«Русское» и «российское» в жизни современной русской цивилизации

От редакции: 15 мая в Государственной Думе прошло пленарное заседание Всероссийской научно-практической конференции «Цивилизационный путь России: культурно-историческое наследие и стратегия развития». Участие в этом международном форуме (среди выступавших были ученые и писатели из Белоруссии, ДНР и ЛНР), проходившем при поддержке фракции «Справедливая Россия», принял главный редактор «Русской народной линии» Анатолий Степанов. Предлагаем вниманию читателей его доклад на пленарном заседании конференции.

С 90-х годов минувшего века понятия «русское» и «российское» нередко используются как слова-антонимы. Мы привыкли - если политик или публицист использует слово «российское», он, как правило, игнорирует слово «русское» и наоборот. Создавалось впечатление, что идеологи победившего либерализма целенаправленно изгоняли из политического лексикона понятие «русское», стремясь заменить его на «российское». Была предпринята попытка представить «русское» и «российское» как понятия, выражающие разные сущности. «Русское» в этом случае было тождественно великоросскому, а «российское» означало исключительно политическую идентичность и было тождественно понятию «российско-федерационное» (простите за неуместный неологизм).

Впрочем, надо признать, проблема с понятиями «русское» и «российское» возникла не в лихие 90-е. И в этом ее сложность, поскольку до сих пор нет ясности с этими понятиями. В том числе в ходе подготовки настоящей конференции, насколько я знаю, была дискуссия на тему - какое понятие правильно использовать «русская цивилизация» или «российская цивилизация». Сделаем небольшой экскурс в недавнюю историю.

До конца XIX века понятия «русское» и «российское» существовали в отечественной интеллектуальной традиции как синонимы. Это можно увидеть в политической публицистике и классической русской историософии. Однако на рубеже веков на историческую сцену в России начал выходить политический национализм. Не обошел он стороной и русских. Своеобразным рубежом здесь можно считать январь 1901 года, когда была официально зарегистрирована общественная организация «Русское Собрание», ставившая перед собой национально-просветительские цели. У истоков организации стояли известные русские общественные деятели, среди которых были известный издатель и общественный деятель А.С.Суворин, академик Н.П.Кондаков, профессор К.Я.Грот, будущий министр земледелия А.В.Кривошеин и др. Первая реакция власти была негативной, министр внутренних дел В.К. Плеве даже хотел сразу же запретить организацию, но потом все-таки разрешил. В грозные 1905-1906 годы просветительская организация логично превратилась в интеллектуальный штаб право-монархического движения.

Правые первоначально выступали единым фронтом - патриоты-консерваторы и русские националисты организационно и идеологически были едины, пока они боролись против общих врагов - социалистов разных оттенков и либералов. Правда, среди последних подавляющее большинство были этнически и культурно русские, причем занимающие видное место в политической и научно-культурной элите Империи. Это стало серьезным вызовом для охранителей-консерваторов, которые в названии своих общественных организаций активно использовали слово «русский»: Союз русского народа, Русское собрание, Союз русских людей, Русский народный союз имени Михаила Архангела. Причем, понятие «русские» использовалось не в этническом, а в культурно-имперском смысле. В руководстве правых организаций было много обрусевших немцев, французов, голландцев, поляков, а в Поволжье были даже отделения Союза русского народа, состоявшие из татар и башкир. Чтобы как-то решить проблему русскости на идеологическом уровне, правые придумали паллиативную меру, называя себя «истинно-русские». Однако политическая и идеологическая ситуация накалялась. Правые организации не выдержали давления и вступили в полосу расколов.

В 1908 году возникла чисто националистическая организация «Всероссийский национальный союз», в просторечии «партия русских националистов», идеологом которой стал крупнейший публицист того времени Михаил Меньшиков, а возглавил ее близкий к П.А. Столыпину член Государственного совета С.В. Рухлов. Националисты начали резко отмежевываться от правых, то бишь от черносотенцев. Впрочем, после трагической гибели Столыпина «партия русских националистов» не выдержала испытания временем и раскололась на традиционных и прогрессивных националистов, одним из лидеров которой стал известный публицист, человек яркой судьбы Василий Шульгин. В 1915 году группа прогрессивных националистов вошла в Прогрессивный блок, который ставил задачу ликвидации самодержавной монархии. А в феврале 1917 года лидер группы Шульгин вместе с лидером партии октябристов Гучковым поехал принимать отречение у Императора Николая II. Таким образом, русский национализм наряду с русским либерализмом стал могильщиком русской государственности. Поэтому для меня не стало неожиданностью, когда люди, называвшие себя русскими националистами, стояли бок о бок с проамериканскими деятелями на недавних митингах «белоленточников».

Большевики на начальном этапе, как известно, занимали откровенно враждебную позицию в отношении всего русского, как одной из главных помех на пути интернационализации общества. В ходу были идеи Ленина и Бухарина о разном отношении к угнетенным и угнатающим нациям, считалось необходимым поставить представителей русского «народа-угнетателя» в неравное положение с другими народами. Некоторая реабилитация русского началась с утверждением у власти Сталина через реабилитацию русской классической литературы, духа русского воинства и русских героев, наконец, выпуск из плена Русской Церкви. Часто вспоминают в этой связи знаменитый сталинской тост за здоровье русского народа. Однако Сталину так и не удалось теоретически соединить коммунизм и русскую идею, хотя вождь народов в конце жизни активно занимался вопросами языкознания и национальной тематикой.

После смерти Сталина русский вопрос решили просто замалчивать. Однако в 1960-1970-е года при Брежневе, когда произошла некоторая идеологическая оттепель, началось возрождение русского национального самосознания: было создано Всероссийское общество охраны памятников истории и культуры (знаменитый ВООПиК, ставший центром притяжения для русской интеллигенции), засияли писатели-деревенщики, продолжавшие традиции классической русской литературы, в нескольких «толстых» журналах сформировалась плеяда русских публицистов (М.Лобанов, В.Кожинов, А.Ланщиков, Ю.Селезнев, С.Семанов, Д.Жуков, П.Палиевский и др.), которые превратили актуальную публицистику фактически в русскую историософию. Это «движение русистов», как назвал его глава КГБ Юрий Андропов, было разгромлено в 70-80-е годы (уволены руководители журналов и издательств, организован публичный процесс над В.Осиповым, получившим за пропаганду «реакционного славянофильства» 8 лет лагерей). Может быть, поэтому перестройка проходила под либеральными знаменами...

С победой либерально-демократической революции гонения на понятие «русское» продолжились иными методами. Как сказал на одном из собраний ВРНС Патриарх Кирилл, в это время само слово «русский» было под запретом. Мы помним это: «дорогие россияне», «патриотизм есть и у кошки» и проч. Предпринимались попытки навязать идею «плавильного котла» по примеру США, чтобы насильственно сформировать российскую политическую нацию как некий аналог советского народа. В свою очередь в патриотическом лагере с 90-х годов сформировалось фактически враждебное отношение к понятию «российское».

Это противостояние «русского» и «российского», может быть, так бы и пребывало в латентном состоянии. Однако ситуация предельно обострилась после «революции гидности» на Украине. Показательно, что до нее русских из России на Украине чаще всего называли россиянами, т.е. русские Украины себя тоже считали русскими - русскими Украины. Сейчас украинская пропаганда навязала для нас обозначение русские, изгоняя, таким образом, из политического дискурса населения Украины понятие русский. Русский - это уже только гражданин РФ.

Таким образом, худо-бедно существовавшая и в постсоветское время идеологическая конструкция триединого русского народа, включающего великороссов, малороссов (или украинцев в советском понимании) и белорусов, уходит в небытие на наших глазах, а мы только это фиксируем и не предлагаем взамен других идеологических конструкций.

Иными словами, мы проигрываем, если уже не проиграли, идеологическую борьбу за смысловую и понятийную интеграцию русского мира.

Понятно, что проблема сама по себе сложна. Российская идентичность необходима для единства России, состоящей из множества народов во главе с самым многочисленным русским народом. На этом спекулируют многие противники понятия «русская цивилизация».

Однако одновременно с этим русский народ является разделенным народом. Этот факт признал даже наш Президент В.В. Путин, который в марте 2014 года, выступая в Кремле по поводу ситуации вокруг Крыма, именно так и сказал: после развала СССР русские оказались разделенным народом. Но наша официальная пропаганда проигнорировала слова Президента, дальше дело не пошло. А ведь это означает, что для интеграции русского мира необходима более широкая - русская идентичность, поскольку русские Украины и Белоруссии, лояльные нам другие соседние народы, предки которых имеют общую историю с русским народом, вместе проливали кровь за наше общее Отечество, не могут принять на сегодняшнем этапе российскую идентичность. А вот русская идентичность вполне может быть для них пригодна. Не случайно враждебные всему русскому нынешние киевские власти идею русского мира считают угрозой национальной безопасности.

Неразработанность вопроса о русской идентичности особенно болезненно сказывается на идеологическом состоянии населения Донбасса, которое официально мы пытаемся вернуть на Украине согласно Минским договоренностям.

Выводы.

1. Целесообразно использовать понятие «русская цивилизация», как более широкое, включающее в себя и понятие «российская цивилизация» (я бы предпочел говорить о «российской идентичности»). В противном случае мы окончательно проиграем идейно-информационную борьбу за русский мир. Пока существует нынешнее государственно-политическое разделение русского мира, необходимо говорить именно о русской цивилизации.

2. Мы сегодня часто наблюдаем парадоксальную ситуацию, когда Глава государства подписывает стратегические документы, опирающиеся на традиционные ценности, а бюрократия и политический класс их игнорируют. Когда-то славянофилы называли бюрократию «средостением между Царем и Народом». Это определение сегодня актуально как никогда. В результате раздражение общества против ничего не делающей власти направляется против Главы государства. Поэтому одна из важнейших задач текущего момента - убрать это средостение между Верховной властью и Народом, обществом. Одним из способов решения этой проблемы должно стать создание механизма связи между Администрацией Президента и благонамеренной патриотической частью экспертного сообщества. История учит нас, что сильная Верховная власть, чтобы не оказаться заложником бюрократии, всегда озабочивалась созданием механизмов прямой связи с Народом, с обществом. Надо извлекать уроки из истории.

Анатолий Степанов, гл. редактор «Русской народной линии», председатель «Русского Собрания»