Сенат США придумал очередную «фишку», чтобы хоть в чем-то обвинить Россию. На этот раз он обвинил нас в ... «геноциде украинского народа», признав таковым голод 1930-х годов. При том, что голод охватил не только Малороссию, но и Поволжье и южную Сибирь.
На самом деле, голодомор является только одной стороной геноцида и не украинского, но русского народа. В начале 1930-х годов на советской Украине одновременно развернулись два процесса. С одной стороны, шло обыкновенное «вымарывание» русского народа, а с другой, - его насильственная украинизация.
Известно, что именно на 1932 год приходится пик преступной политики большевиков по насильственной украинизации Малороссии, потому что главными классовыми врагами большевиков были Русская Церковь и русская интеллигенция, а также монархическая идеология «единой и неделимой России».
Неслучайно голодомор затронул, в первую очередь, те регионы, в которых до революции были особенно сильны позиции русских православно-монархических охранительных сил. Так, например, только на Волыни насчитывалось около миллиона членов правых русских организаций. Это больше, чем в Москве и Санкт-Петербурге вместе взятых. И именно этот регион больше всего пострадал в результате голодомора. Таким образом, уничтожались очаги общерусского самосознания, носителями которого являлись православные малороссы.
В 1932 году на территории Украинской ССР было всего три русскоязычные газеты (меньше даже, чем сейчас в независимой Украине). И именно на этот год приходится пик украинизации школ. Так что, повторюсь, украинизация 1930-х годов и голодомор - это неотделимые друг от друга составляющие геноцида русского народа.
Нам не нужно отвергать международное признание факта голодомора, но только нужно дать ему такую - истинную - интерпретацию. И одновременно следует добиваться международного признания геноцида карпатороссов перед Первой мировой войной, когда было уничтожено около 60 тысяч галицких москвофилов.
Сейчас киевский режим тщательно скрывает тот факт, что Галиция в то время (когда она входила в состав Австро-Венгерской империи) считала себя русской и москвофильской. Однако ее духовенство и интеллигенция были просто тотально вырезаны или погибли в концентрационных лагерях перед Первой мировой войной. Это был геноцид в прямом смысле слова. Потому что людей уничтожали только за то, что они считали себя православными русскими. Кстати говоря, первые концентрационные лагери появились именно в то время (достаточно вспомнить печально знаменитый Талергоф).
То, что до сих пор не ставится вопрос о правильной интерпретации голодомора и талергофском геноциде, говорит о том, что в России до сих пор слишком сильны либеральные позиции национал-пораженцев. Часть из них ушла в «Другую Россию», создавая только видимость лояльности президенту. Только «благодаря» этим силам Россия до сих пор не выработала адекватную линию поведения на постсоветском пространстве.
Кирилл Фролов, публицист, глава отдела по связям с Русской Православной Церковью и православным сообществом за рубежом Института Стран СНГ
