Символический смысл теракта в Ницце

«В Ницце произошел безумный террористический акт, унесший жизни около 100 человек, ‒ сказал на состоявшемся 15 июля заседании Священного Синода Русской Православной Церкви Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. ‒ Мы должны очень серьезно задуматься о том, что сейчас происходит с человеческой цивилизацией, что происходит с человеческим общежитием». «Эти размышления необходимо сопровождать молитвой, ‒ подчеркнул Предстоятель Русской Церкви. ‒ Настоящий ответ на то, чем является терроризм, можно дать только в свете религиозного осмысления состояния современного человечества. Полагаю, мы должны приблизиться к подлинному, онтологическому пониманию феномена терроризма».

Такими словами Патриарх Кирилл прокомментировал страшный теракт, произошедший в Ницце во Франции 14 июля. В результате действий террориста, давившего людей грузовой машиной, за рулем которой он находился, а затем устроенного им расстрела собравшихся на городской набережной в День взятия Бастилии, погибло 84 человека и более 200 получили ранения.

Слова Святейшего Патриарха в интервью «Русской народной линии» прокомментировал заместитель председателя Синодального миссионерского отдела, член Межсоборного Присутствия Русской Православной Церкви, кандидат философских наук игумен Серапион (Митько):

Святейший Патриарх сказал именно то, что нужно было сказать перед лицом тех событий, которые совершаются в мире. Большинство людей рассматривает терроризм, как некий криминальный план, обусловленный совершенно человеческими, мирскими причинами. Современной европейской цивилизации характерен отход от онтологических обоснований реальности. Этот отход начался уже достаточно давно, но в XX и начале XXI века мы наблюдаем уже консенсус по поводу исключения онтологических обоснований из того или иного понимания реальности. Особенно это относится к этическим вопросам. Именно это, а так же исключение религиозности из политического дискурса, приводит к тому пониманию терроризма, который по сути дела является его полным непониманием.

Очень примечательно, что это страшное событие произошло в день национального праздника Франции - Дня взятия Бастилии. Конечно, французы воспринимают этот теракт как осквернение, надругательство над их ценностями. Потому что День взятия Бастилии - главный национальный праздник Франции. Однако это может иметь и символический смысл, поскольку именно взятие Бастилии, ознаменовавшее начало Французской революции, открыло врата неслыханному террору. И слово «террор» как официальное систематическое явление возникает как раз применительно к тому, что породила Французская революция. Сейчас же место тех злодеев, бесчинствовавших в эпоху террора XVIII века, заняли другие люди, которые являются носителями совсем других идей. Если Французская революция была движима нерелигиозными людьми, более того критически относящимися к религии, то сейчас террор осуществляется под маской религии.

В основе терроризма лежит нечто онтологическое. Но когда мы говорим «онтологическое», мы не стремимся философствовать, а пытаемся объяснить современному миру некие истины более понятным ему языком. Предельно онтологическая реальность - это реальность религиозная. И Святейший Патриарх, я думаю, не просто так высказался по этому поводу, он побудил всех нас начать размышлять над этой проблемой. Наш нынешний мир не такой, каким он должен быть. И окружающие нас люди тоже не такие, какими они должны быть, с точки зрения замысла Творца. Особенно резко это ощущается, когда целая цивилизация сознательно противится Богу и делает это противление основой своей этичности. Таковой цивилизацией является современный Запад, прежде всего современная Европа. Это цивилизация, в которой верующие люди чувствуют себя очень неуютно, так как вынуждены биться с попранием фундаментальных религиозных ценностей и моральных норм. Так получилось, что и те люди, которые в большинстве своем являются террористами, тоже принадлежат к определенной религии.

Христианам тоже свойственно неприятие многого в этом мире. Но ответ на это неприятие дал Христос: «В мире будете иметь скорбь; но не бойтесь: Я победил мир». Мир побежден любовью. В этом сущность христианства. Мы знаем, что единственный способ исправить мир - это любовь. И мы тоже ответственны за то, что этот мир несовершенен и продолжает углубляться в несовершенство. Мы повинны в том, что в нас мало любви, что у нас любовь не такова, чтобы победить этот мир.

Но люди других религиозных воззрений могут мыслить иначе. Конечно, никакая религия не учит убивать. Среди православных верующих нет террористов. Мы не разделяем их на мирных христиан и «странных» христиан. И это то, над чем нужно размышлять ‒ западная цивилизация, отвергнув Бога, столкнулась с ответом со стороны другой религии, не с той, которую эта цивилизация последовательно отвергала. И в этом, конечно, есть почва для размышления. Хотя в данном контексте, помимо политкорректности, очень трудно говорить именно о религиозности террористов.

В этой связи стоит вспомнить теракт, совершенный Брейвиком, который вовсе не был представителем другой религии, напротив он считал себя именно христианином, поскольку членство той масонской организации скандинавского типа, в которой он состоял, предполагало принадлежность именно к христианской религии. С другой стороны, можно поставить вопрос и так: те религиозные сообщества, которые отделились от полноты православия, существенно видоизменились в себе. Один французский философ в свое время сказал, что главное во Французской революции не вопрос о власти, а вопрос о Боге. Это справедливо в отношении всякой революции. Поэтому, конечно, в ответ Святейшему Патриарху мы тоже говорим, что вопрос о терроризме - это не вопрос о земных проблемах, а вопрос о Боге, как его понимают люди и как поступают, исходя из этого понимания.