомендована и точка! Супер-стандарт!
• В-третьих, особо ценные лекторы и после кончины будут служить хозяевам образовательного бизнеса ничуть не хуже, а даже лучше, чем живые: мертвые уже не откажутся от собственных позиций и - главное - от своего мировоззрения, которое устраивает хозяев образовательного бизнеса.
• В-четвертых, эта модель подготовки типовой элиты-не что иное, как универсальный и предельно эффективный выравнивающий метод устранения личностного, этнокультурного и цивилизационного многообразия, которое сохраняется и даже усиливается при штучном производстве образованных людей в национальных университетах и профильных институтах. И напротив, тиражирование унифицированных людей вполне соответствует современному, т.е. глобалистскому, восприятия мира, когда в асфальт закатывается личность и интуиция человека, а также неповторимая самобытность национального восприятия мира.
• И, наконец, в-пятых: проникновение онлайн-курсов в сферу образования выгодно и властям, и работодателям, которым нужны не мыслящие, а потому трудно управляемые люди, а люди с примитивным мышлением, особенно в сфере интеллектуального труда (вспомните поучения Грефа со ссылками на Тору). Так, глядишь, мир станет более предсказуемым и управляемым. А то, что идет борьба с личностью, индивидуальностью под предлогом оптимизации учебного процесса, никто и не заметит - ведь Нобелевских лауреатов никто не заподозрит в ординарности... Согласитесь, в этой системой одни плюсы!

А теперь о главном. Зададим себе всего один вопрос: что такое образование? Стоит на него ответить, как станет понятным, каковы будут последствия проникновения дистанционной модели в сферу очного образования. Образование по своей сути - это всегда образование чего-то нового, что само по себе не хорошо и не плохо, все зависит от того, что же образуется в результате. Образование злокачественной опухоли - это тоже образование. Именно поэтому образовательные программы, начисто разрывающие общение профессоров со студентами, можно уподобить процессу смертельно опасной болезни. К тому же начинается этот процесс с головы, поскольку профессура - это своего рода извилины, необходимые в процессе мышления. Сэкономить на мозгах - не лучшая идея для страны, которая хочет жить...

Подлинное образование преследует одну цель: образование души и личности человека. Что значит образование личности? Когда внешнее, искусственное, чужое проникает в твою душу и становится твоим, собственным и живым, самостоятельно развивающимся и развивающим тебя самого. Так Гегель когда-то говорил о живом языке, который человек усваиваетот своих родителей: именно таким образом внешнее становится внутренним, чужое - твоим, глубоко личным. Так проникают в наши головы знания, носителями которых являются другие люди, когда знания становятся твоими и частью твоей личности, а ты сам - их полновластным хозяином. Соборное солидарное начало в людях пробуждается только через личное общение. Образование - это то, чему нельзя научить, но чему можно научиться, если иметь перед собой образ учителя. Образ учителя, который иногда почти полностью сливается с твоим самообразом, оставаясь неповторимым образцом для подражания, но не копирования, - это и есть процесс образования!

О себе, например, могу твердо сказать, что всем обязан своими учителям. Родился и рос в учительской семье: мама и бабушка по отцовской линии - школьные учительницы (бабушка учительствовала до революции), а отец с малолетства наизусть знал всего Есенина, еще подростком вращался в кругу друзей поэта, сам писал стихи, хотя по профессии был инженером. А в комнате бабушки и дедушки, которые навсегда остались для меня образцом культуры и верности, никогда не гасла лампада перед образами. Да и в школе повезлос педагогами. Даже выбором будущей профессии во многом обязан учителю: уже в старших классах к нам в класс пришла новая учительница русского языка и литературы, выпускница философского факультета Наталья Григорьевна Резник. С первых дней я «скатился» из отличников в середняки, хотя был уверен, что предмет мне дается лучше всех. У нее был один аргумент: «Ты можешь лучше!» Ее уроки, как понял позднее, были уроками философского мышления.

А в университетеу меня был уникальный Учитель - профессор из обрусевших православных немцев Роман Робертович Гельгардт. Великий человек с непростой судьбой и выдающийся лингвист с абсолютно независимым мышлением - независимым от идеологии и любых влияний. Я слушал его лекции с первого курса, а затем незаметно для себя стал почти что членом его семьи. Я и сегодня слышу, кажется, его лекции, вспоминаю долгие беседы в кругу его семьи и дружбу, которой он одарил меня. Еще и еще раз повторю: нельзя научить навыкам мышления, а тем паче - стилю мышления, но можно и тому и другому научиться, видя перед собой таких Учителей. Какое счастье, что не было тогда дистанционного обучения и оцифрованных онлайн-курсов...

Причем самые талантливые ученые и преподаватели, способные пробудить желание учиться, не могут одинаково прочитать даже две лекции на одну тему. Для многих известных мне профессоров было бы смерти подобно, если бы их лишили возможности каждый раз читать лекции по-новому, глядя в глаза студентам, потому что именно в ходе лекций, в живой аудитории со-мыслящих людей часто и рождаются новые идеи.

Процесс образования глубоко традиционен по своей природе, как традиционно отцовское и материнское воспитание. Его-то при всем желании не заменишь онлайн-курсами. Ликвидация живых лекций не только убивает образование в его основе. Оно убивает все шансы страны на восстановление национальных научных и образовательных школ. Идея Кузьминова и иже с ним тоталитарна и извращена до предела, ибо происходит подмена любви на продажную связь, подмена естественного процесса рождения и становления личности на искусственное оплодотворение и выращивание в пробирках.

Наиболее губительна эта метода для гуманитарного образования, где почти по всему спектру дисциплин только в последние десятилетия стали зарождаться самобытные научные школы. В условиях тотальной идеологизации самым страшным клеймом, которое отлучало преподавателей вузов от любимой профессии, было обвинение в «отсебятине».

Сейчас редко услышишь это слово. В принципе это слово означает не что иное, как творческое начало при чтении курсов и самостоятельная позиция в научных исследованиях. Исключением являлась, пожалуй, только лингвистика, где продолжали развиваться конкурирующие научные школы, да и то лишь благодаря особой позиции Сталина, которая была сформулирована в его статье 1950 года «Марксизм и вопросы языкознания». В ней он выступил против учения о классовой природе языка, сводившего язык к надстройке. Во многом это учение напоминало страшную роман-антиутопию Оруэлла «1984», вышедший за год до публикации в «Правде» статьи Сталина о политизации языка и его прогноз об окончательной победе новояза в 2050 году. Я лично вижу прямую связь между этими исторически значимыми публикациями... Но исключение лишь подтверждает правило: пространство общественных наук и гуманитарного образования было в прямом смысле было намертво заасфальтировано - никаких ростков и проявления личности. Любое проявление личностного начала клеймилось как «отсебятина». Это слово звучало как обвинение в мыслепреступлении.

И именно в наши дни, когда формируются первые собственные научные школы в политологии и философии, начинается новая кампания по борьбе с «отсебятиной», по выдавливанию самостоятельных школ. Как известно, дьявол не является носителем самобытности и оригинальности. Именно за счет унификации бездари достигают больших успехов в тиражировании заимствованных знаний, схем мышления и смыслов. Александр Панарин называл эту породу «людьми заёмного текста». За счет стандартизации мышления они становятся лидерами, подавляя всякое сопротивление. Но в мире идет борьба с этой чудовищной дьявольской унификацией. В каждой стране, кроме нашей, существуют программы поддержки и популяризации собственных мыслителей и своих национальных философских школ. У нас же трансляторы чужих смыслов оказываются наверху пирамиды, определяют контуры и цели образовательной политики.

Наука ценится именами ученых, чьи воззрения часто не совпадают, а в российской науке значатся только фамилии. Когда преподаешь курс, то знакомишь студентов с десятками имен всемирно известных мыслителей, из которых лишь два-три имени русских философов и мыслителей, получивших известность хотя бы в собственной стране...

И в заключение: на днях у нас на факультете прошло профессорское собрание, на котором обсуждалась стратегия развития факультета на ближайшие годы. Говорили и о различных тенденциях в образовательной политике - как позитивных, так и деструктивных. Не обошли вниманием и новые инициативы по выдавливанию профессуры, а следовательно, и самого образования из высшей школы. Профессор Михаил Александрович Маслин, заведующий кафедрой истории русской философии, в своем выступлении сказал, что если иностранные студенты приезжают учиться в МГУ, то не для того, чтобы услышать общеизвестные суждения, которые всегда можно почерпнуть из онлайн-курсов, а чтобы послушать русских профессоров, познакомится с самобытной русской мыслью...