13 августа Представительство Русской Православной Церкви при Совете Европы опубликовало на своем сайте свои комментарии к решению по делу Марии Алёхиной и других участниц панк-группы «P-y Riots» (заявление № 38004/12), которое Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ) вынес 17 июля 2018 года. Пресс-релиз ЕСПЧ по данному делу опубликован на сайте ЕСПЧ.
Заявление было подано в ЕСПЧ в 2012 году и касалось жалоб заявительниц на осуждение российским судом и приговора их к различным срокам тюремного заключения за попытку исполнения своих песен в московском Храме Христа Спасителя в 2012 году. Также Суд рассмотрел жалобы заявительниц на блокировку доступа к видеозаписи с их выступлением вследствие признания видеозаписи «экстремистской».
В своём решении Страсбургский Суд нашёл нарушения прав заявительниц, гарантированных статьями 3, 5 § 3 и 6 § 1 (с) Европейской Конвенции по правам человека. Эти нарушения касались условий транспортировки заявительниц в зал судебных заседаний и условий, в которых они пребывали во время судебного процесса, в том числе в зале судебных заседаний. Страсбургский Суд признал также некоторые нарушения процессуальных прав заявительниц (отсутствие надлежащего обоснования российским судом необходимости продления содержания заявительниц под стражей, ограничения возможности их беспрепятственного общения с адвокатами).
«В тексте данного решения для верующих людей самым важным является оценка судом ситуации, имевшей место в Храме Христа Спасителя в 2012 году, - отметили в Представительстве Русской Православной Церкви при Совете Европы. - В частности, в пункте 214 решения признается, что перфоманс, совершенный в Храме Христа Спасителя “может рассматриваться как нарушение принятых правил поведения в месте религиозного поклонения”. Этот вывод суда заслуживает положительной оценки, так как панк-группа совершила действия, неприемлемые для поведения в месте религиозного поклонения, и которые верующие однозначно называют богохульством, а значит оскорбительным для их убеждений. Участницы акции самовольно вторглись в храм, заведомо планируя свое провокационное выступление, несовместимое с предназначением храма, и таким образом грубо нарушили порядок внутренней жизни религиозной общины, право на который гарантировано законом».
В пункте 214, ЕСПЧ признает, что поведение заявительниц нарушало права верующих христиан и, таким образом, привлечение заявительниц к ответственности и наложение государством на них определённых санкций могло быть оправдано защитой прав других граждан. Однако суд воздерживается от предложения конкретных наказаний.
Шестью голосами против одного, ЕСПЧ нашел нарушение статьи 10 Конвенции (свобода слова и самовыражения) в связи с вынесением обвинительного уголовного приговора против них с наказанием в виде тюремного заключения. Суд признал, что [государство] имеет право реагировать на нарушение правил поведения в месте совершения религиозного обряда. Однако Суд решил, что вынесение наказания в виде лишения свободы за то, что участницы группы «просто носили яркие одежды, размахивали руками и ногами, используя при этом нецензурную лексику, без анализа содержания их песен или смысла такого представления, было крайне строгим [по отношению к их поведению наказанием]».
Единогласно Суд нашел также нарушение статьи 10 Конвенции выраженное в блокировке доступа к видеозаписи их выступления в Интернете. «Национальные суды не объяснили, чем была вызвана необходимость такого запрета. Они лишь подтвердили общие заключения лингвистической экспертизы, не проводя при этом никакого самостоятельного анализа».
В Представительстве отметили, что «безусловно, именно иск скандальной панк-группы стал причиной судебного разбирательства, а потому суд интересовало прежде всего соблюдение прав ее участниц, в частности, на свободу выражения мнений, гарантированную статьей 10 Конвенции. В то же время перед судом стояла гораздо более серьезная правовая проблема. Суд по сути решал: должна ли свобода самовыражения гарантироваться государством, если некоторые граждане стремятся реализовать данную свободу в местах собраний верующих, предназначенных для религиозного поклонения? Напомним, что религиозная свобода и совместное исповедание религии также гарантировано Конвенцией (статья 9) и национальным законодательством. В демократическом обществе есть места для митингов, СМИ, многие другие способы и площадки для свободного выражения мнений. Должны ли места религиозного поклонения стать такой свободной площадкой для граждан с любыми религиозными, нерелигиозными или даже антирелигиозными взглядами? Может ли светское право обязать религиозные общины предоставлять свои здания для политических или общественных манифестаций по заявкам граждан или общественных объединений или даже без таковых? Именно такие вопросы были поставлены перед обществом действиями панк-группы в 2012 году.
К сожалению, признанием нарушения статьи 10 Конвенции, ЕСПЧ по сути разрешил или, по крайней мере, с сочувствием отнесся к подобного рода “перфомансам” в местах религиозного поклонения. При этом существовала вполне реалистичная альтернатива данному подходу Страсбургского Суда. Эта альтернатива была сформулирована судьей от Испании Марией Элосеги, выразившей особое мнение и не согласившаяся с тем, что в данной ситуации была нарушена статья 10 Конвенции».
В частности, судья из Испании подчёркивает, что христиане имеют право свободно совершать молитвы и Богослужения без страха стать жертвами враждебного или даже агрессивного протеста в пределах своих храмов. Согласно принципу пропорциональности, цель заявительниц (выразить их политическую позицию) не оправдывает те средства, которые они для этого избрали (п. 9 особого мнения).
Ссылаясь на особое мнение ещё одного судьи ЕСПЧ, высказанное ранее в другом решении, судья Элосеги утверждает, что «... у государства имеется позитивное обязательство защищать права верующих на свободу собраний, гарантируя уважительное отношение к местам совершения Богослужений со стороны государственных и негосударственных лиц. Если же такие места совершения обрядов подвергаются нападениям, то государство обязано расследовать такие случаи и наказывать виновных» (там же).
Кроме того, по мнению судьи Элосеги, выступление заявительниц в кафедральном соборе унижало достоинство православных христиан, оскорбляло их 9 (п.11 особого мнения). Как считает испанская судья, действие статьи 10 Конвенции не распространяется на подобные случаи поведения в церкви и в других культовых сооружениях (п. 7 особого мнения судьи).
В комментарии Представительства Русской Православной Церкви при Совете Европы отмечается: «Именно особое мнение испанской судьи в отношении нарушения статьи 10 является сбалансированным и свидетельствует о стремлении защищать права всех граждан без исключения, и таким образом утвердить доверие к международным правовым институтам, а также создать правовой прецедент для взвешенного и справедливого рассмотрения подобных дел на национальном и международном уровне в будущем, особенно в непростое время проявлений радикализма и экстремизма. Весьма важно, что оно предлагает путь, необходимый для обеспечения мирного сожительства представителей различных мировоззрений и взглядов в демократическом обществе. Такое мирное сосуществование всех членов многонационального и многоконфессионального общества может быть достигнуто лишь при условии взаимного уважительного отношения каждого к мнению и позиции других сограждан, конечно, при условии, что такие взгляды и позиции не имеют экстремистской или антиконституционной направленности».
Согласно положениям статей 43 и 44 Европейской Конвенции по правам человека, решение Палаты не является окончательным. На протяжении трёх месяцев после вынесения решения, каждая из сторон имеет возможность подать ходатайство о пересмотре дела в Большой Палате. Если такое ходатайство будет заявлено, собрание из пяти судей будет рассматривать вопрос о том, заслуживает ли данное дело дальнейшего анализа и пересмотра Большой Палатой. Для того, чтобы дело было направлено в Большую Палату, решение суда «первой инстанции» (обычной Палаты ЕСПЧ) должно касаться вопроса, по которому отсутствует постоянная установленная практика Суда, или такая практика должна быть различной по одной и той же категории дел. Также рассмотрение дела Большой Палатой может быть оправдано, если решение по делу будет иметь важное значение для дальнейшей практики Суда.
